Оксана Панкеева - Распутья. Добрые соседи

— Там все было предусмотрено! Его и без тебя охраняли со всех сторон! Если бы они полезли в драку, их бы там положили двумя залпами, ты видела, сколько «Котов» там стояло в полной готовности?

— В моем сне был взрыв. Значит, это была не драка.

— Да даже если бы этот идиот приволок с собой бомбу, у него все равно ничего бы не вышло! Я лично за ним следил, у меня был четкий приказ — стрелять, едва он рыпнется! Когда он руки в карманы сунул, я с него глаз не спускал, и если бы он потянул из кармана хоть что-то…

— Ага, молодцы вы с королем, все предусмотрели! Мы же не знаем, что у него было и как оно включалось! Ты понимаешь, что если бы он активировал взрывчатку, не вынимая из кармана, то уже по фигу было бы, застрелишь ты его потом или нет, — все равно бы рвануло!

— Ну а ты-то тут при чем? Если бы он собирался это сделать, что бы могла изменить ты? Не хочешь же ты сказать, что у него совесть проснулась и он тебя пожалел? Он родного брата ордену сдал, чтобы вдруг властью делиться не пришлось, и не почесался! А тут вдруг такую слабость себе позволил!

— Не знаю! Я вообще ничего не делала и до сих пор не понимаю, в чем тут фишка, но одно я знаю точно: во сне, когда я не смогла прорваться в зал, все погибли. А наяву, когда смогла, — ничего не случилось.

Так вот в чем дело… Мастер Астуриас еще весной предполагал, что у нее появились магические способности, и как же он был прав! Но толку от его правоты сейчас, когда даже не доверяющий королю мистралиец убежден, что Элмара сдал брат, а не кузен, и попробуй теперь докажи, что…

Виконт вдруг похолодел от ужаса, поняв, что, откуда бы ни пошел этот оскорбительный слух, опровергнуть его будет практически невозможно, потому что это правда! Нет, он не писал доносов, ничего не передавал Элмару лично из рук в руки, и доказать обратное будет невозможно, но ведь он знал, что отправляет его на смерть! Он не смог бы убить брата, но сознательно согласился с идеей позволить ему погибнуть самостоятельно. Чтобы властью не делиться, точнее не скажешь. Боги, как же он дошел до подобной подлости?..

— А о Канторе вы хоть на мгновение задумались? Кира, ты же знаешь, что он пережил этой весной, когда Ольгу считали погибшей! Не может быть, чтобы никто не проболтался. И о том, что он рассудком подвинулся с горя, тоже ведь знаешь, правда? А о том, что сегодня он тоже был там, в зале, ты знала? Что он сидел на снайперской точке и все видел! Ты представляешь хоть на мгновение, что бы было, если бы с Ольгой что-то случилось у него на глазах? Если тебе настолько наплевать на него самого, вообрази себе на мгновение полностью рехнувшегося снайпера с оружием и хорошим запасом патронов.

— Шеллар, — устало вздохнула королева, — я тебя уверяю, если бы Ольга не явилась туда, мне уж точно было бы не до него. Ты еще, может быть, воспарил бы над получившейся кучей мяса в виде призрака и смог бы посмотреть на реакцию Кантора, а я — вряд ли.

— Мне никто не сказал, что там должен был погибнуть еще кто-то кроме меня! Даже Ольга не сказала!

— Ольга справедливо рассудила, что это будет бесполезно — ты просто уберешь с места действия и меня. И будем мы, по ее весьма точному выражению, как две дуры, сопли размазывать. Если желаешь, я объясню все Кантору, извинюсь перед ним и попрошу меня понять. А сам смирись все-таки с тем, что некоторые операции могут разрабатываться без твоего руководства и даже без твоего участия и самым противоестественным и возмутительным образом успешно осуществляться.

На этом обе семейные сцены утихли, хотя терзаемый муками совести виконт Бакарри ничуть этим не утешился. Даже известие о том, что его чуть было не застрелили, не вызвало ми обиды, ни возмущения.

Слева некоторое время доносился плач и негромкие, неразборчивые слова утешения. Потом стихли и они. А вот справа примирение супругов прошло настолько активно, что сосед немедленно пожалел, что не объявил о повышенной слышимости с первых же слов. Нет, идея выведать новую информацию была, конечно, неплоха сама по себе, но какая польза ему от знания, что Шеллар и его жена друг друга обожают, что ее величество предпочитает быть сверху, а у ее хромого супруга при этом ничего не болит, честное королевское слово…

В отчаянии он накрыл голову подушкой, заткнув уши, но уснуть все равно не смог, даже когда за стенкой все закончилось и посетители ушли.

Одна мысль возвращалась и возвращалась с упорством назойливой мухи. «Я не убивал брата, но я охотно позволил ему умереть».

А потом он вспомнил о сегодняшней перебранке на совещании и подумал, что ему больше совсем не хочется верить в свою собственную правоту, которую он с таким жаром отстаивал, а хочется надеяться, что прав был граф Орри. Что Элмар и в самом деле жив, что это не обман и не иллюзия, что он действительно спасся… Пусть даже он сам при этом будет выглядеть лжецом или болваном, это все же не так невыносимо, как сознавать себя убийцей и предателем…

Кончай психовать, — зло бросил Санчес, невольно провожая взглядом Астуриаса, нервно меряющего шагами комнату. Туда — обратно… — Мы тут сами не можем понять, кто и где слажал. И ты не строй из себя единственного непонятого гения в спецшколе для умственно отсталых, наше начальство считает, что ты облажался вместе с нами и в той же степени.

Откуда они узнали? — не внял совету Астуриас, которого все еще трясло от возбуждения. Уже два дня — ровно столько он добирался до Аррехо. — Они не могли так точно все рассчитать наугад, кто-то слил им информацию во всех подробностях!

Это и без тебя поняли. А вот кто именно? Если хочешь считать себя умнее всех, ответь сначала на этот вопрос.

— Может, и отвечу… — Одноглазый все же перестал метаться (или просто устал наконец) и рухнул на ближайший стул. — Но мне нужна кое-какая дополнительная информация. Я видел лишь, как из ворот дворца выносили убитых и как оцепили набережную. Об остальном только догадываюсь.

— Если догадываешься, что наши планы провалились не только в Мистралии, то догадываешься правильно, — мрачно вздохнул Санчес, уставившись в темный монитор.

— Сценарий везде один?

— Примерно.

— Кроме меня кто-то выжил?

— В Ортане обошлись вообще без стрельбы. Бакарри арестовали, остальных вообще отпустили. Вернее, взяли под свое командование.

— И эти идиоты пошли?

— А что тебя удивляет. Сам же сказал — идиоты. Куда их направят, туда и идут. Будь они умные, и к нам бы не пошли.

— Откуда сведения?

— От этих же идиотов. Их никто не обязывал хранить тайну, они тут же начали трепаться. Да и официально еще вчера объявили. Кстати, ты на стуле прочно сидишь?

— А что?

— Шеллар вернулся. Живехонек, гад.

— Вот сволочь! — взвыл Астуриас с чувством, какому даже взыскательный маэстро Карлос аплодировал бы стоя. — Ведь даже я поверил!