Джордж Мартин - Пир стервятников

Рассвет наступил слишком быстро. У конюшни уже ждали самые маленькие из конных носилок — кедровые, с красными шелковыми занавесками. Капитан отобрал двадцать копейщиков из тридцати, размещенных в Водных Садах — прочие оставались охранять дворец и детей, многие из которых были сыновьями и дочерьми видных лордов и богатых купцов.

Принц говорил, что они оправятся в путь на рассвете, но Арео знал, что дело затянется. Пока мейстер помогал принцу вымыться и бинтовал его суставы, смазанные успокаивающим бальзамом, капитан надел медный чешуйчатый панцирь, подобающий ему по рангу, а сверху — желто-бурый плащ из песчаного шелка, чтобы солнце не нагревало медь. День обещал быть жарким. Капитан давно отказался от тяжелого плаща из конского волоса и кожаного камзола с заклепками, которые носил в Норвосе, — на дорнском солнце во всем этом испечься можно. Железный полушлем с острыми пиками на макушке он сохранил, но подстилал внутрь оранжевый шелк и им же обматывал пики. С раскаленным железом на голове он не доехал бы до дворца.

Принц все еще медлил. Перед отъездом он решил скушать красный апельсин и чаячьи яйца с ветчиной и огненным перцем. После завтрака он пожелал непременно проститься с некоторыми из детей, своими любимцами — маленьким Дальтом, отпрыском леди Блэкмонт, и круглолицей сироткой, чей отец торговал тканями и пряностями на Зеленой Крови. Говоря с ними, принц укрыл ноги красивым мирийским одеялом, чтобы не пугать юные души видом забинтованных распухших колен.

Отправились они только в полдень — принц в носилках, мейстер Калеотт верхом на осле, прочие пешком — пятеро копейщиков впереди, пятеро позади, пятеро справа и пятеро слева. Арео Хотах с секирой на плече занял привычное место по левую руку от принца. Дорога из Водных Садов в Солнечное Копье шла вдоль моря, и прохладный бриз облегчал им путь через красные камни и пески, где росли кривые карликовые деревца.

На полпути их подстерегла вторая по старшинству песчаная змейка.

Леди Ним появилась на гребне дюны, грациозная всадница на золотистой лошади с гривой, как из белого шелка. Ее сиреневое платье мерцало, как море, кремово-медный плащ трепетал на ветру, и казалось, что она вот-вот поднимется в воздух. Нимерия Сэнд, двадцати пяти лет, тонка и гибка, как ива. Прямые черные волосы, заплетенные в косу и перевитые красно-золотой проволокой, на лбу лежат острым мысом, как у отца. Высокие скулы, полные губы, молочно-белая кожа — просто красавица, не в пример старшей сестре… но мать Обары промышляла на улицах Староместа, а Ним родилась от благороднейших кровей старого Волантиса. Дюжина конных воинов с копьями и круглыми, блещущими на солнце щитами спустилась с дюны следом за ней.

Принц откинул и завязал по бокам занавески своих носилок, чтобы морская прохлада проникала к нему беспрепятственно. Леди Ним подъехала к нему, заставив свою красивую золотую кобылу идти вровень с носилками.

— Какая удача, дядя, — пропела она, как будто они встретились по чистой случайности. — Могу я сопровождать вас в Солнечное Копье? — Капитан шел по ту сторону носилок, но слышал каждое ее слово.

— Буду рад, — ответил принц, но капитан не услышал особой радости в его голосе. — Подагра и горе — плохие попутчики. — Капитан знал, что каждый камешек на дороге пронзает иглой его больные суставы.

— Подагра мне не подвластна, — сказала Ним, — а горевать об отце не стоит. Мщение пришлось бы ему больше по вкусу. Правда ли, что Григор Клиган сознался в убийстве Элии и ее детей?

— Он прокричал о своей вине перед всем двором. Лорд Тайвин обещал нам его голову.

— Ланнистеры всегда платят свои долги, — подхватила Ним, — но теперь лорд Тайвин, похоже, намерен расплатиться за наш счет. Наш славный сир Дейемон прислал мне ворона — он клянется, что отец не один раз пощекотал это чудовище во время боя. Если так, то сир Григор все равно что мертв — и не благодаря Тайвину Ланнистеру.

Принц скорчил гримасу — то ли от боли, то ли от слов племянницы.

— Возможно.

— Возможно? Так оно и есть, уверяю вас.

— Обара хочет, чтобы я начал войну.

— Ей не терпится поджечь Старомест, — засмеялась Ним. — Ее ненависть к этому городу не уступает любви, которую питает к нему наша младшенькая.

— А что скажешь ты?

Ним оглянулась через плечо на своих конников, едущих на некотором расстоянии за ними.

— Эта весть дошла до меня, когда я лежала в постели с близнецами Фаулер. Помните девиз Фаулеров? «Воспарим!» Дайте мне воспарить, дядя, — вот все, о чем я прошу. Мне не нужно войска, нужна лишь одна милая сестрица.

— Обара?

— Тиена. Обара слишком криклива, Тиена же так мила и нежна, что ни в одном мужчине не вызовет подозрений. Обара способна превратить Старомест в погребальный костер нашего отца, но я не столь кровожадна. Мне довольно четырех жизней. Золотые двойняшки лорда Тайвина в уплату за детей Элии, старый лев за саму Элию и маленький король — за отца.

— Мальчик не сделал нам ничего плохого.

— Этот мальчик — бастард, рожденный от измены и кровосмешения, если верить Станнису Баратеону. — Ее тон перестал быть игривым, и капитан поймал себя на том, что пристально наблюдает за ней. Ее сестра Обара носит свои кнут и копье на виду, но Ним не менее опасна, хотя хорошо прячет свои ножи. — Только королевская кровь может заплатить выкуп за убийство моего отца.

— Оберин погиб в поединке, сражаясь за дело, не имевшее к нему никакого касательства. Я не могу назвать это убийством.

— Называйте как хотите. Мы послали им лучшего из лучших в Дорне, а они шлют нам обратно его труп.

— Он превысил свои полномочия. «Посмотри, что такое этот малолетний король и его совет, — говорил я ему. Мы сидели с ним на террасе и ели апельсины. — Возьми на заметку их сильные и слабые стороны. Отыщи наших друзей, если таковые имеются. Постарайся разузнать, как умерла Элия, но не раздражай лорда Тайвина сверх меры». Вот что я ему говорил. Оберин рассмеялся в ответ и сказал: «Когда это я раздражал кого-то сверх меры? Предупреди лучше Ланнистеров, чтобы не раздражали меня». Он хотел добиться правосудия в деле Элии, но не желал ждать…

— Он ждал семнадцать лет, — прервала принца леди Ним. — Если бы речь шла о вашей смерти, отец повел бы свои знамена на север до того, как вы успели остыть. Если бы убили вас, копья уже градом сыпались бы на Марках.

— Не сомневаюсь.

— Не сомневайтесь также и в том, мой принц, что мы с сестрами не будем ждать семнадцать лет, чтобы свершить свою месть. — Она дала шпоры лошади и умчалась к Солнечному Копью вместе со своим эскортом.

Принц откинулся на подушки и закрыл глаза, но Арео знал, что он не спит и что его мучает боль в ногах. Капитан хотел уже позвать мейстера Калеотта, но принц сам бы это сделал, будь на то его воля.