Лис Арден - Алмаз темной крови. Дудочки Судного дня

— Неплохо. Совсем неплохо. — Голос у одного из них был таким низким и красивым, что будь обстоятельства иными, Виша непременно заинтересовалась бы его обладателем. Но сейчас ей, признаться, было не до того.

— Как я вам уже не раз говорил, Нифа лучшая охотница. К нам теперь редко заглядывают гости, — второй мерзко хихикнул, — а она чует их за версту.

— Надо будет как-то поощрить ее… что ты там говорил про ее коллекцию?

— Обойдется, — отрезал хихикающий. — Нечего баловать.

После этих слов дверь захлопнулась, и снова стало темно и тихо.

— Совсем обнаглели. — Констатировал гном. — Даже не представились. Виша, не реви. Сейчас малость выждем, и я открою дверь.

— Чем? — удивилась девушка и перестала дрожать.

— Я ж говорил — уважающий себя гном без резака из дому не выходит. — Гном вздохнул. — Жаль, не догадался я еще и фонарь прихватить. Придется в темноте работать. Так что ты сиди тихо и жди.

Выждав с десяток минут, Маульташ ощупью нашел решетку и Виша увидела, как в темноте их тюрьмы зажегся оранжевый язык резака. Запахло горячим металлом, просыпался сноп искр и вскоре гном положил на пол кусок решетки.

— Ну вот, полдела готово. Как открою дверь, с минуту подождем, и пойдем потихоньку. Ты, главное, ничего не бойся. Договорились?

Виша кивнула. Вслед за этим последовало тихое шипение резака, разгрызающего замок. Несколько минут — и дверь свободно закачалась на петлях. Гном осторожно приоткрыл ее, впуская в камеру свет.

— Ну как, глаза привыкли? Тогда пошли.

Они вышли из камеры в коридор, широкий, освещенный трубками, заполненными голубоватой светящейся жидкостью. Пройдя несколько шагов, гном и девушка остановились. Виша, замерзнув в своем вечернем наряде, немного потерпанном и испачканном, но от того еще более похорошевшем, переступила по железным листам пола босыми ногами. Она машинально расправила бант сзади на поясе, встряхнула, распушила юбку.

— С ума сойти, — усмехнулся гном. — Пойдем, поищем тебе зеркало. А то оглядись, может здесь найдется.

Виша улыбнулась гному.

— Оглядеться никогда не помешает. Никак не пойму, мы под землей, что ли? И что это за росписи здесь такие, надо поближе посмотреть.

Она подошла к стене, вдоль которой располагался ряд фресок, написанных в неглубоких нишах прямо по зернистой поверхности штукатурки. Техника росписи была грубовата, но выразительна, краски сохранили яркость, что же касается содержания… через минуту у Виши застучали зубы, а подошедший Маульташ неодобрительно хмыкнул.

— Вот уроды. Как только выберемся отсюда, натравлю на них моих эльфов-ветрогонов. Пусть сожгут здесь все…

На ярких, несколько примитивных картинках были изображены ритуалы, принадлежащие какому-то малочисленному культу, возникшему в брошенной Маноре, на островах. Вероятно, когда-то здесь было очень красиво: на насыпных островах разбивались сады, похожие на плывущие по морю букеты цветов. С течением времени сады, предоставленные сами себе, израстались, чахли и угасали; место прежних изнеженных садовых жителей занимали совсем другие растения. Или, как это случилось здесь, грибы. Манора всегда была дорогим городом, она любила баловать своих гостей роскошными апартаментами, красивой одеждой, утонченной кухней. Только здесь можно было отведать огромных морских крабов, запеченных в собственных панцирях, под соусом из водорослей и ягод, здесь выпекали самые воздушные пирожные, делали самые необычные конфеты. Сюда приезжали, чтобы познать многочисленные способы приготовления манорских оливок — величиной с перепелиное яйцо, мясистых, необыкновенно вкусных. И только здесь, на насыпных островах, выращивали сорта самых изысканных грибов. Небольшие плантации располагались неглубоко под землей, на уровне обычного погреба, и выращивали на них грибы всевозможных форм и вкусов. И вот на одном из островов грибы разрослись, вышли на поверхность, приобрели новые свойства и оказались предметом поклонения группы людей, потомков тех, кто остался после всеобщей эвакуации. Судя по содержанию фресок, грибы обладали наркотическим эффектом: выражение лиц жрецов, поедающих шляпки угольно-черного цвета, было блаженным и идиотским. Свою признательность люди выражали традиционным способом — приносили в жертву предмету поклонения себе подобных. На одной из картин бессильные тела оплетала грибница, высасывая из них все соки, на другой жрецы заставляли жертву есть землю, на третьей с отвратительной отчетливостью было изображено, как изо рта человека прорастают грибы. Словом, на островке процветал весьма отвратительный культ.

— Маульташ, они тут все сумасшедшие… — Виша с трудом узнала свой голос.

— Ну, не все. Эти ребятки в балахонах вполне вменяемы, — гном ободряюще стиснул плечо девушки. — Они тут неплохо устроились — и власть, и развлечения, и кайф. Причем бесплатно. Знаешь, пойдем отсюда. Давай за мной, потихоньку.

Они пошли по коридору, держась вплотную к стене, прислушиваясь и оглядываясь. Через несколько минут впереди показался широкий дверной проем, ведущий в небольшую пыльную комнату, что-то вроде чулана для культовых тряпок и посуды, с одним окном. Когда-то это была не то кухня, не то мойка, вдоль стены шел длинный стол с каменной столешницей и с парой раковин, пол был плиточный, холодный и потрескавшийся. Они прокрались туда, и как только Виша поравнялась с окном, за ним мелькнул крылатый силуэт.

— Уху! — девушка остановилась, прижалась к оконному стеклу. Сова села на внешний подоконник, сложила крылья. Они смотрели друг на друга сквозь толстое стекло, ведя только им слышный разговор.

— Нет, — покачала головой Виша. — Нет, я его не оставлю. Да и окно заколочено, мне не выйти незамеченной. Лети, зови на помощь. Все очень плохо!

Сова сорвалась с места и исчезла.

— Я мог бы вырезать стекло. — Гном выразительно постучал пальцем по лбу. — И вылезла бы по-тихому.

— Я без тебя не пойду. — В глазах Виши метался страх: похоже, она действительно струсила. — И не проси. Никуда я одна не пойду. Ни за что.

— Хватит. Я понял. — Гном обеспокоенно глянул на девушку. — Ты только не причитай, ладно? Сдохнем вместе, так и быть. — И он скорчил радостную рожу.

Они прошли через комнату, стараясь держаться рядом. Из нее вела только одна дверь. Маульташ осторожно приоткрыл створку и с полминуты смотрел в открывшийся проем. Оттуда доносилось какое-то невнятное бормотание, шелест и поскрипывание.

— Похоже, ребята решили закусить перед работой. — Деловито сообщил гном. — Сидят вокруг круглого гриба с меня ростом и откусывают прямо от шляпки. У некоторых зрачки уже под лоб закатились. Забористый, видать, гриб-то.

— Мы туда пойдем? Думаешь, они нас не заметят?