Андрей Константинов - Дело о «Черной Пустыни»

«До прихода в Агентство журналистских расследований пять лет работала фотомоделью и манекенщицей. Сверхкоммуникабельна, обладает бесценными возможностями для добывания оперативной информации. Натура творческая, поэтому часто увлеченность Светланы той или иной темой сказывается на ее дисциплине…»

То утро явно не располагало к раннему подъему и умственной активности. Тем не менее прочувствовать эту мысль смогли далеко не все, о чем свидетельствовал насадно трезвонивший телефон. Интересно, какому придурку вздумалось нарушить мой сладкий сон?

Стоило мне нажать кнопку громкой связи, как меня оглушил взволнованный голос Ани Соболиной. Несмотря на свойственную ей спокойную манеру разговора, ее монолог больше походил на визг недорезанного поросенка.

— Почему ты не на убийстве?! Ты знаешь, который час? Мне пора отправлять сводку, а ты еще спишь! Я выпускающий редактор, а не будильник!

Пропустив мимо ушей нелестные эпитеты в свой адрес и другие мало занимательные подробности, я, тем не менее, окончательно проснулась. Этот звонок не предвещал спокойного дня, продолжительного обеда и вялых попыток написать очередной аналитический материал.

Надо сказать, что подобные шедевры, призванные прославить агентство в веках, должны были еженедельно выпархивать из-под пера всех без исключения репортеров. Была тому и альтернатива: отчет корреспондента о проделанной работе. Руководство службы надеялось, что в дальнейшем сии труды станут кладезем секретной информации. Конечно, я всегда успешно пользовалась тем, что ни один мужчина, будь то мент или бандит, никогда не отказывал мне в получении ценных сведений. Другое дело, что потом «источники» здорово утомляли звонками, рассчитывая на продолжение приятного знакомства…

На сборы мне милосердно было отведено пятнадцать минут, а для меня этого более чем достаточно. Скажу без ложной скромности, матушка-природа оказалась ко мне щедра, и отражение в зеркале никогда меня не разочаровывало.

Негативные эмоции пробуждает во мне, скорее, окружающая среда. Увиденный на месте происшествия «несвежий» труп — тому подтверждение.

Было чуть больше половины второго, когда из-за деревьев показалась милицейская машина. Табличка с облупившейся краской над выбитым фонарем подтвердила, что я уже у цели. Несмотря на свойственный мне с рождения топографический кретинизм, уже через сорок минут; после выезда из дома я была, как говорят менты, «в нужном адресе».

Возле парадной меня тормознул молоденький опер из «убойного». Сверкнув фирменной репортерской улыбкой и показав «ксиву», я вежливо поинтересовалась:

— Здесь ли еще начальник криминальной милиции или уголовного розыска?

С обоими я была неплохо знакома.

Опер замялся, но удача меня не покинула, так как в подъезде послышался знакомый голос. Оттолкнув своим бюстом ошарашенного молодого человека, я, перепрыгивая через две ступеньки, помчалась навстречу первому заму начальника РУВД.

— Владимир Николаевич, как я рада вас видеть!

Полковник Греков расплылся в улыбке. Я думаю, случись у него в районе десяток «глухарей» на дню, он и то был бы счастлив встрече со мной.

— Светочка, Что-то вы давно к нам не заглядывали.

— Каюсь. Но сейчас-то я здесь. У вас тут сегодня трупик забавный. Можно полюбопытствовать?

— Ну пошли, пошли. Квартира на четвертом, а лифт сломан, как обычно.

В принципе, номер квартиры он мог бы и не называть — сладковатый трупный запах не заглушала даже входная дверь, обитая толстым слоем кожи.

На паркетном полу в разводах засохшей крови лежал молодой мужчина, на вид лет двадцати пяти. Он лежал головой к шкафу, широко раскинув руки, как будто собирался обхватить огромный воздушный шар. В его светлых волосах запеклась кровь. Была она и на лице. Парню перерезали горло. От всей этой картины и от тяжелого духа у меня начались позывы к рвоте.

Я поспешно отвернулась и ушла в соседнюю комнату. Там еще работали оперативники, собирая в картонную коробку вещдоки.

— Владимир Николаевич, что изъяли? — обратилась я к стоявшему за моей спиной полковнику.

— Из интересного — разве что героинчик нашелся. У покойника здесь был оптовый центр по продаже героина. Видишь, вон весы для «чеков» лежат.

— Героина-то много нашли?

— Грамм пятнадцать, наверное. Ну да ты же знаешь, у нас эксперты — истина в последней инстанции. Вот проведут анализ и скажут: это стиральный порошок марки «Лотос».

— Ну тут уж вы загнули.

— Почему же, — усмехнулся Греков. — У нас в районе на прошлой неделе взяли двоих пацанов-малолеток с парой «чеков». Выяснилось, что им продали сахарную пудру.

Оперов минут через десять сменили санитары морга, а начш1ьство засобиралось в контору. С ветерком и под «мигалку» (какой мент не любит быстрой езды?) мы домчались до РУВД.

Как и большинство подобных заведений, здание могло претендовать на титул последнего по комфорту в списке районных управлений внутренних дел. Я думаю, для исправления положения требовались кардинальные меры: капитальный ремонт, а лучше снос до фундамента.

Коридоры украшали милые сердцу каждого милиционера плакаты из серии «Как не стать жертвой преступления» и портреты отличников боевой службы. Согласно идее фотографа, они не только должны были поднять самооценку работающих, но и наглядно продемонстрировать посетителям, с кем не стоит входить в один лифт.

Но бытовая неустроенность и отсутствие евроремонта меня не особенно беспокоили. Главное, что в моем любимом РУВД сложилась душевная команда. Сколько удачных, на мой взгляд, материалов было написано благодаря помощи знакомых оперов!

Время вплотную приближалось к обеду. Несмотря на богатое модельное прошлое, я никогда не изнуряла себя диетами. И убедилась, что замечательный аппетит и тонкая талия хорошо уживаются в одном организме.

На сей раз, правда, угощение состояло из чашки кофе с печеньем, что не помешало мне вежливо улыбнуться в ответ. Ведь главная-то цель визита была достигнута (каждый без исключения журналист мечтает быть в центре событий).

— Коля, «пробей» мне быстренько убитого — что из себя представляет, прописан где, — озадачил коллегу Владимир Николаевич. — Игорь Термекилов, 1974 года рождения.

А потом, обернувшись ко мне, добавил:

— Ну вот, Светочка, может, сегодня у нас будет повод выпить шампанского.

— Нет, лучше пепси-колы, — возразила я.

— А что, язва? — понимающе спросил он.

— Да нет, журналистская этика, — сострила я. — Сами знаете, ведь сейчас вся выпивка крепче воды — бодяжная. Поэтому я ликеры пью исключительно в виде конфетной начинки. Тут вам и спиртное, и закуска в одном флаконе…