Анна Гурова - Башня Полной Луны

Воздух снова наполнился свистом и мельканием. Не совсем понимая, что происходит, я на всякий случай упала ничком на песок.

На этот раз залп получился более кучным и метким, Раздался хриплый визг. Я приподняла голову — свинья пятилась и вертела башкой, утыканной серыми иглами, Сверху налетел ветер, земля содрогнулась от удара. Один зверь-демон налетел на другого.

Адская свинья была крупнее, тяжелее и лучше защищена, но на стороне белколака имелось преимущество в скорости. Оборотень действовал чисто по-волчьи — налетел, резанул клыками, отскочил... Свинья вертелась, вслепую лязгала челюстями и уже не хрюкала, а рычала... Белколак плясал вокруг нее. За один удар сердца перекусил ей ногу (тварь упала на бок, пронзительно визжа), вспорол не защищенное иглами брюхо и выпустил кишки. Свинья забилась в агонии. Я поспешно поползла прочь, пока меня не размазали по арене. Белколак, наоборот, подскочил к врагу и стал рвать зубами горло. Хлынула кровь... Я отвернулась. Трибуны ревели.

Кто-то потрогал меня за плечо.

— Эй, Имахена, — раздался сзади знакомый голос.

Я повернула голову, приоткрыла глаза и увидела Хассима.

— Кровищи-то, — пробормотал он, оглядывая арену. — Как на бойне... Твоя работа?

— Твоя. — Я села и принялась закатывать пропитанный кровью рукав. Почему-то очень захотелось спать. — Ты только что завалил вон ту свинью. 

-Я?!

— Ты. Превратился и загрыз ее. Ты же оборотень, забыл?

— Я, значит, завалил, — задумчиво повторил Хассим, глядя на издыхающую свинью. — А что, я могу! Я такой! Эге-гей, люди! Видали?!

Парень приосанился и помахал рукой трибунам. Те ответили взрывом аплодисментов. На песок посыпались цветы. Также летели яблочные огрызки и гнилые апельсины — видимо, их метали те, кто ставил на свинью. Хассим поднял розовый цветочек, засунул себе за ухо и подмигнул мне.

— Ты чего вернулся? Я думала, ты уже скачешь в родной Альсиен, разбираться со старейшинами...

— Гм, это мысль! А чего вернулся? Ну как чего — за вами! Вместе мы или не вместе? Эй, руки прочь! Попрошу не обниматься!

— Тогда ограничимся словесной благодарностью. Спасибо, Хассим. Я... не ожидала.

— Знаю я, чего вы ожидали, — ответил Хассим неожиданно горько. — Это вам спасибо — не убили меня с колдуном там, на Беличьей горе. Хоть ничего вам не мешало. Считай, мы в расчете.

— Второй раз меня уже спасаешь!

— Если что — обращайся, я всегда рад кого-нибудь загрызть, — заявил Хассим с прежним самодовольством.

— Лучше помоги потуже перетянуть руку. Я уже забыла, как это делается без магии... Проклятие, кровь так и капает ...

— Протяни ее и подержи неподвижно... А что будет дальше?

Я покосилась на главную трибуну. Алькальд оживленно совещался с двойником. Зимним сквозняком холодил мертвенный взгляд дамы. Альва смотрел на меня.

Интересно, это он приказал Хассиму вернуться или парень в самом деле принял решение сам?

— Едва ли нас отсюда выпустят, — сказала я. — Может, заставят биться между собой.

— С чего это они решат, что мы захотим драться?

— Напоминаю: ты — оборотень. Созданный здесь, в Ронге, неким Господином Бед. Предполагается, что он — твой хозяин и ты будешь делать то, что он прикажет.

Хассим гордо расправил плечи.

— Нет у меня никакого хозяина! Сам решаю, кого убивать и зачем. Уж точно не толпе на потеху.

Он повернулся к трибунам, показывая им обеими руками неприличные жесты.

— Слыхали, хамье?

Толпа ответила возмущенными криками.

— Кстати, ты помнишь, как снова превратился в человека? — спросила я, отмахиваясь от огрызков и недоеденных огурцов.

Хассим нахмурился, мотнул головой.

— Вроде бы все само случилось. Помню, как этот кабан бросился на меня — сперва быстро, а потом, смотрю, вроде бежит, а сам еле-еле ногами перебирает, будто по воздуху плывет...

— Время замедлилось, — кивнула я. — Нормально.

— ...И вдруг хлоп! — все стало черно-белым. А потом уже не помню. Вроде дрался...

Хассим бросил взгляд на тушу твари. Задние ноги свиньи еще дергались. Растерзанные кишки мерзко воняли.

— А потом услышал голос, — продолжал он, словно не веря себе самому. — Знаешь, чей? Эризы. Зовет меня, тянет тихонько: «Хасси-и-им! Хасси-и-им!» И я как-то сразу успокоился, — Хассим положил руку на грудь, — и вот туг меня что-то будто обожгло. И я как проснулся. Открываю глаза — я на арене, свинья подыхает, ты в крови...

— Вот что тебя обожгло, — сказала я, вглядываясь в висящий на шее Хассима амулет. Тот, на витой цепи, что я отобрала у него и отдала Эризе, а она снова ему подарила. 

Оправа почернела, голубой камень потускнел и раскрошился.

— Надо же, сработало...

Голос Эризы на амулет записала я. Не сказав ей, для чего. Идея была моя, магия — ее. Ее власть над камнем, ее стихийная сила. Немалая сила — если амулет сработал чуть ли не прямо в башне Ронги...

Кровь наконец удалось остановить, а вокруг по-прежнему ничего не происходило. Я огляделась. Чего ждём? Публика уже заскучала!

Как я догадалась позднее, жители Ронги ждали появления Господина Бед. Он получил свою жертву — пусть не ту, которая была изначально запланирована, — но кровь пролилась, и самое время было ему явиться, чтобы успеть напитаться отобранной жизнью. Однако Господин не явился. Видимо, жертва ему не понравилась. Или крови оказалось маловато. И потому, посовещавшись, местные главари решили продолжать представление.

В дальнем конце арены снова загрохотала решетка. Уже другая.

— Хассим, приготовься!

Трибуны взревели и затаили дыхание. В мертвой тишине четко прозвучало шуршание чешуи по песку.

— Ну и где? — озадаченно спросил Хассим.

Я расставила руки в стороны, растопырив ладони, но глаза на них так и не открылись — в них словно насыпали черного пепла.

Зашуршало с другой стороны. Я ударила пульсаром вслепую. Сила снова рассеялась прямо в воздухе, но на миг словно молнией высветило длинное серое туловище. Извиваясь и перебирая лапами, оно быстро текло прямо к нам.

— Невидимка! — крикнула я, шарахнувшись в сторону. Берегись!

Поздно! Свист, отрывистый возглас — и Хассим валяется на спине, утыканный колючками, как подушечка для булавок. Тварь, постепенно становясь видимой, нависает над ним, распахнув желтую пасть. Она похожа на ящерицу или на многоногую змею — примерно такую, как мы нашли под обломками башни Ан-Джезир, только раз в двадцать крупнее. Взгляд у нее неподвижный и слишком разумный дли рептилии. На загривке топорщится игольчатый гребень.

Я бросила взгляд на трибуны. На самом деле просто хотела в последний раз посмотреть на Альву. Но что он делает? Встает, снимает с пояса меч...

И бросает его на арену, прямо мне под ноги.

Я еще успела подумать, что слишком поздно он спохватился, и тут началось нечто странное.