Сергей Ким - Огнём и сталью

— Мне вообще-то всё равно, — пробормотала Гермиона.

Харальд знал, что на самом деле ей не всё равно. И что на самом деле Грейнджер очень страдает от того, что с ней почти никто не хочет общаться. Из-за чего? Да из-за знаний и характера. По сути единственным с кем она более-менее постоянно общалась — это был Поттер, если эту грызню можно было назвать полноценным общением.

— Говорю же, мисс Грейнджер, вы не умеете врать, — вновь надел свою излюбленную шутовскую маску мальчик.

— Я тебе поражаюсь, Поттер, — проворчала Гермиона, но уныние в её голосе уже сменилось лёгкой ехидцей и весельем. — С твоими мозгами ты должен был попасть в Рэйвенкло. А твоей изворотливости позавидовал бы любой слизеринец. Но ты всё-таки на Гриффиндоре. Почему?

— Сколько комплиментов за столь короткий промежуток времени… — пробормотал Харальд. — Вот скажи мне, Грейнджер, а как ты сама оказалась в числе «львов»? С твоими-то мозгами ты уж однозначно должна была попасть в Рэйвенкло.

— Так это меня Распределяющая шляпа сюда направила.

— А вот, скажем, этот древний головной убор с зачатками искусственного интеллекта тебе случайно не предлагал два факультета на выбор?

— А ты откуда знаешь? — поразилась Гермиона. — Она что, и тебе…

— Соображаешь, — хмыкнул мальчик. — Вот именно, что и мне. А выбрали мы с тобой свою судьбу, так сказать, уже сами.

— Понятно, — Грейнджер на несколько минут замолчала, видимо, обдумывая услышанное, а затем поинтересовалась. — А что она тебе сказала, когда предложила идти в Рэйвенкло?

— Это был не Рэйвенкло.

— Хаффлпафф?! — поразилась девочка. — Просто поверить не могу!

— И не надо, — хмыкнул Харальд. — Что у нас других факультетов нет, что ли?

— Нет, — категорически замотала головой Гермиона. — Это просто невозможно!

— Отчего же?

— Ты же Гарри Поттер! А из Слизерина всегда выходили чёрные маги!

— А что, великий Гарри Поттер не может быть чёрным магом? — вкрадчиво поинтересовался Харальд.

Грейнджер просто потеряла дар речи от подобного заявления и сейчас глядела на мальчика совершенно безумными глазами.

— Гарри Поттер — то, Гарри Поттер — это… Избранный, Мальчик-Который-Выжил, Главная надежда светлых сил Британии… Ля-ля-ля! А вот моим мнением в этом всём почему-то поинтересоваться забыли, — саркастически заметил Харальд. — Да, меня не прельщают идеи Тёмного Лорда в силу их крайнего идиотизма, но и пешкой в руках доморощенного гроссмейстера Дамблдора я тоже быть не хочу. И вообще. Мой настоящий отец был представителем древнего чистокровного рода, среди которых хватало и чёрных магов, а вот с выпускниками Гриффиндора всегда был напряг. И если бы не моя мать, ещё неизвестно на чьей стороне оказался бы род Поттеров…

— Это мне напомнило одну из теорий, описанных во «Взлёте и падении Тёмных искусств», — пришедшая в себя Грейнджер несмотря ни на что осталась верной себе.

— Какую из?

— Самую безумную, — рассмеялась Гермиона. — Где говорилось, что Тот-Кого-Нельзя-Называть пытался убить тебя, потому что ты был его потенциальным конкурентом и самым могущественным тёмным магом в истории Британии.

Харальд искренне расхохотался.

— Да, мне эта теория тоже всегда нравилась… «В конце останется только один!»

— «А вот и мы — принцы вселенной», — неожиданно пропела Грейнджер. — «Мы здесь — сражаемся, чтобы выжить.»

— «Мы пришли, чтобы править вами!», — хихикнув, продолжил Харальд. — «Я бессмертен — во мне кровь королей! У меня нет соперников — нет человека, равного мне! Так возьми же меня с собой в будущее!»

— Хорошая группа.

— Да, мне тоже очень нравится. Отец сказал, что в этом году выходит их последний альбом, и там будет совершенно улётная песня…

— Кстати, заметил, что собственная культура магического мира очень слабо развита? — спросила Грейнджер.

— Ты про музыку, литературу и прочее? Так это же естественно — на всю Британию едва ли тысяч двадцать колдунов наберётся, куда им ещё и этим заниматься… Да и обычные люди в этом плане гораздо продуктивнее и интереснее.

— Это да. Но ведь большая часть чародеев об этом даже не знает! Маги сами себя загнали в вакуум и категорически отвергают все достижения прогресса! Это ведь неправильно!

— Неправильно, — согласился Харальд. — Но что будет, если они всё-таки изменят себе и попытаются адаптироваться к новым условиям?

— Ммм…

— Могу подсказать, Грейнджер. Наука и техника адаптируются к нуждам волшебного мира; чистокровные роды, наступив себе на горло, пытаются жить как… магглы. Министерство руководит всем этим, принимая на себя львиную долю ненависти магов, которые не могут приспособиться к новым условиям. А таких много — таких большинство. Успешно адаптируется только молодёжь, и вот уже назревает классический конфликт между поколениями. На стороне одних — численное превосходство и опыт, на стороне других — молодая и жестокая сила вкупе с безбашенностью молодости.

— Это война, — резюмировала Гермиона. — И поэтому никто не хочет войны, пытаясь искусственно отгородиться от большого мира.

— Именно. Предпочитая вырождение ассимиляции.

Девочка посмотрела на Харальда с уважением.

— Слушай, ты первый мой сверстник, который не только знает такие умные слова, но и к месту их применяет.

— Ерунда, — отмахнулся Поттер. — Просто, наверное, редко у кого есть родители, которые такими словами постоянно разговаривают. Научными терминами и матерными конструкциями, ага…

— Судя по твоим рассказам, твой отец очень странный представитель волшебного мира…

— И не говори, Грейнджер. Его половина Аврората считает психом, а вторая половина — безумцем. Но никому даже и в голову не придёт выгнать его с работы за такие мелочи.

— Он сильный маг? — спросила Гермиона.

— Он никакущий маг. Даже слабее Лонгботтома. Поэтому он действует, как древние охотники на магов.

— Никогда не слышала, чтобы где-то использовали человеческих наёмников…

— И, скорее всего, никогда не услышишь. Это же такая мина под фундамент нашего благородного Министерства, — скривился Харальд. — Все эти, вроде бы как, подвиги времён восстания Тёмного Лорда, когда доблестные авроры в одиночку штурмовали замки Упивающихся Смертью и выходили победителями… А на деле с ними почти всегда был взвод-другой человеческих наёмников. Их же никогда не указывали в отчётах и наградных списках. Их просто не было. А когда наёмники гибли, просто делали отметку «контракт аннулирован». Мой отец единственный из наёмников, официально принятых в Аврорат. И то до сих пор занимается самой грязной работой, вычищая ковены доморощенных сатанистов и низших вампиров…

— Теперь я понимаю, почему Шляпа хотела отправить тебя в Слизерин, — серьёзно заявила Гермиона. — Сам-Знаешь-Кто, наверное, так же ненавидел Министерство и существующие порядки, когда поднимал своё восстание…