Веда Корнилова - Перстень Сварга

- А если нас прихватят в той столице… Кстати, как она называется?

- Гайдаби. Сразу же предупреждаю: ранее я в этом городе ни разу не был, так что мы с тобой находимся примерно в равном положении.

- И как же мы будем добираться до столицы?

- Вообще-то мы уже туда едем. Как только закончится эта рощица из туи, так будет развилка. Как я тебе уже говорил, одна из двух тропинок с развилки приведет нас к той самой главной дороге, с которой мы ушли, а если поедем по второй, то окажемся на пути, ведущем к столице, только вот мы подъедем к ней не со стороны главной дороги, а с противоположной… Кстати, тот человек, к кому я должен подойти в столице - он живет как раз неподалеку от тех ворот, куда мы подъедем… В общем, надо будет сворачивать на нее, то есть на вторую тропинку.

- И сколько же нам надо ехать до столицы, то бишь до этого Гайдаби?

- Думаю что сегодня мы до него никак не доберемся, даже при всем своем желании. Если вспомнить, что мне говорил тот крестьянин, то можно прикинуть по времени: от этого места до столицы расстояние не такое и большое, но и не малое, и если все пройдет без проблем, то в город мы приедем не ранее завтрашнего дня, да и то после полудня.

- Хорошо, допустим, мы благополучно проехали столицу, а вот куда лучше ехать потом, чтоб добраться до границы с Руславией - об этом тебе селянин ничего не сказал?

- Вот чего нет, того нет. Он дальше столицы не бывал, зато изъездил все здешние места. Говорю же: мужик хватался за любую работу, лишь бы прокормить семью. Если случалось так, что его никто не брал на работу, то он мотался даже за самым мелким заработком, а то и занимался извозом, частенько уезжая довольно далеко от родного дома. Именно оттого мужик хорошо знает все окрестные места до Гайдаби.

- Знаешь, я слушаю тебя, и мне кажется, что две старых лошади в обмен на то, что он тебе рассказал - это совсем небольшая цена.

- Согласен, но в то время денег у нас с тобой все одно не было, а для него две лошади - это почти что целое состояние.

- Кстати, ты ведь забрал кошелек у того мужичка, что везде возил с собой кокатриса, так? Ну, и сколько там денег?

- Еще не считал, но, похоже, мужику платили неплохо. Во всяком случае, мы с тобой отныне находимся не с пустыми руками, что уже само по себе приятно. Сейчас доедем до ближайшего селения, и там нужно будет купить корзины и наполнить их какими-нибудь овощами или фруктами: все же мы с тобой пытаемся маскироваться под местных жителей, а здешние крестьяне впустую своих лошадей гонять не будут - хоть что-нибудь, да на них нагрузят… А, вот и развилка.

Первое селение на пути беглецов встретилось только часа через два. Вернее, вначале стали попадаться стада коров и овец, потом пошли небольшие рощи фруктовых деревьев, а уж за ними стало видно и селение. Ого, а домов-то там будет с сотню, не меньше, а то и побольше. Крепкие большие дома за высокими заборами, при каждом огород немалых размеров, а уж уток и кур по этому селению бродит просто видимо-невидимо. Ничего не скажешь, люди тут живут справно. Двое незнакомцев в крестьянской одежде сразу же привлекли к себе внимание, правда, селяне к ним не торопились подходить, наблюдали издали. Похоже, в здешние места чужаки заходят нечасто, и их появление запоминается надолго.

Олея считала, что им следует как можно быстрей покинуть поселок, но Бел решил иначе. Он остановил свою лошадь возле одного из домов, который с виду был чуть побольше остальных, да и выглядел побогаче. Понятно, здесь живет если не староста этого селения, то очень уважаемый человек. Услышав вежливый стук, из ворот вышел крепкий мужичок довольно преклонных лет, и Бел, почтительно поклонившись, о чем-то заговорил с ним.

Примерно через час беглецы покинули поселок, и не просто так, а с грузом. У каждого через спину его лошади были перекинуты по две огромные корзины, наполненные яблоками и грушами. Вот теперь никто не отличит этих двоих от простых селян, везущих фрукты на продажу в город. Там, в селении, Бел рассказал невозмутимо слушающему человеку (который, и верно, оказался здешним старостой) что, дескать, они с женой едут из далекого поселка к своим родственникам. Все бы хорошо, только вот когда они ехали вдоль оврага, лошади внезапно чего-то испугались, и понеслись вперед не разбирая дороги, словно бешеные, а одна лошадь вообще свалилась в овраг вместе со всем добром, что на ней было навьючено, и при падении, похоже, сломала себе хребет. Непонятно, что же там, в овраге, было такое страшное, потому что возвращаться, а уж тем более спускаться вниз они не стали: уж очень были перепуганы лошади, еле их остановили через несколько верст, и то с трудом. Дескать, вот потому мы и хотим у вас спросить: что же такое жуткое водится в этом овраге? Если честно, то и мы очень испугались… Ну, а заодно к вам будет просьба: раз мы потеряли чуть ли не все, что везли (а к родне с пустыми руками приезжать как-то не принято) то не могли бы вы нам продать немного хороших фруктов - все же надо хоть что-то привести в подарок дорогим родственникам!..

Удивительно, но слова Бела сработали, как надо: пусть беглецов и не пригласили во двор старосты (по здешним меркам чужакам нечего делать во дворах селян), но внимательно выслушали, и не очень удивились его рассказу, или хотя бы сделали вид, что не удивлены. Как позже стало понятно, здешний овраг был тем самым местом, которое среди местного населения считался чем-то вроде страшилки, которой пугают детей. Конечно, вряд ли там в действительности водится хоть что-то по-настоящему жуткое, но людям всегда хочется чего-то таинственного или необычного, и этим требованиям вполне соответствовал на редкость длинный овраг, тем более что он, по мнению местных жителей, не имел конца и края. Вообще-то Олея и Бел, когда пробирались по оврагу, не встретили там ничего страшного (если, конечно, не считать кокатриса, но это уже не имело никакого отношения к обитателям здешних мест), но если людям хочется иметь под боком нечто страшное и необъяснимое, то отчего бы и не пойти им навстречу в этом вопросе?

В общем, дело закончилось тем, что беглецов подробно расспросили о произошедшем, потом им продали фрукты, а заодно и большие корзины, чтоб было удобней перевозить купленное, причем местные и тут постарались не упустить своей выгоды. Корзины им продали огромные, величиной едва ли не вполовину человеческого роста каждая, да и шириной они были совсем не малые, а уж яблок и груш насыпали в них едва ли не доверху. Правда, и цену за все заломили такую, что Бел долго торговался - на рынках в городах, мол, цены и то едва ли не в разы дешевле, так отчего ж вы с нас так дорого просите?! Надо сказать, что народ тут своего не только не упускал, но по возможности старался запустить обе руки как можно глубже в чужой карман.