Джастин Аллен - Черные псы пустыни

Закир и Варад рассмеялись.

Андер отер пальцы о рубаху и отошел.

— Зачем ты его взял? — спросил Закир.

— Мать велела . — Дарий напрягался: размешивать стало трудно, потому что варево быстро густело . — Отец устроил праздник забоя. У нас прибавилось пятнадцать взрослых самцов за это лето.

— Пятнадцать? — присвистнул Закир. В удачный сезон их бывает двенадцать. В очень удачный. Пятнадцать — число почти неслыханное.

Андер нахмурился. Отчим мог бы и догадаться, что стадо без пастуха не растет. Это он, Андер, сохранил поголовье. Но его не удостоили за это даже улыбки.

— А здесь-mo он зачем? — спросил Варад.

Андер надвинул шапку на глаза и уставился под ноги. Он ненавидел Закира и Варада, ненавидел от всей души. Больше всего его раздражала их дружба с Дарием. И лучше, чтобы они не смогли догадаться о его чувствах по его глазам.

— Чего же странного? — рассердился Дарий . — Отправили его с нами, чтобы дома под ногами не болтался.

Он схватил кусок кожи, охватил им котелок и снял с огня. Достал каравай черного хлеба, разломил на три части, большую взял себе, две поменьше протянул Закиру и Вараду. Они обмакнули хлеб в подливку и поднесли к губам. Если останется, может, и ему дадут.

— Пусть бы за козами смотрел , — не переставая жевать, проронил Варад.

— Козы заперты в загоне. Он их уже подоил.

— Я чего-то не понимаю . — Это уже Закир . — Похоже, твоя мать его любит. Чуть тронь его — она орет. Подумаешь, обидели бедного… Или когда с ним что-нибудь случится..

— Просто она добрая , — объяснил Дарий . — Она терпеть не может, когда он ноет, этот плакса. «Любит…» Придумаешь тоже!

Андер молча грыз ноготь.

— Нет, за что его любить? — размышлял вслух Дарий . — От него никакого проку.

— Никакого проку? — не выдержал Андер. Он редко высказывался. Годы научили его молчать, согласно кивать головой и улыбаться, что бы ни происходило. Но тут он не сдержался . — Если бы не я, то и половины этих коз у твоего отца не было бы. Я настоящий пастух и знаю свое дело!

Теперь жди побоев. Может, даже все трое накинутся. Но сейчас ему все равно. Он готов отбиваться.

Но Дарий даже не шевельнулся. Он слегка покосился в сторону Андера и продолжал жевать.

Закир и Варад удивились выходке Андера еще больше, чем он сам.

Все молчали, а Дарий жевал и жевал, глядя в огонь.

Андер заерзал на своем пне. Какая-то неясная мысль мелькнула в глазах Дария. Некоторые в деревне считали этого здоровяка слабоумным, но Андер знал, что это не так. Дарий просто взвешивал разные варианты перед тем, как что-то сделать. Осторожность и беспощадность были основными чертами его характера.

Наконец, в руке Дария остался лишь маленький кусочек хлеба. Он вдруг замер. Губы как-то странно искривились, сложились не то в улыбку, не то в ухмылку… Он закинул голову, пошарил взглядом по небу, остановился на Полярной звезде. Закир с Варадом переглянулись и пожали плечами.

— Ты… — начал Дарий, глядя на остатки подливки на дне котелка. Губы по-прежнему странно кривились.

В этот момент Андер был уверен, что Дарий предложит ему облизать котелок и доесть хлеб. Их глаза встретились, и на мгновение они почувствовали себя настоящими братьями — так, во всяком случае, показалось Андеру.

Еще минута, другая… Дарий нахмурился. Андер, кажется, понял, что их объединяло. Впервые за всю жизнь. «Дарий тоже родителям сейчас ни к чему », — догадался он. Эта мысль потрясла его. Их обоих изгнали из-за семейного стола. В этом они равны.

— Ты… — повторил Дарий.

— Ну же, проучи его, чтоб запомнил! — подначил Закир.

— Давай, давай! — присоединился Варад.

Равенство исчезло.

— Он воображает, что он мой сводный брат, вот что . — Дарий хмыкнул . — Но он никому не брат. И не сын. Мать нашла его полудохлого в камышах рядом с ручьем . — Дарий уставился прямо в глаза Андеру . — Отец хотел было его прикончить, чтобы не мучился, да мать не дала. Не потому, что он ей понравился, а просто пожалела.

Дарий тщательно вытер хлебом дно котелка и швырнул кусок на землю, под ноги.

— Знаете, почему он так коротко стрижется? — спросил Дарий, большим пальцем ноги играя кусочком хлеба в пыли. Друзья его раскрыли рты, ожидая продолжения . — Потому что у него волосы вьются кольцами, словно змеи. Он боится, что люди заметят, какой он… не такой, как все… Как будто и без того не видно . — Он показал на Андера . — Посмотрите на его кожу. Как пчелиный воск. В темноте светится . — Все трое засмеялись . — В детстве он обсыпал себя пылью, чтобы другие дети приняли его за своего и играли с ним.

Варад и Закир заржали, как гиены. Андер подумал, что эти двое, скорее всего, помнят, как он, покрытый пылью, сидел в стороне от играющих детей.

— Мать напялила на него шляпу, чтобы солнышко не напекло , — сквозь смех выдавливал из себя Дарий . — У него, видите ли, бывают ожоги от солнца. Он этот дурацкий колпак даже ночью не снимает.

Дарий смеялся и болтал, не останавливаясь. Не всегда можно было понять, о чем он рассказывает, но ни одна из известных ему неприглядных, непристойных, несчастных подробностей жизни Андера не была им упущена в эту ночь. Андеру снова указали на его неполноценность.

Наконец Андер почувствовал, что не в состоянии более этого переносить. Он поднялся, скрестил руки на груди и зашагал прочь от костра в сторону деревни. Он не собирался возвращаться домой, встречаться с семьей и односельчанами. Но и терпеть гнусные издевательства над собой тоже не было сил. Особенно от Дария.

Отойдя подальше, Андер опустился на землю и втянул руки в рукава рубахи. Часто сидел он так по ночам, слушая, как козы жуют траву. Смех от костра доносился и сюда, но он привык к насмешкам. Над ним издевались всю жизнь. И Дарий тоже.

— Если б мы были одни, без этих гадов , — пробубнил себе под нос Андер , — все было б иначе.

Он задрал голову и нашел Звезду-Царицу, ласково обозревавшую свои владения.

— Он дал бы мне тот кусочек хлеба. Обязательно дал бы.

Андер не слишком верил собственным словам. Сколько раз он встречался глазами со своим сводным братом, по многу раз в день долгие годы. Кто знает…

А потом… Андер задремал. Ближе к рассвету у костра раздались женские голоса. Андер перекатился и неуклюже поднялся на колени — руки запутались в рукавах.

У огня стояли три воина, высокие и светловолосые. В свете костра поблескивали мечи.