Александр Данковсеий - Папа волшебницы

-- Не знал, что у вас этого не умеют. Да и потом, мое нездешнее происхождение любому за две лимы видно. А наш кораблик, груженый великами - тоже не самое распространенное явление в здешних местах.

-- Тоже верно.

Мы оба бродили вокруг да около и сбивались на посторонние темы, не решаясь заговорить на главную. Лелек знал что-то, а я чувствовал, что это "что-то" -- достаточно неприятная вещь.

Наконец, Сайни еще раз оглянулся, доел кусочек рыбы и лениво откинулся на спину. То есть со стороны это выглядело именно так. А в итоге его голова оказалась надежно укрыта за столбом навеса и словно случайно встопорщивщейся гробом циновкой. "Чтоб по губам не прочли", догадался я.

Заговорил он почти шепотом, который время от времени перемежал ленивыми зевками и потягиванием. Чтоб всякий наблюдатель со стороны решил, что речь идет о чем-то совершенно неважном. Зато сама по себе речь была до предела насыщена информацией. И вдобавок перемежалась русскими словами. Чтоб нас если и подслушали, то не поняли хотя бы часть.

Как по мне, маскировка достаточно жалкая. Но им, разведчикам, виднее, как во вражеских замках себя вести.

-- Реттена, как ты правильно догадался, я знаю давно. Очень давно. Одно время служил под его началом... Долгая история. Он был одним из выдающихся офицеров. Невероятно талантлив, невероятно удачлив и невероятно самолюбив. Пытался бросить службу (или отпуск взять, уж не знаю) и учиться в университете. Но постоянно не ладил с преподавателями. Для него нет ни авторитетов, ни догм, ни даже традиций. А одним из любимых развлечений всегда было доказывать, что кто-то из больших и уважаемых шишек - дурак. Поэтому, к слову, он не получил генеральского звания, хотя давно заслужил.

Сайни остановился, явно давая понять, что ждет от меня вопроса.

Что ж, я подыграл, изо всех своих невеликих актерских сил разыгрывая ленивую болтовню. Повернулся с боку на бок, подпер голову рукой и лениво выдал:

-- Ну и как же его в армии-то терпели, такого своевольного?

-- Во-первых, происхождение. Но об этом потом. Во-вторых - блестящий, невероятно изворотливый и изобретательный ум. Ему поручали очень сложные операции - на безнадежных участках фронта, во вражеском тылу. Там, где нужно было действовать быстро и, как правило, автономно, на свой страх и риск. Когда он становился единоличным командиром, имея возможность посылать к твоему любимому "чьерту" всех штабных и прочих начальников - Реттен расцветал. И выдумывал такие комбинации, такие лихие маневры проводил, что все только диву давались. И закрывали глаза на многие его нарушения. Раз, например, группу разведчиков переодел в кочующий бордель. С бесстыдно размалеванными лицами, накладными грудями и прочим. Бордель с помпой и музыкой въехал в небольшой пограничный замок. Вражеский, естественно. Там, на границах, к мелким нарушениям дисциплины относятся проще. Замок этот стоял на важном для нас направлении, но боевых действий там не было давно, так что гарнизон от скуки уже беситься начинался. А тут такая возможность сбросить напряжение... Вечером во дворе "девочки" дали представление, пообещали всем желающим незабываемую ночь. И устроили ее - перерезали полгарнизона и открыли ворота.

А перед этим один из парней отказался переодеваться в шлюху. Заявил, что это урон его родовой чести. И Реттен его заколол. У всех на глазах. В одно движение. Хотя парень был явно не новичок в драках.

Ты не знаешь нашей истории, а то бы я тебе назвал несколько известных кампаний из недавнего прошлого. Кей принимал участие в каждой, хотя не всегда его участие афишировалось. Он убил главнокомандующего второй армией Смарис. Да как! Пристал к тамошнему цирку как канатоходец, три месяца потешал публику невероятными трюками. Наконец, когда его высокопревосходительство пожаловал с семейством на представление (можешь себе представить, как проверяли и цирк, и циркачей, и их оборудование), канат лопнул. Кей, падая, уцепился за обрывок и, пролетая маятником мимо генеральской ложи, метнул туда шест. Раскроил голову генералу, а сам, якобы сорвавшись с каната, вылетел в оконный проем, выломав ставни. И скрылся, хотя окно было на высоте третьего этажа. Даже охрана не сразу сообразила, что это убийство, а не несчастный случай. Как он это запланировал, как осуществил? Ведь репетировать он никак не мог. Наверное, не обошлось без магии: по некоторым умениям он вполне способен потягаться с лучшими университетскими профессорами. Часть у них и перенял, часть выучил сам, что-то получил по наследству.

В общем, великий и жестокий человек. Неудивительно, что многие солдаты шли за ним в огонь и в воду.

И я даже не могу сказать, что им движет, -- вздохнул Сайни. -- Его не интересует ни богатство, ни власть. Он давно уже мог стать губернатором одной из провинций. Особенно живущих по законам войны.

-- Но здесь же он явно строит свое государство. Забрался на ничейную территорию, окружил себя воинами и преданными слугами, даже вон Князем велел себя величать. Я, правда, не уверен, что хорошо понимаю значение этого слова. Властелин небольшого государства, так?

-- Не совсем. Скорее, военный вождь этого самого небольшого государства, находящегося в состоянии войны. Так что титул вполне уместен, -- Лелек в задумчивости пожевал соломинку. Раньше я у него такой совершенно земной привычки не замечал.

-- Пожалуй, -- добавил он после некоторого молчания, -- он хочет жить так, как считает правильным. Представление же о правильности у него весьма своеобразное. Мнение других людей его не интересует. Почти. В армии он вынужден был с ним считаться - как всякий военный, да еще и маг (что бы ни говорили университетские о его недоученности), он понимает, что такое сила. А здесь он сам себе голова.

-- Средневековье какое-то, -- пробормотал я по-русски. Лелек, естественно, меня не понял, но переспрашивать не стал.

Помолчали.

-- А черным королем он тебя почему величает?

-- Не хотел рассказывать, да ты ж не отстанешь, -- вздохнул Сайни.

-- Да ладно. Не хочешь - не говори, обойдусь. Я столько о вашем ми... о здешних порядках не знаю, что еще одной тайной больше - невелика разница.

-- Велика, -- отрезал Лелек. -- Тем более, это тайна не только для тебя.

-- Так, может быть, мне лучше ее и не знать? Меньше шансов выдать.

-- Может, и лучше. Но я один не могу решить, что нам дальше делать. "Торчать", как ты выразился, или "смыться". Мне твой совет нужен. Боюсь, без этих сведений ты его дать не сможешь.

-- А с ними?

-- А с ними - не знаю. Для меня ведь твой опыт и твое прошлое тоже - сплошная загадка.

Он опять замолчал. Вообще-то, по-хорошему давно надо было спать, тем более, денечек выдался отнюдь не из легких. И глаза у меня слипались. Но я знал, что уснуть все равно не усну, буду ворочаться в тяжелой полудреме - ни отдыха, ни нормальной работы голове.