Джастин Аллен - Черные псы пустыни

В этом никто и не сомневался. Настроение совета не улучшилось.

— Но люди Молоха не смогут удержать центр, — продолжил вор. — У них самые большие потери.

— Он прав, — поддержал второй вор, погладив ус. Ячменное Зерно заметил у него на руке след от укуса собаки. Укушенный повернулся к Кадешу: — Мардук должен занять центр.

Кадеш кивнул.

— Сделаем все, что сможем, — заверил он и хотел добавить что-то еще, но тут снаружи донесся какой-то шум.

— Прочь с дороги! — выкрикнул незнакомый голос, слегка напоминавший выговор торговцев из южных городов.

— Что там за склока? — ни к кому не обращаясь, спросила Ниппур.

— Сгинь, окаянный! — завопил в ответ страж. — Тебя сюда не звали!

Ячменное Зерно пожалел, что его топор остался на поле боя.

— В чем дело? — поморщился Доран, направляясь к выходу. Не успел он ступить и шага, как в шатер спиной вперед влетел охранник, врезался в одну из жриц Ниппур и вместе с ней свалился на пол. Тут же в проходе возникла новая фигура.

Урук ворвался в шатер с мечом в руке. Его штаны и кайма новой рубахи были испачканы свежей кровью.

— Кто здесь главный?

Молчание.

Взгляд Урука остановился на человеке, стоявшем в центре помещения. Голова его отмечена обширным шрамом, в лице ни следа испуга — в отличие от большинства присутствующих. Признаки благоприятные. Осторожен, но не паникует.

— Ты?

Человек со шрамом кивнул в сторону жреца в кожаной куртке.

— Он.

Тут страж выпутался из объятий жреца, выхватил из-за пояса нож и вскочил на ноги.

— Стой! — крикнул кто-то. Урук повернулся на голос. Кричал Мелеш.

Воин, к своему несчастью, на предупреждение не отреагировал. Он бросился на Урука.

Реакция вора-охотника оказалась молниеносной. Нож выпал из мускулистой руки стража, а сам он, получив удар в лоб, снова свалился на пол.

— Слушать надо добрых людей, — наставительно произнес Мелеш. Стоящий рядом с ним Пролаза укоризненно покачивал головой.

Главный жрец выставил руки ладонями вверх, показывая, что у него нет оружия, и направился к Уруку. В это время в шатер прошмыгнула большая собака.

— Охрана отдыхает? — спросил пса Урук.

Пес заворчал и оскалил зубы.

— Чего ты хочешь? — спросил жрец.

— Не «чего», а «кого»… — уловив какое-то движение, Урук обернулся к ворам: — Стойте, где стоите! — Он подозревал, что Мелеш с Пролазой намереваются удрать, прорезав отверстие в ткани шатра.

— И чего ты везде встреваешь, охотник? — досадливо проворчал Пролаза. Мелеш, несмотря на приказ, продолжал продвигаться к стене, но Урук сделал вид, что не заметил.

— Где Джаред? — спросил Урук.

— Убит, — тут же ответил Пролаза.

— Сам видел?

— Не видел, но… — Пролаза пожал плечами.

— Мелеш, ты видел, как Джаред погиб?

— Кто такой Джаред? — спросил человек со шрамом.

— Наш предводитель, — объяснил ему Мелеш и ответил Уруку: — Нет, мертвым я его не видел, но видел, как он упал.

Урук нахмурился. Пес заворчал. Для него Мелеш остался старым врагом, с которым заключено временное перемирие.

— Врешь ты, — вздохнул Урук, взглянув на пса. — На поле ты последним был, это мы заметили.

Мелеш пробормотал что-то себе под нос.

— Кто-нибудь видел Джареда мертвым?

— Он оторвался от нас, за ним никому не поспеть было, — размахивая руками, разъяснял Пролаза. — Я быстро потерял его из виду.

— Понял, — вздохнул Урук. Из всех, с кем он сегодня говорил, эти двое, в шатре, знали меньше всего. Он попятился к выходу.

— Что ты собираешься теперь делать? — спросил человек со шрамом.

Урук ткнул мечом в направлении поля боя.

— Никто не видел Джареда мертвым. Может, его захватили в плен. Мне надо это выяснить. Я должен его найти.

В капитанской палатке догорал костерок, нещадно дымя и едва освещая помещение. Возле костра на козьем пергаменте лежали два небольших каравая темного хлеба, оба твердые, как камень. Не размочив, не съесть. Симха предпочла остаться голодной.

Она сунула в огонь еще две палки и отодвинула мешок к стенке палатки. Свет ей нужен, но жару она переносила с трудом.

Снаружи вместо ругани и разговоров доносился храп спящих. По периметру лагеря выставлены часовые. Через час половина из них тоже заснет, люди совершенно измотаны. Но войску Кан-Пурама пришлось еще хуже, так что ночного нападения можно не опасаться.

Симха опустилась на одеяло, расшнуровала и стащила сапоги. Кислая вонь пропревших ног наполнила палатку. Она бросила обувь поближе к огню. Жар костра отгонит скорпионов.

Ослабив одежду, командующая принялась смазывать раны на животе и груди. Мазь, замешанная на мастиковой смоле и листьях каменного дуба, жгла кожу и воняла, но кровотечение останавливала. Старухи говорили, что от нее раны быстрее заживают. Каждый солдат ее войска носил в походном мешке горшочек с этим средством.

Раны оказались по большей части царапинами, но был и один серьезный порез на ребрах и животе. Из него сочилась густая липкая кровь. Втирая в него мазь, Симха застонала. Ребра болели. Она попыталась вспомнить, где получила эту рану, но не смогла.

Вытащив руку из-под рубахи, Симха обнаружила на ней кровь. Она выругалась. Придется заняться этой дыркой всерьез. Она сплюнула в пыль под ногами и стянула рубаху через голову.

Разрез оказался глубоким и основательно загрязненным. Поэтому и кровь не останавливалась. Песок и грязь не давали ей сворачиваться. Симха стиснула зубы и провела ногтем по ране. Из глаз потекли слезы, на коже выступил пот, но грязь не поддавалась. Пришлось раздирать свою плоть снова и снова, и каждый раз боль становилась сильнее. Наконец грязь удалена. Теперь снова мазь. На этот раз жжение вызвало у Симхи улыбку. Оно обещало здоровье и силу. Кроме того, это все же лучше, чем вычищать песок из собственного тела.

Покончив с раной, она принялась отмывать руки. Потребовалось много воды. Мастиковая смола прилипает к рукам, как вторая кожа. Приходится оттирать и отдирать ее ногтями.

Она уселась на одеяло, вытянула ноги. Больше всего хотелось спать, но нельзя. Завтра снова бой. Симха зевнула и встряхнула головой. В ее мешке лежат карты, но они ей не нужны. Разгладив пыль ладонью, она принялась водить по ее поверхности пальцем, повинуясь многолетней привычке. Изобразила армии в виде двух линий, за одной из них — дорога в Кан-Пурам. Примитивный рисунок ожил в воображении, вызвал образы города, поля битвы, противников. Набрасывая схему, Симха продумывала тактику завтрашнего сражения. Последним небрежным движением она очертила неправильную окружность — город, который предстоит захватить. Что там, в этом кружке, ее мало интересовало.

Симха снова зевнула. Вот бы построить солдат и — марш на город! Никакой стратегии и тактики, никаких раздумий. Вперед, убивать всех без пощады. Грубая сила иной раз способна сдвинуть горы.