Кирилл Клеванский - Колдун. Чужое сердце

— Что?

— Темных богов тебе в хату! — выругался я. — По центру мы, по центру, а впереди только две линии!

Пило соображает быстро, когда не отвлекается на фехтование. Вот и сейчас, качнув клинком и прикончив противника, он смекнул, что к чему.

— Тист, Колдунью тебе в постель! — чуть ли не смеялся он. — Дана команда пробиться на север.

Молчун, наш самопальный танкотаран, не заставил себя долго ждать — разве что на манер гориллы по груди не постучал. В левой руке — молот, в правой палица, на лице — оскал. Я бы на месте нимийцев обернулся в бегство и бежал до Южного океана. Те, судя по всему, подумали о чем-то сходном, некоторые даже отступили на шаг. Но Молчуну было все равно, он уже несся на врага, оглашая борсское поле самым диким криком.

— Лэр, донесение, лэр!

— Выкладывай, — снисходительно приказал Часит.

Он сидел за столом и, откинувшись на спинку стула, потягивал вино. Еще с час назад было понятно, что победа за империей. Конница и лучники выполнили свою задачу. Стрелки сгрудили врага, заставив его буквально вжаться в одну точку, а всадники, как коса, сняли богатый урожай. Пехота тоже не подвела, давила нимийских ублюдков нещадно.

— Лэр, битва окончена, лэр!

Генерал поперхнулся вином:

— Что?!

— Лэр, нимийцы потеряли почти всех магов, у них осталось лишь семьдесят три мага против наших трех сотен. Из ста сорока тысяч погибло девяносто пять, легионеры же потеряли лишь сорок. Их конница так и не успела вмешаться в сражение, ее срезали на подходе наши заставы. Вы правильно предугадали направление, с которого они ударят. А еще …

Адъютант замялся, подбирая нужные слова, а герцог принял это за стеснение.

— Не томи, говори.

— Наши войска взяли в плен трех полковников и генерала. Это стало последней каплей. Их командующий поднял белый флаг и, по донесениям разведки, больше не покидал штаб. Скорее всего выпил яд.

— И правильно сделал, — покивал Часит и лишь потом до него дошло. — Погоди, как «в плен взяли»? Штабных взяли?!

— Да.

— Гарид дазг зиг! Не ожидал, не ожидал… Видать, не перевелись еще в легионах стоящие люди. Всех наградить и к званию представить. А хотя погоди, сам награжу и сам представлю.

— Эм… лэр? — потупил взгляд аристократ.

— Ну что еще?

— Это были наемники.

— М-м?

— Пленных взяли наемники.

Когда мы прорвались через последнюю линию, оставив за собой десятки окровавленных тел, среди которых находились еще стонущие раненые, я уже искал глазами новую цель, но не находил. Вокруг не было ничего, кроме реденького пролеска. Обернувшись, я увидел… море. Да, море из сотен солдат, рубящихся друг с другом. И в этом море виднелись корабли — всадники, срубавшие нимийцев подобно ветру, забиравшему пенку с гребней волн.

— Провалится мне в бездну! — выдохнул я. — Живы!

— Не расслабляйся, — толкнул меня Пило. — Ходу, парни, ходу!

И мы побежали. Прямо в лес, подальше от битвы. Честно говоря, не знаю зачем, скорее всего это был какой-то животный инстинкт: скрыться подальше от опасности, подальше от смерти. Через пять минут мы остановились на опушке, чтобы отдохнуть и пораскинуть мозгами, как действовать дальше. Когда все расселись прямо на земле, скидывая с себя ставшую неподъемно тяжелой броню, я в первый раз за день решил утереть лицо, забыв, что сабли привязаны к руке. И зря забыл.

— Что это за отрыжка Харты? — воскликнул я, стряхивая с руки… чей-то кишечник. — Ушастый, ты как, здоров?

— А чего ты хотел? — пожал плечами эльф. — Извини, банта с собой не припас.

Глотая воздух, как рыба, и подбирая слова, я не сразу заметил, что наемники смеются.

— Значит, прикалываемся, да? — прищурился я. — Ну ничего, стервятники, еще сочтемся.

И меня тут же накрыл приступ хохота. Мы смеялись долго, снимая напряжение и выплескивая застывшие в груди эмоции. Утирая слезы, я обратил внимание, что у всех, кроме Молчуна, оружие было хитрым образом примотано к кистям. Ну что ж, можно сказать, я прошел своеобразное крещение.

— Атас! — шикнул Ушастый.

Все тут же нырнули кто куда: одни за куст, другие спрятались за валуном. Я же инстинктивно прислонился к дереву и окунулся в «скрыт», сливаясь с природой.

— Зануда, — шипел Пило. — Зануда, чтоб тебя темные полюбили, ты где?

— Тихо. — Кажется, эльф отвесил нашему командиру подзатыльник.

Мы затихли, ничем не выдавая свое присутствие. Вернее, не выдавал только я, а вот остальных умелый следопыт, маг или Тень нашли бы без особого труда. Но те молодчики, из-за которых поднялась буча, нужными талантами не обладали.

Через несколько минут на поляну выехала группа из двенадцати человек. Без команды, будто обладая общим разумом, мы кинулись в атаку. Оттолкнувшись от дерева, я метнулся под брюхо лошади и одним движением вскрыл ей нутро. Когда падал всадник, я интуитивно оглушил его ударом в висок и не стал добивать. Рядом тут же очутился какой-то солдат. Вот только вместо меча у него была… рапира. Он орудовал своей зубочисткой виртуознее, чем сам Младший, и мне пришлось попотеть. В итоге я обзавелся еще одной ссадиной в области ключицы, но смог-таки подрубить противника. Видимо, самый сложный противник достался именно мне, так как остальные бой уже закончили.

— Хоровод демонов к тебе на свадьбу, Руст! — восхитился Пило.

— А почему ко мне?!

— Потому что ты никогда не женишься, — отмахнулся командир. — Господа доблестные наемники, я хочу вас поздравить!

Мы уставили на него в ожидании.

— Вот этот, — ткнул он пальцем в молодчика, которого вырубил я, — носит полковничьи лычки, как и эти двое. — Он показал на еще двоих неудачников, носивших дорогие камзолы. Стало понятно, почему я его не убил, — рефлексы, мать их. Не зря меня муштровал Добряк, да удачно он переродится. — А вот у Тиста добыча покрупнее.

Молчун, сохраняя присущее ему хладнокровие, скинул с плеча пожилого коренастого мужчину в вышитом золотом камзоле и с такой же позолоченной сверкающей броней.

— Наш не очень разговорчивый друг захомутал генерала!

Все выдохнули, а Щуплого понесло.

— Раз колдуньи в руки не идут, надо хоть с генералами баловаться, — глубокомысленно произнес он, а через секунду отправился в свободный полет. Н-да… подзатыльник от северянина — это страшно.

И мы опять засмеялись. Наверное, картина еще та: стоят четверо израненных окровавленных воинов и ржут, как кони, а один валяется на земле и, держась за голову, постанывает, попутно хихикая. Рядом валяются высшие офицеры. Они к общему веселью не присоединились: будучи без сознания, они выступают в роли безмолвных зрителей. Не в силах стоять на ногах, я рухнул на землю и вздохнул. Демоны с остальными, а для меня эта битва закончена.