Элла Вольф - Гиллиус: светлая сторона. Книга 1 [litres]

Выпускающий редактор И. Аверьянова

Редакторы: Л. Куролесова, И. Аверьянова

Художественное оформление: Я. Цилибина, А. Телиус

Компьютерная верстка: А. Дятлов

Корректор Т. Антонова

Пре-пресс: Н. Новожилова

Иллюстрации: Паша Ростовцева dodidoneART

© Э. Вольф, текст, 2019

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2020

© Издание, оформление. «Де'Либри», 2020

Если вы, дорогие читатели, держите в руках эту кипу сшитых страниц, то свершилось чудо! Моя первая книга наконец вырвалась из ноутбука! Спасибо издательству, а также редактору.

Придумать все, что я вложила в роман (а вернее, в целую серию), мне в одиночку было бы несомненно трудно. Хорошо, когда у тебя есть родной человек; хорошо, когда ты его находишь. Спасибо, Вселенная! Егор Лазутин, спасибо тебе, любимый, что ты мне помогал с идеями. Так же упорно слушал все мои бредни и останавливал, когда меня несло далеко в космос. Ты незаменимый, мой родной.

Особая благодарность Татьяне Дымовой. Мой учитель жизни, которая неожиданно для нас обеих стала мне родной. Без ваших идей и напутствий, уверяю вас, у меня ничего бы не вышло. Спасибо вам! Судьба ко мне благосклонна, раз позволила познакомиться с вами. Вы делаете мир лучше, вы мой эталон человека.

Игорь Гавриков, спасибо за интерес к моему творчеству! А также благодарю тебя за идеи, которыми, я надеюсь, ты будешь продолжать со мной делиться. Кому еще я могу позвонить и обсуждать робототехнику на выдуманной планете? Я очень люблю тебя и очень благодарна.

Спасибо, мамочка, что ты у меня есть! Ты самая лучшая, такую даже в книге не выдумаешь. Ты поддерживаешь меня во всех проектах, даже самых нелепых. Только ты причастна к моей вере в себя и нескончаемым амбициям. И спасибо тебе, что у меня есть сестра! Жанна Макарова, люблю тебя страшно.

Спасибо моей подруге Светлане Кралиной! Светунь, ты во многом мне помогла. Ты первая, кто в меня поверил. Люблю тебя.

Паша Ростовцева dodidoneART, спасибо за рисунки для дневника, все получилось. Надеюсь в будущем нам еще суждено будет поработать. Жаль, письмо пришлось напечатать, бумажку не приняли.

Инна Рикман, благодарю за изготовление дневника! Очень профессионально, с душой. С него началась вся запутанная история Гиллиуса.

Наверняка вы потребуете от меня всяких подробностей. Здесь, я, вероятней всего, должен о себе заявить, взвыть о несчастной судьбинушке, покаяться в совершенных ошибках и непременно сообщить о главных потерях в жизни. Как бы не так! Моя история настолько длинная, что вам представится возможность хорошенько меня изучить. Кто-то, возможно, сочтет меня грубым, кто-то слишком слабым, а кое-кто упрекнет меня в инфантильности. И вы все окажитесь правыми. Я именно такой.

Я буду говорить, а вы загибать пальцы, идет? Это для того, чтобы вы понимали, на что подписываетесь, с самого начала. Что ж, поехали: я вижу видения – раз; сохну по воображаемой подружке – два; пережил собственную смерть – три; виноват в гибели мамы – четыре; к тому же круглая сирота – пять. Ничего не упустил? Конечно же упустил, с памятью у меня бывает не очень.

Знаете, что беспрестанно меня радует? Я наконец-то стал взрослым. Теперь я могу разговаривать на такие взрослые темы, как смерть, без истерик. Смертей было масса, многим лечь в землю помог я. Я, кажется обещал не завывать о судьбинушке? Видите, обещалкин из меня тоже не очень.

Что, готовы? Только, прошу вас, отставьте напиток, иначе ненароком обдадите страницы. Знаете, сколько стоит издание книги?! Я сам обалдел, когда посчитал.

Мать честная! Я действительно решился все рассказать?

Все началось, когда в далеком 2012 году я, стиснув зубы от холода, катил свой единственный чемодан по растрескавшимся от древних землетрясений дорогам. Перед моим носом возвышался дом, стены которого были грязно-черными, а на окнах ветер с ненавистью бил в ставни. Это был дом, в котором мне предстояло жить.

– Ну здорово, Бодя, – пробормотал я. – Ну тебя и занесло.

Я покатил чемодан по ступеням, расшвыривая ногами мокрые от дождя гнилые листья. Входная отсыревшая дверь распахнулась, когда я повернул ключ в замочной скважине.

Съежившись от затхлого воздуха и острого холода, я, обнимая себя за исхудалые плечи, закрыл за собой дверь.

Я был дома.

Гром ударил по небу, распространив на многие метры свой коварный и оглушительный вой. По крыше забарабанил ледяной дождь, а я сел на край деревянного стула в кромешной тьме, слушая, как за спиной шепчется ветер. Я рассматривал грязь, которая извилистыми кругами провожала меня на экскурсию по всему дому.

Мне потребовалась уйма времени, чтобы смириться с тем, что теперь я один. Перед глазами все еще стояли гроб тети Агаты и картина того, как я кидаю в могилу горстку земли.

«Храни тебя Бог. Всегда скорблю. Твой Богдан» – надпись на ленте траурного венка.

Разбитый и окутанный горем, я мирился с судьбой, принимая от нее все пинки и жестокость. На моей голове были шишки, а в груди ныла боль.

Я обошел свой новый дом, освещая фонарем темные зловещие стены. С потолка капал дождь, а в углах карабкались черные пауки. Найдя сухие дрова, я закинул их в печь и через какое-то время уже протягивал к огню синюшные от холода пальцы, облокотившись на стену. Стек на пол и наблюдал, как клубы белого пара вырывались из моего рта, и, невзирая на проносившиеся за окнами молнии, задремал.

У нее была самая шикарная фигура из существующих. Я сам далеко не красавчик, но девчонки мне нравятся сногсшибательные. Но влюбился я в нее не из-за тела. Хотя смотреть на нее я люблю.

Платье так ее облегало, что я видел окружность ее пупка. Почему-то я подолгу смотрел на ее впадину на животе, мне казалась она сексуальной. Я мог сосчитать ее острые ребра, не прикасаясь к ним. И как девчонки могут дышать в таком наряде, загадка. Я бы не смог так. Это было бы пыткой; надень на меня такое узкое платье, через какое-то время из меня запросто могли выудить информацию палачи.

Я закатывал глаза от наслаждения, когда она танцевала. А танцевала она часто, уж поверьте. Главное преимущество снов, что в них она могла делать, что я захочу. Захочу – снимет платье; захочу – запрокинет голову и засмеется. Смех у нее звонкий и, конечно, тоже сексуальный.

Блеск ее волос мог меня ослепить, моя ладонь скользила по ним, как по шелку. Я часто ее гладил. Гладил руки, даже ноги, но чаще волосы. Они были густыми, черными, мягкими. Иногда я сжимал их в пучок, а когда разжимал кулак, они падали ей на плечи. Я чувствовал ее запах, это невероятно! Сладкий, волнующий. А когда я ее целовал, то дрожал. Конечно, я ее целовал, и даже больше! Это мой сон и моя девушка из мира грез. Не слишком ли много в ней прелестей, приятель? Этой женщины не может существовать. Я это знал. Но это не мешало мне ей наслаждаться.