Анатолий Радов - По стезе Номана

А назад я возвращался часов через шесть, дважды удовлетворив свою физическую сущность и один раз интеллектуальную. Плелся задумчиво сквозь ночную мглу, прокручивая в голове весь этот вечер.

На небе стыдливо перемигивались меж собой звездочки, выглядывая сквозь прорехи облаков. Из земной бездны, там, где была Кромь, отвечал им нескромным желтоватым сиянием мегалит. Словно маяк, он указывал путь, но вел этот путь не к спасительному берегу, а, наоборот, — в место, где спасение было последним, что нас ожидало. Не сегодня-завтра Вздох… но я думал о другом.

Думал — зачем было притворяться недотрогой? Зачем, если потом так легко отступила? Да, неопытная — вначале чувствовалась скованность, но скованность была похожа на кокон, через который иногда прорывалась истинная ее натура, страстная и жаждущая. Словно протуберанцы на солнце, вырвутся с дикой силой, выгнутся дугой и снова исчезают в глубине ядра…

Сказала, будет ждать… вот так вот сразу?..

Придя к указанной повозке, Лиону я не обнаружил и присел на стоявшую недалеко колоду. Десять минут, пятнадцать… Уже собирался плюнуть и уйти, но показалась она. Вышла из-за одной из повозок и зашагала навстречу. Прищурилась, потом распахнула глаза, удивляясь.

— Жант?

Остановилась в паре шагов в непонятном смущении, как будто увидела перед собой как минимум архлега.

— Угу, — подтвердил я. — И риттер еще.

Она сделала такое лицо, словно я ее в чем-то обманул, но быстро справилась с собой и улыбнулась.

— И куда пойдем?

— Не знаю, — я пожал плечами. — Как насчет прогуляться вдоль Кроми?

— Может, лучше сразу в обоз?

— Можно и в обоз.

Ее решение слегка расстроило, такое ощущение, что ей просто заранее неинтересно идти рядом со мной и общаться. Может, считает, что я в сравнении с нею неуч? Да и вообще, предполагаемого блицкрига явно не получилось, как-то смазался момент.

В обозе мы отыскали неплохую таверну, очень похожую на таверну Адулино возле Шана, я заказал две кружки айкаса и полдюжины бизелье. За столиком Лиона тоже вела себя странновато, оглядывалась по сторонам, и до меня наконец дошло — она меня стесняется. Может, у них, у целителей, принято только друг с другом знакомства водить? Вроде как местная элита, а мы так — быдло.

— Тебя что-то беспокоит? — не стал спрашивать напрямую.

Она замялась, пригубила айкас, я терпеливо ждал. Наконец отняла кружку от губ, улыбнулась, как будто извиняясь.

— Ты скажи, если что не так, — надавил я.

— Дело не в тебе, — смутившись, быстро заговорила она. — Просто у меня есть жених, вот я и боюсь…

— А, вон оно что. — Я почувствовал, как с плеч упала целая Джомолунгма, и вздохнул свободней. — Насчет этого ты не переживай, если что — я с ним поговорю.

Браво акцентировал на последнем слове, она сразу же испуганно замахала незанятой рукой.

— Ант, не нужно. Он хороший… Наши отцы дружили и договорились…

— Что вы станете мужем и женой, когда вырастете, — перебил я. — Знакомая история.

Почему ляпнул последнюю фразу — и сам не понял, наверное, имел в виду что-то книжное. Помню, читал о чем-то подобном.

— У тебя тоже есть невеста? — неверно истолковала она мои слова и слегка расстроилась. Но тут же заговорила с жаром: — Как же надоели эти пережитки прошлого. Почему я обязана ждать, когда он станет магистром целительства? Мне уже двадцать четыре года, и к тому же я сама хочу выбирать себе мужа. А мой отец не понимает. Он, наверное, думает, что мне легко быть все время одной.

Смутилась своей откровенности, снова припала к кружке, уставилась на айкас. Я тоже поднял кружку, пригубил осторожно.

Как ни странно, на плантациях я только о том и думал, как однажды стану пить эту хрень по два раза на день. Наверное, оттого, что видел эти чертовы зерна каждый божий час, держал их в руках, но ни разу не пробовал сделанный из них напиток. На Земле все было как раз по-другому, я пил, ел, да и вообще пользовался всем тем, о производстве чего был ни сном ни духом. Нет, знал, конечно, что тот же кофе где-то там выращивают в виде кустиков, но чтобы так… собственными руками прочувствовать это чревлово производство и не попробовать…

Однако после того как «вырвался» на свободу, я айкас так ни разу и не попил. И вот теперь делал первый глоток.

Ничего особенного, мать твою. И чего два года парился?

— Бери бизелье, — подвинул тарелочку ближе к Лионе.

Помотала головой, потом добавила:

— Спасибо, не хочу.

Понятно, фигуру бережет.

— А твой отец тут? — спросил, чтобы не затягивались паузы, да и интересно в принципе стало.

Она хихикнула как-то победоносно.

— Если бы он был тут, я бы сюда не пришла. Папа у меня очень строгий. А сейчас он на Северных воротах. Там хорошие целители важнее.

Пока она говорила, я едва сдерживался, чтоб не засмеяться. Слово «папа» она произнесла с ударением на второй слог, отчего получалось совсем уж смешно, даже для этого мира.

Светило уже зашло за Кромь, и хозяин таверны «включил» два магических светильника, прикрепленных к длинным жердям. Сами жерди были приставлены к повозкам и привязаны к большим колесам снизу и сверху обода.

В размытом желтовато-белом сиянии Лиона смотрелась очень возбуждающе, и я тут же пожалел, что, скорее всего, ничего такого не будет. Слишком она правильная девочка. Поэтому, когда провожал ее, напрочь выкинул из головы все пошлые мысли, отчего был застигнут врасплох.

Лиона буквально повисла на мне, едва мы подошли к ее повозке. Прижалась своим стройным телом с такой силой, что я на некоторое время опешил. И откуда столько силы у девушки? Казалось, попробуй я сейчас оторвать ее от себя, и у меня ничего бы не получилось. Да и не было у меня желания отрывать.

Наоборот, прижал еще сильнее, в полумраке нашел губами ее губы и впился в них, словно вампир в шею жертвы. Потом поднял на руки, подсадил и следом сам полез в повозку, расстегивая на ходу ремень с ножнами. Снова поцелуй, быстрый и сильный, лишенный признаков нежности. Только животная страсть.

Но попутно отметил ее неумелость, такое ощущение, что она спешила отдаться, чтобы скрыть свою неуклюжесть в этом деле. В какой-то момент я даже подумал, что она еще девственница. Но оказалось — нет.

Я быстро стащил с нее все эти юбки и кружевные панталончики, расстегнул брюки, она в этот миг как-то напряглась, замерла. Потом вдруг выдохнула спешно:

— Меня в шестнадцать изнасиловали.

Хотел было ответить что-то утешающее, но промолчал и снова стал целовать. Она вроде расслабилась, но не полностью. Все ждала, видимо, как я отреагирую на ее банальное заявление, но потом вдруг резко скинула напряжение, стала податливой, задышала прерывисто…

Сколько все это продолжалось, определить было трудно, полностью отдался ощущениям, выключив мозг. Когда все закончилось, повалился на спину и закрыл глаза.