Кирилл Клеванский - Колдун. Чужое сердце

«Везучий, мерзавец», — подумалось тогда будущему командующему.

Минули годы, даже десятилетия, и теперь Старший смотрел на сходящую вдалеке лавину. Где-то там — группа Пило, его непоседливого, но демонически везучего братца.

— Лэр! — в который раз окликнул адъютант. — Лэр, что прикажете?

— Ах да, — опомнился Старший. — Отправь вестника служивым, сообщи, что идем в обход через Малый перевал!

Адъютант выполнил воинское приветствие, ударив кулаком по сердцу, и рванул прочь. Старший же, послав вперед другую разведгруппу, еще раз взглянул на горизонт.

«Пило слишком везучий мерзавец», — подумал он и, убрав монету обратно, дернул поводья своего коня.

Бесконечная тишина — вот все, что меня окружало. Наконец в этой тишине раздался звон колокольчика, а потом на мир обрушился свет. Вернее, это была тьма. Да, иногда тьму можно спутать со светом, особенно если вокруг тебя — лишь ничто. На мгновение мир окрасился всевозможными красками, такого изобилия не увидишь даже на палитре профессионального художника. Когда вихрь утих, пришло спокойствие. Такое ощущаешь, когда, слегка подвыпив, сидишь у костра. Рядом с тобой обязательно соберутся друзья, у одного из которых найдется старенькая, местами пошедшая трещинами, гитара… И все, больше ничего не надо.

— Смотрите-ка, очнулся! — И тут меня начали, откровенно говоря, бить. Точнее, меня хлопали по плечам и лицу, обнимали и все такое, но все же это скорее походило на избиение.

— А ну-ка! — запротестовал я и рывком встал на ноги, чтобы тут же свалиться на задницу. — Какого демона я ничего не вижу? Я что… ослеп?!

— Да тут никто ничего не видит. — Судя по голосу, это Руст.

— И где же мы? — Этот вопрос волновал меня больше всего.

— Вероятнее всего, в ж…

— Без понятия, — перебил Щуплого наш командир. — Возможно, в проталине, может, в пещере какой, ну и худший вариант — это расщелина.

М-да. Ситуация не из приятных. Любой из трех предложенных вариантов не радует. Если это проталина, ограниченное пространство под снегом, то путь на поверхность займет недели, лавина-то нехилая была. О том, что мы в расщелине, даже думать не хочу, проще сразу вены подрезать. Самый оптимистичный вариант — пещера, в этом случае еще сохраняется надежда выкарабкаться.

— Наши планы? — спросил я.

— Да никаких, — ответил Ушастый.

— И именно поэтому принимаются любые варианты. — Если мне память не изменяет, у Пило впервые нет никаких набросков.

— Можно…

— Нет, — снова перебил Щуплого Младший. — Пить не будем.

— Но…

— Да я просто уверен, что ты прихватил флягу-другую с вином или чем покрепче.

Что верно, то верно — некоторые люди не меняются. А уж если эти люди носят прозвище Щуплый…

— Что скажешь, Зануда? — обратился ко мне командир.

— Демоны его знают. У нас с едой как?

— Потеряли мешок, осталась половина запасов. Хватит дня на три, если не будем налегать.

— Тогда предлагаю на горшок и в люльку.

— Что? — не понял Ушастый.

— Спать, говорю, давайте.

— А греться как? — Пило явно озадачился этой проблемой. — Или ты предлагаешь…

— Да чтоб тебя демоны задрали! — отмахнулся я, и, судя по всему, задел чью-то физиономию. — Сейчас папа Зануда подарит деткам свет.

Молясь всем богам (даже если я в них не верю, это не мешает мне тешить себя надеждой), кое-как я отыскал свой мешок, который все же не посеял даже в минуту смертельной опасности, не то что некоторые… Порывшись, вытащил на свет склянку и камень, и положил их себе под ноги.

— Трах-тибидох и абракадабра. — Я разбил склянку о камень.

Тут же нашу… все-таки пещеру озарил мерный красноватый свет.

— Нейла вроде говорила, что из тебя маг — как из воска стрела, — почесал подбородок стоявший рядом Руст.

— А это и не магия.

— И что же это такое? — Пило нагнулся к камню, который теперь светился, и протянул к нему руку, но тут же одернул и засунул в снег. — Заграф гос! Что это за отрыжка бездны?!

— Наука друг, наука, — вздернул я палец к небу, то бишь своду. — Наставник когда-то научил.

— Занятный у тебя наставник, — протянул эльф, пристально вглядываясь в наш самопальный обогреватель. — А почему он снег не прожигает?

— А демоны его знают, — отмахнулся я. — Короче, вы как хотите, а я спать.

Стоило мне только завернуться в плащ, как Пило вспомнил, что он вроде как начальник.

— Так! — гаркнул он. — Не расслабляться. Действуем, как если бы находились на территории противника!

— Мы и так на ней, — заметил Руст и тут же схватился за скулу.

А что я говорил? Колдуньи и Молчуна нет, подзатыльники сменились тычками.

— Смена дозора — каждые два часа. Первый я, потом Ушастый, третьим Руст, замыкает Ройс.

— А почему я третьим? — возмутился Щуплый.

И я его прекрасно понимаю. Стоять в дозоре третьим, когда в отряде всего четверо разумных, означает лишь одно: хрен ты выспишься.

— Потому что я так сказал. Все, всем спать!

Руст еще немного повозмущался, но в итоге, последовал моему примеру. Так мы и сгрудились вокруг красного камня. Младший заступил на вахту, а я решил проверить внезапно возникшую теорию. Легкое усилие — и вот я погружаюсь в тянущую и манящую глубину. Но вместо пустоты и клубка энергии вижу тысячи… миллионы… нет, мириады нитей. Все они куда-то тянутся, бесчисленное количество раз переплетаясь друг с другом. И долго смотреть на них невозможно, начинает кружиться голова, хоть как она вообще может сейчас кружиться? Чуть полюбовавшись открывшимся великолепием, я полетел, поплыл, пошел… в общем, не знаю, как описать чувство, когда перемещаешься внутри подсознания и через некоторое время достиг центра, так мне показалось. И вместо стены или чего-то такого обнаружил пламя или что-то в этом роде. Нейла говорила, каждый видит свой дар по-своему, ведь у каждого свой внутренний мир. Что ж, видать, у меня небогатое воображение, если вижу только энергоканалы и огонек, являющийся их источником. К сожалению, не могу определить, к какой области искусства я тяготею. Хотелось бы, конечно, стать заклинателем, но посмотрим. Как карты лягут, так и будет, жаловаться не стану в любом случае. Так и заснул.

Поутру, вернее, через шесть часов меня разбудил раздраженный Руст и тут же плюхнулся спать. Особо делать было нечего. Мы оказались заперты в ловушке, причем я слабо понимаю, как мы здесь оказались. За спиной — сплошная стена из снега, впереди — непроглядная тьма, еле разгоняемая светом камешка, сверху — каменный свод. Выход один — идти вперед. И для такого предприятия у нас есть все, кроме самого важного, — факелов. Так что придется использовать красный булыжник. Но что мне о нем известно? Смесь, которой он обработан, — куча трав и несколько порошков из костей разных тварей. Никакой магии, лишь основы алхимии. Камень, кстати, самый обычный, подобрал перед походом. Ладно, придется использовать самое дорогое.