Александр Ромашков - Исходный мир: Начало Окружности

— Другого?

— Ну… других… И Пино и Колладо были бессмертными и девушка влюблялась в смертных мужчин, каждый раз страдая после их смерти и заставляя страдать Колладо, безудержно и полностью отдаваясь своим возлюбленным. Потом, осознав, что Колладо страдает из-за нее, Пино убила себя заколдованным кинжалом, избавляясь от проклятия, а это было именно оно, и призналась Колладо, что любила все это время только его. Маг не пережил потери возлюбленной и тоже наложил на себя руки. Тоже магическим способом. Но уже при смерти, волшебник понял, что его любовь к Пино было тоже проклятием.

— Грустная история, знаешь ли… Никто никого не любил, а умерли все от любви…

— Так часто происходит… — девушка с грустью опустила глаза. А на меня нахлынули чувства. Те самые, что уже навещали меня при первой нашей встрече с ней. Сейчас мне было все равно, использует она меня или нет. Не в этом суть… я обнял Пино за плечи. Все равно кто кого не сможет удержать в конце, но… Черт, возьми… Мои пальцы коснулись ее щеки и повернули ее лицо ко мне. Я взял ее за подбородок, как это делала она. В ее глазах я увидел какую-то надежду. Обман? В задницу эти мысли! Наши губы слились в нежном поцелуе. Я обнял ее за талию. Пино прижалась ко мне всем телом. Сколько мы сидели так и целовались, я не знаю. Звезд и убывающей луны мы дождались — это точно. Потом мы каким-то образом оказались в комнате Пино. На огромной кровати. Податливость и гибкость девушки творили со мной что-то невообразимое. Я, не имея никакого опыта в общении с женщиной, очень быстро понял, что к чему и что куда! Я целовал упругое стройное тело, ласкал его руками. Ее теплые ладошки скользили по моей спине, взъерошивали мои волосы. Я водил языком по ее животику, опускаясь все ниже. Ее учащенное дыхание приводило меня в неистовство. Я осознал, что такое инстинкты животного. Я хотел держать ее всю, обнимать полностью, чтобы не осталось ни одной клетки наших тел, которые бы не соприкасались! Наслаждение туманило сознание. Вскоре, я вообще ничего не понимал. Пино была прекраснее всего, что я когда-либо видел за всю свою жизнь. Я был ее демоном, а она дарила мне свою любовь. Все мое тело стало как будто ватным и откликалось на любое прикосновение девушки наплывом блаженства. Она уложила меня на спину, а сама села сверху и стала ритмично раскачиваться. Мы стали одним организмом. Блаженство превысило все границы, я закрыл глаза. Голова кружилась от удовольствия. Трижды девушка на мгновение замирала и судорожно начинала глотать воздух. Я приблизительно знал, что это обозначает и сознание этого дарило мне дополнительное удовольствие, рекой бурлившее во мне. Когда Пино замерла в четвертый раз, пик наслаждения настиг и меня. Я крепко обнял девушку, прижался щекой к ее груди. Мышцы будто одеревенели на какое-то время, затем резко вздрогнули и напряглись. Из моей груди вырвался глухой звериный рык. Я резким движением перевернул Зло на спину, накрывая ее своим телом и вдавливая ее за плечи в перину кровати. Ее ногти впились мне в спину, царапая до крови. Боли я не чувствовал, чувствовал жар наших тел. Мышцы расслабились, я лег рядом со своим ангелом и притянул ее к себе. Мне сейчас было так хорошо, что вряд ли нашлось бы что-нибудь, способное отвлечь меня от нее. Я гладил ей волосы, шею. Она в ответ целовала меня в щеку и грудь. Вскоре она уснула. Вслед за ней в сон провалился и я.

Сквозь сновидение, я услышал тихое мерное шуршание. Дождь. Изредка, большие капли воды падали откуда-то сверху, разбиваясь о подоконник и издавая мелодичные звуки. В комнате было темно. Я почему-то подумал, что Пино опять исчезла, использовав меня и в этот раз, но она крепко спала, сжавшись под тонким одеялом словно котенок. Я привстал с кровати. Вспышка озарила красивое лицо спящего ангела. Ставни резко распахнулись и с улицы, где бушевала погода, подул прохладный ветерок. По телу побежали мурашки. Я встал и подошел к окну. Молнии то и дело озаряли все вокруг. Стихия разошлась не на шутку.

— Почему не спишь? — услышав знакомый хрипловатый голос, я обернулся. У кровати лежал леонкор. Вид у него был заспанный. Он положил голову на лапы и искоса смотрел на меня красными глазами.

— Дождь… разбудил…

— Знаешь, что это значит? — шепотом спросил спектатор. Я мотнул головой. — Это значит, что тебя что-то беспокоит. Ты все-таки думаешь, что что-то ты делаешь не так… или сделал?

— … ты понимаешь, я… поступил слишком опрометчиво, поддался ей и это меня смущает, чувствую себя виноватым… наверное, я просто глуп. Глуп и недоучен. Не знаю, да и не знал как правильно… — я говорил тихо и размеренно, чтобы самому успевать за своими мыслями. — я не могу доверять Злу, она увиливает и объясняется так, как будто придумывает все на ходу… словно добивается не того о чем говорит. Она же все просчитывает вперед нас на десять ходов! Попробуй уследи! А про ту девушку, клирика… даже не знаю, как тебе объяснить… такое ощущение, что… как же это?… но ведт и с Пино мне очень хорошо, до крайности!

— А и не надо ничего объяснять… ложись спать. Дождь теперь будет идти долго. Пока ты не выяснишь, в чем твои проблемы. А может быть и дольше…

— Ты ведь поможешь?

— Всегда, Тор… ложись… теперь мы с тобой повелеваем дождем. В частности — ты… дождь успокоит тебя и пройдет. Лежи и слушай его колыбельную песенку…

— Это еще что за клоун? — шепнул я, немного отклонившись к Пино, стоявшей позади меня.

— Понятия не имею… — Пино скривила улыбку. — Элиот сказал, что мы должны взять его с собой.

Было утро. Носитель Флинн собрал нас на поляне возле церкви. Пино, Бету и меня. Солнце било прямо в глаза яркими лучами. Элиот построил нас и встал перед нами.

— Тор, тебе необходима будет помощь! Я могу выделить тебе двух великолепных носителей! По-моему, ты не должен их знать, они учились в параллельном с тобой потоке, но получали спектатора в тот же день, что и ты. — вот в этот момент и появился этот чудило. На нем была куча всяких одежд, разноцветных фенечек, на руках и в длинных кудрявых волосах, которые он по ходу дела просто не расчесывал никогда. Рослый здоровенный парень, он выглядел так, словно всю жизнь только и делал, что тренировал свое сильное тело. Я его определенно никогда не видел. Увидел бы — на всю жизнь запомнил бы. Про кучу одежд стоило сказать отдельно. На нем было две рубашки: одна с длинными рукавами, завернутыми на три четверти, а поверх нее — вторая, с короткими рукавами. Обе цветастые, расстегнуты, выправлены и одеты на голое тело. Сверху всего этого одета тряпичная длинная жилетка бледно синего цвета… с капюшоном… Шорты… шорты представляли собой удивительный полет мысли дизайнера-модельера. Во-первых, они были огромны. По середину мощных икр их обладателя. Во-вторых, шорты были усыпаны карманами, хлястиками и ремешочками, а так же несколькими заколочками в виде маленьких оранжевых бабочек. Черного цвета, они были исписаны синими рунами, как я понял — воды. Это наталкивало на мысль, что парень использует воду как основной элемент его атакующий магии. Хрен с ним, ладно. На нем был широкий кожаный ремень, из под которого торчал рельефнейший пресс, который я только мог видеть. На бедрах гиганта висели две огромные цепи, на которых, в свою очередь, висел длинный железный прут. По всему видимому — оружие этого человека. Весь этот колорит довершали красные кроссовки и черные перчатки из тонкой кожи с металлическими усилителями, на манер тех, что использовались в тренажерном зале для поднятия тяжелых грузов. Ко всему прочему, этот «монстр» сильно сутулился, видимо под собственной тяжестью и носил очки, которые, как и его маленькие глаза, было довольно сложно увидеть за его кучерявыми темными волосами.