Анна Алмазная - Наследник Виссавии

- Астрид, - выпалил советник и тотчас поправился. - Архана Астрид.

Рэми криво усмехнулся. Вместо того, чтобы открыть дверь и войти внутрь, он резко повернулся, заглянул глубоко в чужие глаза (вздрагивает! Даже взрослый и сильный мужчина вздрагивает под пылающим синим пламенем взглядом целителя судеб) и холодно спросил:

- Что вас связывает с моей матерью?

- Я люблю ее.

Не обманывает.

- А она?

Уверен.

- А она согласилась стать моей женой.

- Арман знает?

Сомневается.

- Нет... вы думаете...

- ...ты думаешь, - поправил его Рэми. - Моя мать взрослая и мудрая женщина. Если она выбрала вас...

- ...тебя, - в свою очередь поправил его мужчина.

- ...тебя в мужья, значит, ты того стоишь. Добро пожаловать в семью, Захарий. А теперь, если ты позволишь... я хочу поговорить с матерью наедине.

- Да, Рэми. Как скажешь... Я провожу...

- Я сам найду дорогу, - ответил Рэми, входя в дом.

Замок, как ни странно, тщательно охранялся: Захарий явно не шутил на счет оборотней. Рэми медленно поднялся по лестнице на второй этаж и краем глаза заметил тени охранявших дом дозорных, но ни один не подошел, ни один не помешал ему пройти по коридору, дойти до двери, осторожно постучать. Значит, успели получить приказ архана... Значит, Захарий действительно в этом доме чувствует себя как хозяин. Что же, если мать это устраивает, пусть будет так. Рэми возражать не будет.

Не дождавшись ответа, Рэми вошел внутрь. Здесь было темно, но темнота для глаз оборотня не помеха. Небольшая, уютная спальня, совсем мало мебели, лишь самое необходимое: мать никогда не любила ничего лишнего. Туалетный столик, шкаф, кровать под балдахином, пара стульев и скамья вдоль стены. За тонкой занавеской - небольшой алтарь... Рэми вздрогнул... а все же Виссавии.

Рэми подошел к кровати и склонился над матерью, погладив ее рассыпанные по подушке волосы. Некоторое время он решался ее потревожить, потом уверенно положил руку матери на плечо и осторожно толкнул:

- Мама? - позвал Рэми.

Астрид проснулась не сразу. В ее медленно открывшихся глазах промелькнул страх, потом узнавание, радость и вновь холод. Мать всегда отлично владела собой, вспомнилось Рэми. Всегда отлично играла холодную и неприступную архану, что, оказывается, такая редкость среди виссавийцев.

- Это ты, сынок.

Рада? Нет? По ней ведь и не поймешь. А Рэми так хотелось в этот миг понять.

- Мама, ты оборотней боишься или этого Захария? - холодно поинтересовался Рэми. - Если Захария, то советник он повелителя или нет, а полетит из этого замка ласточкой. Ты ведь меня знаешь.

- Да что Захарий? Оборотни совсем с ума посходили, - отмахнулась от сына Рид, сев на кровати. Она нащупала на спинке стула пеньюар, накинула его на плечи и потянулась было к светильнику, но Рэми ее остановил:

- Не надо...

- Приходишь как любовник, - усмехнулась Рид. - В темноте и тайком.

- Не так уж и тайком, твой жених...

- Осуждаешь? - тихо спросила Рид.

- Любишь? - ответил Рэми, садясь рядом с ней на кровати.

- Люблю.

- Как отца...

- Не помню, - пожала плечами Рид. - Боль... она стирает чувства, тупит их. Твой отец умер у меня на глазах, такое не очень охота помнить.

- Нет, не осуждаю, - Рэми сжал ладонь матери, только сейчас поняв, как он соскучился, как ему не хватало Рид все эти полгода. - Я очень рад за тебя, мама. Но хочу попросить... Привези своего Захария в Виссавию, - пальцы Астрид задрожали в ладони Рэми. - Хочу, чтобы он познакомился с твоим братом. И хочу, чтобы ты простила Элизара.

- Не вмешивайся! - прошипела Рид, отворачиваясь от сына. - Не имеешь права!

- Имею, - возразил Рэми.

- Это дела мои и брата.

- Нет, мама, это дела моей матери и моего дяди. Моей семьи. Почти единственных, кто остался. Это дела Рины, беременной девушки, которой нужна сейчас старшая сестра, - начал раздражаться Рэми. - Мама, ради меня, всего на несколько дней... и больше я тебя не попрошу. Если хочешь, я никогда больше не появлюсь в твоей жизни.

- Да что ты несешь! - взмолилась Астрид, и только теперь Рэми в ней разглядел не неприступную, холодную архану, а любящую женщину, мать. Он поймал потянувшуюся к его щеке ладонь Рид и поцеловал тонкие, нежные пальцы матери.

- Ты - мой сын, - тихо сказала она. - Мой первенец. Что значит "не появишься в моей жизни"? Ты мне нужен. Неужели ты этого не понимаешь? Неужели ты, целитель, этого не чувствуешь? Мне открыть для тебя душу? Только попроси, сынок...

- Мама, не надо, - прошептал Рэми, почувствовав, что дрожит.

Как долго он еще выдержит? Сможет быть сильным? И она здесь - такая знакомая, такая родная... как в детстве...

Рэми и поступил, как в детстве. Прижался к ней, спрятал лицо в ее распущенных волосах, и сказал:

- Я боюсь...

- Чего боишься, сынок? - Астрид обняла сына за шею, ласково провела по волосам.

- Это странное облако над Миранисом и дядей.

- Черное?

- Черное.

Рид вздрогнула, прижала к себе сына крепче, и вдруг задрожала:

- С принцем умирают и его телохранители?

- Мама, я не могу...

- Ответь!

- Да, мама...

- Ты... - голос Рид вздрогнул, - успел полюбить моего безрассудного брата?

- Да, мама.

- Мой глупый мальчик, - нежно прошептала она, целуя Рэми в щеку. - Я поеду в Виссавию... сейчас. Я буду рядом с тобой... до самого конца, мой сын.

Учитель на этот раз долго наследника не задерживал - после вчерашней драки Рэми не то, чтобы побаивались, а просто не знали, чего от него ожидать. А зря. Гнев наследника иссяк с возвращением Мираниса, осталось теперь только любопытство. Куда принц уезжал и зачем? И почему это от Рэми так усердно скрывают...

Наследник закончил последнее задание, со скучающим видом создав для учителя зелье. Вестимо, без единой ошибки. Вестимо, его похвалили. И, вестимо, похвала отозвалась в сердце неприятным раздражением. Рэми вновь захотелось к суровому Виресу, который уже без слова прощания успел вернуться в Кассию.

Освободившись, сжираемый нетерпением наследник почти бегом пробежал по узкому коридору и толкнул легкую балконную дверь, забыв о своих больных глазах. За что и поплатился: зашипев, он на ощупь влетел обратно и прислонился спиной к спине, ожидая, пока глаза перестанет резать нестерпимой болью.

- Проклятие... - зарычал он, цепляясь в пыльный гобелен, - когда же это, наконец, закончится...

Ему было жизненно необходимо увидеть Мираниса, но принцу приспичило с утра пораньше, пока Рэми не успел его поймать, рвануть к пегасам. Теперь наследник Кассии разрезал на Шелесте безмятежное небо, а Рэми и шагу не мог ступить из окутанного в полумрак замка Арама. Это проклятое солнце... впервые Рэми его ненавидел.

- Невыносимо, - зло прошипел он, от души ударяя ногой в стену.

Рык, почувствовав гнев хозяина, прижал уши к голове и ласкающее заурчал, потеревшись о ноги Рэми.