Веда Корнилова - Перстень Сварга

В отличие от городских улиц, возле гостиницы и на рынке народу уже хватало. На длинных торговых рядах начинали появляться овощи, зелень и фрукты, выстраивались штабеля из мешков с мукой, продавцы тянули тяжело груженые тележки…

Начинали шуметь и в гостинице. Беглецы проскользнули в свою комнатку, где Бел, пристроившись за колченогим столом, что-то стал писать на узких ленточках. Заглянув через плечо Бела, женщина увидела, что он выводит всего лишь несколько цифр, причем на каждой из этих невесомых полосок были одни и те же значки.

- Что это? - не выдержала Олея, когда Бел закончил работу.

- Как было приказано, сообщаю домой, что нас надо встретить.

- Но тут же одни цифры!

- Кому надо, поймут… - Бел убрал полоски в карман куртки. - Оставшуюся в кувшине воду во фляжки налила?

- Да. Кстати, забери футляр с артефактами.

- Надо же, едва не забыл забрать их у тебя. Так что, идем?

- Да.

- Тогда пошли.

Когда беглецы вновь вышли в коридор, Бел враз превратился в человека, с трудом приходящего в себя после вчерашней веселой попойки. Походка, трясущиеся руки, несколько бессмысленное выражение лица… Любой, кто посмотрит на этого человека, будет уверен в том, что этому мужику еще долго надо приходить в себя после вчерашних возлияний. Даже хозяйка гостиницы, с которой Бел рассчитывался перед уходом - и та лишь хмыкнула, и несколько соболезнующее посмотрев на Олею, стоявшую рядом с тяжелой корзиной в руках. Ну, сочувствие сочувствием, а содрать пару лишних серебряных монет с мало что соображающего мужика она не забыла.

Бел изображал все еще не протрезвевшего человека вплоть до того времени, пока они не миновали городские ворота. Надо сказать, что в этот раз стражи на выходе из города было куда больше, чем вчера, когда Бел и Олея только въезжали сюда. Сейчас стражники дотошно проверяли всех, кто хотел войти в город, и оттого перед воротами скопилась большая очередь из желающих как можно быстрее оказаться внутри городских стен. Впрочем, стража уделяла должное внимание и тем, кто хотел покинуть город. Неудивительно, что еще издали увидев отряд стражников у ворот, сердце у Олеи бешено застучало.

Неизвестно, как беглецам удалось бы выехать из города, но им повезло и на этот раз: неподалеку от гостиницы им встретилась семейная пара, где супруг, похоже, вчера тоже позволил себе принять на грудь лишнего, и сейчас супруга пилила его без остановки. Увидев Бела, который делал вид, что тоже едва сидит в седле, мужичок враз проникся к нему искренним расположением, и до самых ворот они ехали едва ли не в обнимку, объясняясь друг другу в любви и вечной дружбе, причем женушка того мужичка безостановочно ругала обоих пьяниц, которым лишь бы глаза залить, а до семьи им нет никакого дела. Стражники, проверяющие желающих покинуть город, лишь глянув на двух обозленных баб и двух все еще так и не протрезвевших мужиков, пропустили их без проверки из одного только чувства мужской солидарности - дескать, парням и так плохо, так зачем еще усугублять?.. Да, судя по всему, здешние стражи, хоть и получили приказ о поиске двух опасных преступников, но всерьез им не прониклись.

Со своими новыми приятелями беглецы расстались на первом же перекрестке: им нужно было разъезжаться в разные стороны, хотя, будь на то воля Олеи, от этого развеселого мужичка они бы умчались как можно раньше - уж слишком он оказался шумным и надоедливым. Зато потом Бел и Олея припустили лошадей, стремясь как можно дальше уйти от города. Правда, перед тем Бел налил воды в какую-то глубокую чашку, и чуть приоткрыв крышку на корзине с голубями, осторожно поставил туда эту чашку, а дальше ехал, стараясь как можно меньше встряхивать корзину - боялся разлить воду.

Они остановились лишь тогда, когда беглецам показалось, что их сейчас никто не видит. Олея оглянулась кругом - вокруг чистое поле, лишь где-то вдали виднелось несколько почти неразличимых силуэтов - это крестьяне со своим товаром ехали в столицу по одной из небольших дорог. Беглецы слезли с коней, поставили корзину на землю.

- Тебе придется мне помочь… - Бел присел возле корзины. - Надо держать каждую птицу, пока я буду привязывать письмо к лапке голубя. Только будь поосторожнее… Да, и по сторонам смотри на всякий случай.

Держа в ладонях теплое тельце птицы, Олея не смогла удержаться, чтоб не спросить:

- Бел, а ты уверен, что это почтовые голуби?

- Надеюсь на это… - неохотно отозвался муж.

- Нет, я другое имею в виду. У этого мужчины была одна голубятня, и птиц в ней, наверное, хватало, так почему ты решил, что именно эти голуби - почтовые? Они, вроде бы, ничем не отличаются от обычных сизарей. Кажется…

- Вот именно - кажется.

- И все же, скажи, отчего ты решил, что взял именно почтовых голубей?

- Ну, прежде всего, они находились отдельно…

- Но ведь не они одни сидели в особом закутке! Наверное, разные породы сидят по отдельным клетушкам… Или нет?

- Ты меня опять не дослушала… - Бел осторожно взял у Олеи птицу, к лапке которой он только что привязал невесомую ленточку с несколькими цифрами, приподнял голубя в ладонях, и через мгновение птица поднялась в небо, а Бел вновь полез в корзину за очередной голубкой. - Видишь ли, в отличие от прочих, у почтовых голубей более широкий клюв, частенько с наростами, веки всегда голые, хвост и лапы покороче, а крылья, наоборот, длинней и сильнее. Вот по этим приметам я и ориентировался, когда стал отыскивать нужных мне птиц. Голубятня у того мужика была разгорожена на несколько частей, и почтовые голуби находились в одной из таких клетушек.

- А откуда ты все это знаешь? Ну, я имею в виду, откуда тебе известно о том, как выглядят почтовые голуби?

- Да ведь тебе уже как-то рассказывал: там, где я родился и жил, детишек было много, по улицам носились целые ватаги, вместе мы проводили чуть ли не все свободное время, и у некоторых из моих друзей-приятелей дома были голубятни, причем самые разные, да и птицы не у всех были одинаковые. Так что в детстве мы с братом от души погоняли голубей. Кстати, почтовые там тоже были… Не скажу, что я хорошо разбираюсь в породах птиц, но кое-что различить могу.

- Бел, я все равно не могу понять: ведь если тот мужик говорил правду, то половина этих птиц окажется в тайной страже Байсина! А ведь у каждого из них на лапке привязано донесение! Ведь здешние стражи поймут, в чем дело!

- Да если хотя бы одна из этих птиц долетит до Руславии, вернее, мое донесение попадет там в нужные руки, то этого будет вполне достаточно. Ты хотя бы представляешь себе, до какой степени у нас на родине все извелись, находясь в полной неизвестности о происходящем и не зная, чего можно ожидать от завтрашнего дня. Не забывай и о том, что с каждым днем уменьшается время, отведенное Правителю Руславии на то, чтоб он предъявил артефакты послам Танусии и Уреала… Что же касается тайной стражи Байсина, то она нас сейчас и без того вовсю разыскивает, и это послание, по большому счету, уже ничего не изменит. Вернее, если кто умный хорошо поломает голову, то, наверное, поймет что к чему. Остается надеяться только на удачу, которая нас пока что не оставляла. Суди сама: нам и без того невероятно повезло в том, что, похоже, нас с тобой искали только на главной дороге: судя по всему, здешним стражникам даже в голову не пришло, что мы можем пробираться по захолустью. Сейчас, думаю, они учтут свои ошибки.