Александр Ромашков - Исходный мир: Начало Окружности

— Раз! — заорал первый, хватаясь за плечо второго.

— Два! — прорычал второй и хлопнул по плечу первого.

— Стой кто идет! — прогорланили они вместе и дружно уперли свободные руки в бока.

— Братцы, это ж я, Сусанин! Отворяйте, хлопцы, репку везу!

— А кто это с тобой? — хором спросили двое здоровяков.

— Кончайте мальчики! — пропела наша новая спутница и кокетливо похлопала длинными ресницами.

— Здравствуй, Зло! — радостно крикнули оба детины.

— Дык это со мною, мои помощники, репку таскать будут. — вступился за нас Сусанин.

— Раз! — первый схватился за рычаг на огромной створке ворот.

— Два! — второй взялся за такой же рычаг на второй створке.

— Мы — братья Супер-Бизоны, приветствуем Вас в Недороссии! Слава великому октябрю! — Бизоны стали распахивать эти громадные створы, а я вдруг подумал, что об такие тела мой меч просто сломается.

— Почему октябрю? — шепотом спросил я у старичка, когда повозка медленным сапом вкатывалась в ворота.

— Дык, праздник же, весь октябрь! Эх, хлопцы, обязательно дождитесь здесь осени.

— В октябре, весь народ не работает, а веселится. Карнавалы, народные гуляния, ярмарки, все это так здорово! — не оставила без внимания мой вопрос «злючка».

Когда длинный туннель толстенной стены закончился, перед нами предстала прекрасная картина. Город Недороссия! То тут, то там стояли невысокие, чуть перекошенные, белые домики с соломенными крышами, улицы были вымощены желтым кирпичом, а на небольших газончиках росли высокие и толстые деревья, своими кронами порой застилающие небо. Но нехватки в солнце в городе не было, а наоборот, почти весь город нежился в ярких лучах летнего солнышка. Тротуары были полны людей, каждый из них куда-то спешил, торопился, бежал или просто шел. Я заворожено смотрел по сторонам, пока повозка не торопясь продвигалась вглубь города. Неожиданно мое внимание привлек странный вид транспорта. Я уже давно заметил, что над дорогой протянуты толстые веревки, так вот по этим самым веревкам иногда пробегали белки. Каково же было мое удивление, когда я, присмотревшись к паре таких белок, вдруг увидел, что белки запряжены в маленькую сбрую, от которой тянутся еще веревки. В свою очередь, на конце этих веревок катится вагончик с людьми. Я был обескуражен. Белки тащат за собой деревянный вагончик с людьми! Спросив у Совершенства, что это такое, она равнодушно ответила, что это не простые белки, а зачарованные. Им внушают, дескать, что за ними катится огромный орех, вот они и убегают от него. Издеватели и живодеры тут живут! Гринписа здесь нет, он бы тут точно всех сожрал бы! Тварюга негативно относится ко всем проявлениям неуважения к природе и постоянно кому-нибудь мстит, а иногда даже заранее мстит, для профилактики. Правда и меня эта зверюга замочила бы, наверняка помнит, как я в академии яйцо с его детенышем разбил… случайно… да разве эта обормотина понимает, что специально, а что нет?!

— Все, хлопцы! Вам сюда! — дедок остановил свою вонючую скотину и кивнул головой в сторону трех этажного домика слева от нас. — Это гостиница, здесь вам все удобства!

— Спасибо, Сусанин! — поблагодарил я старичка, спрыгнув с повозки. — Выручил! Ну, удачи тебе!

— Дай ему пять гипи… — промычала мне на ухо Совершенное Зло, так, чтобы дед не услышал ее слов.

— О! Да… — я потянулся к сумке Китона, который еле стоял на ногах, но смог таки отбиться от моей руки.

— Я сам! — пробурчал паренек и извлек из своей заветной сумки желтую монетку достоинством в пять гипи. С мгновение он печально смотрел на нее, но потом все-таки нашел в себе силы расстаться со своим сокровищем. А хотя бы он и жадничал, зато от чистого сердца!

— От спасибо, хлопцы! — довольно крякнул Сусанин, когда монета уже упала в его карман. — Удачи вам, хлопцы! Не обижайте девочку мою, она мне как родная! Мы-то ужо давненько знаемси! Злючка и ты их не очень-то, лады? Во-о… ага! — он показал на прощание костлявый кулак нашей спутнице и хлестнул вьючное животное по зловонному заду. На что флегматичная скотина ответила еще одним залпом из своей жутко смердящей «катюши» и нехотя тронулась прочь.

— «Красная кепочка»… — Прочитал я вывеску над дверью гостиницы. — Что-то не нравится мне это название… ощущение дурацкое…

— Хорошее заведение! Мне оно очень даже нравится! — хлопнула в ладоши «злючка» и поспешила внутрь. А я и Лари только пожали плечами.

— Мне все равно! — простонал Китон. — Лишь бы там туалет был! Мне так плохо! Меня укачало и тошнит теперь, а эта пропердолина так испортила воздух, что сил нет…

— Китон! — я безуспешно попытался перебить подопечного в его завываниях.

— … да и репа не духами пахнет! Она не мытая…

— За-за-за-ткни-ись! — Лари похоже тоже не выдержал.

— … а дед тоже какой-то стремный был, он денежку мою захапал!

— Китон замолчи! А то я тебе башку сверну! — я рявкнул так, что весь народ на улице непроизвольно обернулся в нашу сторону и на мгновение застыл, а Китон испуганно уставился на меня.

— Ну, да, зато у нас теперь такая очаровательная брюнетка есть! — состроил невинную рожу прохвост Китон.

Да, теперь у нас есть очаровательная брюнетка, но что делать дальше мне все еще не ясно. До конца дня, однако, еще далеко, возможно, решение придет само собой?

— Сколько?! Пятьдесят? Никогда! — категорично взвизгнул Китон, зажав сумку с деньгами в руках крепче обычного. И, пыхтя, попытался увернуться от меня. — Тор, нет! Это же пятьдесят гипи! Я лучше на улице буду ночевать!

— Послушай, Тори! Угомони своего казначея! — зевнула «злючка». — Ты же сам понимаешь, нам нужно снять номер, ты сам сказал, что мы остановимся здесь на трое суток, плюс платный завтрак, плюс…

— Китон! Быстро деньги на бочку! — я держал подопечного за шиворот, а тот, зажмурившись, решительно шагал к выходу из гостиницы… на месте. — Кому сказал! КИТОН!

— Ну-ка, дай я! — не выдержав, мягко отодвинула меня Зло. — Китон! Мальчик мой! — ее голос успокаивал и оказывал на всех вокруг какое-то будоражащее действие. На душе становилось так сладко, что по коже побежали мурашки. На Китона это подействовало сильнее чем на меня и даже, наверное, сильнее чем на клерка гостиницы, который уперся локтями в стойку и окосевшими глазами пялился на ножки Совершенного Зла. — Китон! Мой дорогой, ты же хочешь принять ванну? Выпить хорошего вина? — Почему-то, услышав про вино и ванну, а особенно после того, как я себе представил, как Зло принимает эту ванну, у меня в глазах все потемнело. — Всего пятьдесят гипи! — ее божественные губы почти вплотную приблизились к уху упрямца, и она пальчиком тронула его подбородок. — Давай же, я знаю, ты хочешь.