Уилл Эллиот - Тень

Шарфи не осмеливался подойти ближе. Затем звучный, низкий женский голос произнес:

— Подойди и подними меч своего хозяина, оруженосец, о чем ты уже давно мечтаешь.

«Я не оруженосец, — подумал Шарфи. — Я ветеран. Никогда не вел армию в бой, но повидал не меньше его и многое знаю о войне». Однако он подчинился, протянув рукоять меча Анфену, который не обратил на нее внимания.

— Я не могу подойти ближе к замку, чем сейчас, — произнес призрак. — Даже здесь мне не по себе — Он слишком хорошо знает, что я близко. Ты должен будешь стать моими глазами, Анфен. Ты — смертный, до которого Ему нет и не может быть никакого дела. Твоими глазами я увижу все, что предстанет перед тобой. Приближается перемена к новой, быстро растущей силе, которая зовется By. Мне пока не открылось, чем именно он станет.

Анфен произнес:

— Должен ли я уничтожить By, моя спасительница, прежде чем его сила возрастет?

— Ты не сможешь сделать этого. Даже с помощью оружия, которым я наделила тебя. И даже если бы сие деяние было тебе по силам, свершать его не следует. Он еще может пригодиться нам, Духам.

— Может, моя спасительница? Но как может быть, что кто-то, столь могущественный, как ты, способный отменить смерть человека, не может быть уверен в этом?

Только услышав этот вопрос Шарфи наконец все понял. Меч Анфена со звоном выпал из его ослабевшей руки. Но Доблесть, казалось, не обратила на это внимания. Богиня произнесла:

— Ни один провидец не способен узреть свой собственный путь, проложенный через множество тех сцен, которые лишь могут быть. Даже Духи. Узреть — означает переместить, поэтому они вечно смещаются, уходя от вопрошающих глаз. Тебе бы они показались тысячью тоннелями, растягивающимися до бесконечности, уходящими во тьму, каждый из которых столь же невероятен, как тот, который со временем окажется истинным. Но прошлое — лишь одна тропа, четкая и ясная. И на ней я вижу Духов, победивших некогда могущественного Инферно. Тебе известно, чем он был? Что есть прочие Духи, что есть я?

— Каждое слово, которое ты даруешь мне, моя спасительница, я буду хранить и лелеять. — Анфен внезапно выбросил кулак вбок и молотом обрушил его на колено Шарфи. — Преклони колени! — проревел он.

Не в силах справиться с головокружением, воин подчинился и почувствовал на себе тяжелый, оценивающий взгляд Доблести, который на мгновение словно придавил его к земле, а затем оставил в покое.

Доблесть произнесла:

— Мы, Духи, — столпы, поддерживающие небеса и удерживающие выводок в своих темницах. В то время было необходимо сломить Инферно. Запертые в небесном своде молодые драконы сумели лишить его рассудка. С тех пор не хватало одного столпа — и наша власть над ними ослабла. Но вскоре появится новый, именуемый By.

— Будет ли он стоять бок о бок с вами, моя спасительница?

— Возможно. Или он попытается помешать нам. Он может оказаться слабым и хрупким — или превосходить по силе Гору. Но Маятник продолжает качаться. Еще один Дух, возможно, вскоре будет призван в дальние, чуждые земли на войну, еще больше ослабив оставшихся, лишив их возможности и дальше удерживать выводок в небесной темнице. Анфен… Ты правильно поступил, не убив мага, который навлек на нас все это.

— Благодарю тебя. О, спасибо тебе, моя спасительница.

— Тебе было нелегко так поступить. Этот маг не знает своей цели в нашем мире. Его использовали и Духи, и драконы в разные времена. Как он использовал тебя.

— Я подозревал, что все обстоит примерно так, моя спасительница.

— Ты сможешь убить его позже, когда перемена завершится, если твое желание не изменится и если твоя рука способна успеть за намерением. Новый Дух вскоре выйдет вперед. Он не сможет оставаться так близко к великой силе, которую вы именуете Драконом, — она оттолкнет его. Тогда станет ясно, что перемена свершилась. Когда By двинется на юг и изберет себе в мире собственный дом, нам, остальным Духам, останется только наблюдать. Со временем мы должны будем решить, следует ли оставить его или же отправить туда, где оказался Инферно. Его не убили, Анфен, лишь заточили в темницу. С By этого сделать будет нельзя. И убить его нельзя.

— Значит, он обрел вечную жизнь, моя спасительница?

— Если такова была цель его долгого поиска, то да. У него будет достаточно времени, чтобы пожалеть об этом… Но теперь мы должны расстаться. Я дам тебе совет. У вас нет истинного друга среди выводка. Никаких излюбленных не будет. Не слушай подобных обещаний, не верь им. Расскажи об этом своим сородичам. А теперь — двигайся дальше, Анфен. Будь моими глазами. Я не управляю рукой, которая держит меч, полученный тобой из моих рук. Он принадлежит лишь тебе. Твои мысли остаются твоими, как и благородное сердце. Горе и стыд также по-прежнему принадлежат тебе, если ты желаешь цепляться за них. Ступай. — Тяжелый взгляд богини вновь обратился к Шарфи. — Служи ему как должно.

Эти слова упали в сознание гранитными плитами.

Шарфи сейчас больше всего на свете хотелось сбежать и спрятаться. Но вместо этого он, запинаясь, пробормотал:

— Да, госпожа.

Шаг за шагом он следовал за Анфеном к замку, который вскоре вновь навис над ними неприступной громадой и, казалось, следил за ними недружелюбным взглядом, как живое существо, словно где-то под ним похоронили спящего, который наблюдал за миром через огромные неподвижные каменные глаза.

Анфен продолжал нести счастливую чушь про драконов, Духов и его спасительницу. Из шрама на его шее по-прежнему сочилась кровь, сбегая на воротник, заскорузлый от буро-коричневых потеков. Шарфи взглянул на небо, надеясь, что сейчас появится Инвия и убьет его. Но увидел только облака.

Они не возвращались больше в тишь, и лишь однажды вдали появился одинокий Мучитель. Он повернул голову, наблюдая за пришельцами, а затем двинулся своей неуклюжей походкой к тому месту, по которому люди только что прошли, однако преследовать их не стал.

То ли дело было в By, то ли в чем-то другом, точно сказать было нельзя — перемена либо уже наступила, либо быстро приближалась. Напряжение разлилось в потрескивающем, искрящемся воздухе приближающейся грозой. По дорогам все так же бродили патрули, но они казались до странности неорганизованными, беспорядочно мечась от одного поворота до другого. Шарфи наконец удалось убедить — и с каким трудом! — Анфена не идти по нахоженным путям. Им попадались и толпы беженцев — или, по крайней мере, людей очень на них похожих, которые по какой-то неизвестной причине двигались к Замку, а не прочь от него. Можно было подумать, что они все повиновались некоему призыву или услышали чей-то зов. Шарфи, которому порой удавалось рассмотреть их лица, сказал бы, что они мчались вперед с неистовством отчаявшихся кладоискателей, которые только что услышали, что под замком спрятаны бесценные сокровища.