Андрей Константинов - Дело о «Черной Пустыни»

С деньгами вопрос удалось решить довольно просто — Володя Соболин, начальник нашего отдела, которого мы посвятили в свой план, легко выбил нужную сумму у завхоза агентства Леши Скрипки. Соболину давно хотелось утереть нос начальнику расследовательского отдела, высокомерному Глебу Спозараннику, и доказать, что репортеры могут проводить журналистские расследования не хуже, чем Спозаранник со своими бойцами. И вот представился такой удобный случай.

Гораздо труднее мне было уговорить Василису не бросать начатое дело.

— И много мы узнали? — отчитывала она меня с кислым выражением на лице. — Теперь сиди с тобой по уши в дерьме. Сколько нам еще тут торчать? Разговор шел об одном визите в «Пустынь», а получается, что туда по три раза в неделю надо таскаться.

— Ритуля, ну улыбнись, — попробовала я пошутить, обозвав Ваську ее «сценическим псевдонимом», отныне фигурировавшим в анкете пустынцев.

— Да и, кстати, что я Ритке скажу, если они вздумают проверить наши каракули? Там же липа сплошная; — не унималась подруга.

— Никто не станет проверять, если ты этих психов сама не позовешь. Не боись, мы еще до всех проверок от них смоемся, — закончила я препирательства на оптимистической ноте.

А ночью я долго не могла уснуть, стараясь понять — зачем мне самой все это надо. Только ли жажда журналистской славы меня толкает на авантюру или что-то другое? Мне вспомнился Игорь Термекилов, блондин с перерезанным горлом. Почему я так хочу раскрыть его убийство, кто он мне?.. Торговец героином, наркоман, одним словом — люмпен, отребье. С такой публикой я никогда в жизни близко не общалась. Вдруг я зачем-то представила, каким этот Игорек мог бы быть в постели, и тут же брезгливо вздрогнула при этой мысли. Но уже через миг начала с интересом обдумывать подобный вариант, вспомнила, что меня иногда тянет к чему-то заведомо плохому. Да, случались со мной истории, о которых лучше не вспоминать. Жуть! Кажется, мне пора обратиться за консультацией к Ваське. С этой мыслью я и заснула.

Нас с Василисой сразу же поместили в «молодежную группу для начинающих», где сначала пришлось заполнить тест из полутысячи стандартных вопросов типа: бывает ли у вас нервный тик? Или: перестали ли вы пить коньяк по утрам? В итоге оказалось, что меня уже полгода мучает глубокая депрессия, а Василиса и вовсе находится на грани суицида. И все это, естественно, из-за нерешенных проблем в общении. Слабые попытки возразить или оправдаться' были безжалостно отвергнуты нашим консультантом, который недвусмысленно объяснил, что предлагаемый нашему вниманию курс психологии — единственная альтернатива сегодняшнему бессмысленному существованию. Так секта обзаводилась новыми приверженцами.

За первые две недели ни с кем из старожилов «Пустыни» сблизиться нам не удалось. Каждый раз я с трудом вытаскивала Ваську на занятия, а вскоре и сама начала сомневаться, не напрасно ли мы затеяли эту историю.

И вдруг в нашем вялотекущем расследовании наступил перелом — Николай неожиданно пригласил нас на празднование двухлетней годовщины курсов. Руководство расстаралось и устроило вечер на широкую ногу. Столы, застеленные сильно накрахмаленными белоснежными скатертями, прямо-таки ломились от обилия вкусной еды. Салаты, корзины с яблоками и виноградом, а также небольшие сэндвичи «на пару укусов» порадовали бы любого гурмана. Но более всего нас с Васькой поразили батареи вино-водочных бутылок. Наши друзья из «Черной пустыни» явно шиканули.

Как бы подтверждая мои мысли, Василиса тихо зашептала мне на ухо:

— Ишь ты, смотри, а в руководстве, видно, не дураки выпить и закусить. И как только они, бедные, денег-то наскребли. Все два года, чай, копили, трудились не покладая рук. А ведь еще за аренду сколько… мама дорогая, чует мое сердце, на одну скромную оплату за курсы не погуляешь так.

Ехидные ахи и охи моей любимой подруги прервал наш главный менеджер по персоналу. Прежде чем перейти к обеду, Николай где-то полчаса в пламенной речи превозносил достоинства центра и фантастические успехи его выпускников.

— А теперь позвольте мне подарить нашим лучшим студентам книги по психологии. Они были написаны группой специалистов, возглавлявших нашу московскую компанию, — с этими словами Николай стал поочередно вызывать к себе особо отличившихся пустынцев.

— …Григорий Ковалев уже второй год учится у нас. Сейчас он готовит работу по оздоровительным методикам центра и скоро пройдет тест на должность консультанта по вопросам семейных конфликтов.

Под эти дифирамбы из-за стола поднялся мой сосед слева. Щупленький, невысокого роста парнишка был одет в темный костюм с иголочки и белоснежную рубашку. Бедняга из кожи вон лез, чтобы походить на Николая, старательно копируя его походку и чуть замедленные движения, но, видно от чрезмерных усилий, переигрывал. Тем не менее пацан производил приятное впечатление.

Для него настал звездный час, так как именно к нему было приковано всеобщее внимание зала. Под аплодисменты главный менеджер пожал ему руку, хлопнул по плечу и вручил большой альбом.

Изобразив на лице непритворное восхищение, я томным голосом поинтересовалась:

— Скажите, вы уже давно занимаетесь на этих курсах?

Переведя взгляд с тарелки на мою скромную персону, юноша расцвел пуще прежнего, и я, чтобы усилить впечатление, легко дотронулась до его руки и с придыханием заявила:

— Просто вы сразу производите впечатление удачливого мужчины. Трудно поверить, что вы тоже были нашим студентом.

— Я здесь действительно почти с самого начала. Курсы мне помогли здорово приподняться. Здесь, по-моему, вообще все очень классно. Такой вечер… Позвольте, я налью вам чего-нибудь выпить?

— О, только шампанского.

— Ну а я себе водочки налью. Что ж не выпить, если есть за что. Правда?

— Конечно, — улыбнулась я.

— Мы до сих пор не знакомы, — разом опрокинув себе в рот содержимое стопки, неожиданно заявил мой собеседник. — Я Григорий. Для друзей просто Гриша.

— А я Инга, — помня о конспирации, представилась я. — Хотите, познакомлю вас с подругой? Мы здесь вместе занимаемся.

— Если только она столь же очаровательна, как и вы, — по мере опьянения юноша становился все более раскованным.

— В этом вы сами убедитесь, — шепнула я ему и упорхнула к сидевшей немного поодаль Василисе.

Поняв меня с полуслова, она на ходу проглотила кусок бутерброда и ринулась охмурять молодого сектанта. Весь вечер мы в два голоса твердили о Гришиной неотразимости, не забывая по ходу наполнять его рюмку. Опасаясь вспугнуть единственный источник информации, мы не спешили перейти к теме разговора. Через пару часов мальчик наконец дошел до кондиции. Поочередно хватая то меня, то Ваську за талию, он уже вовсю распевал песенку «Единственная моя…»