Анна Гурова - Башня Полной Луны

— Что-что считает? Тени?

— Ну да. Обернуться, пересчитать тени, отобрать лишние. И посмотреть, чьи они на самом деле.

— Любопытно, — протянул Альва. — Я считаю тени, а что в то время делаешь ты?

— Я контролирую процесс. Слежу за твоей душой... Чтобы с ней ничего не случилось. Если надо, помогаю ей вернуться обратно. 

Альва не ответил.

— Ты мне не доверяешь?

— Если я кому и доверяю, то тебе. Что ты ожидаешь увидеть? Гаухара?

— Конечно. Ты убедишься, что он — не ты, и наконец поверишь моим словам...

— Допустим, я поверил. Я увидел тень. И что дальше?

Я слегка растерялась, поскольку дальше не обдумывала.

— Разве этого мало?

— Конечно. Зачем мне искать демона, если я не могу его изгнать?

«А я на что?» — хотела сказать я, но смолчала. Альва и сам это понимает, только ему это не нужно. Если я предложу ему свою помощь, он скажет, что Гаухар — его личное дело.

И, в общем-то, будет прав.

— Хорошо, — сказал он, — допустим, мы делаем, как ты предлагаешь. Я отправляюсь в поиск, ты стережешь дорогу... Куда, по-твоему, она приведет?

— Несложно догадаться. Твоя одержимость напрямую связана с башней Полной Луны.

— Намекаешь, что я продал душу демону ради этой башни? — в лоб спросил Альва.

— Я не намекаю, но это вероятно. И логично.

— Я никогда бы так не сделал! — огрызнулся он и отошел в сторону.

Но вскоре вернулся.

— Хорошо, давай попробуем. Только сделаем наоборот. Я дознаватель, а ты — медиум.

Я резко развернулась. В предрассветных сумерках лицо чародея казалось серебряной маской под черным капюшоном.

— Но...

— Не доверяешь мне? — спросил он с усмешкой.

Что ему ответить? «Конечно, не доверяю! Как можно доверять тому, кто раз уже предал?»

Но о каком совместном поиске после этого вообще можно говорить?

— Это моя башня, — сказал Альва. — И мой демон. А в твоем поиске мне отводится роль насадки на крючке. Как же так? Разве это справедливо?

Я продолжала молчать, ругая себя за то, что сама же загнала себя в ловушку. Если я соглашаюсь на предложение Альвы, то фактически отдам свою жизнь в его руки.

А если не соглашусь — значит, все было зря.

— Зачем тебе это? Хочешь сам контролировать ситуацию? Или задумал использовать меня как наживку для Гаухара? — спросила я без обиды, скорее с любопытством.

— Гм, мысль интересная. Но это не главная причина.

— А в чем же главная?

— В башне Полной Луны. Я же неспроста запретил тебе ходить на последний этаж. Не потому, что хотел нечто утаить, а только ради нашей общей безопасности. Нельзя приближаться к Окнам, не имея конкретной цели. Иначе Окна уничтожат тебя. Сведут с ума. Но если ты знаешь, что тебе надо, — ты это получишь. — Он помолчал и добавил: — А теперь такая цель у меня есть.

Над горами показался край солнца. Золотой луч уколол меня в глаз. Темная долина, окутанная утренним туманом, начала понемногу наполняться красками.

— Ладно уж, — ответила я с глубоким вздохом. — Я буду считать твои тени, а ты смотри за мной... И не потеряй мою душу где-нибудь между Окнами!

— Я буду ее беречь, — серьезно пообещал Альва.

Выбрав место поровнее, я села на землю. Выпрямила спину, подобрала под себя ноги, сложила руки на коленях. Альва встал у меня за спиной и положил ладони мне на плечи. Я почувствовала, как он убрал мои волосы с плеч. Мурашки пробежали по спине. Я закрыла глаза. Так бы и сидеть тут. Просто сидеть, пока солнце медленно катится по небу... 

Ровное дыхание привычно очищало сознание, выметая из него лишние мысли. Где-то в глубине все же сидела тревога. Она возникла не из страха перед Гаухаром.

Я боялась снова оказаться в башне.

Что делать? Страх может сильно осложнить эксперимент...

Я сама не заметила, что беззвучно напеваю мою песенку. Судя по тому, что Эриза знает ее, она сложена здесь, в Мураби. И тот, кто сочинил ее, знал, о чем поет! И если уж сложил ее — значит, побывал в башне и вернулся живой...

Отпуская сознание, открыла глаза разума и души, постаралась открыться полностью. Да, в такой ситуации это просто запрещено. Шансы вернуться назад невредимой минимальны. А впрочем, я и так зашла уже дальше некуда. Теперь только вперед.

Как всегда бывает, я не заметила того мгновения, когда душа рассталась с телом. Только исчезли тяжесть и тепло ладоней Альвы на моих плечах. Больше у меня нет тела. Альва ощущает моей кожей, думает моим мозгом, смотрит моими глазами. В центре моего лба — его глаз, и на затылке, и в сердце, и на ладонях. Мы с ним сейчас одно. Я маяк, приманивающий корабли, — он пират, высматривающий добычу.

Я оборачиваюсь, смотрю на него и вижу его тени.

Вот это да! Их целых три!

Одна — обычная с виду, темная, — тянется на запад, к долине Луц. При виде нее меня охватывает странный трепет.

«Альва, нет, только не туда! Это неверный путь. Не нужно тебе туда ходить, поверь мне! Может, там и нет зла, но и нутром чувствую — это дорога в одну сторону. Если пойдешь туда, больше не вернешься...» 

Меня трясет, но я не могу разобрать, чья это дрожь. Похоже, Альва чувствует то же самое, что и я. Отворачиваюсь, оставляя темную тень за спиной, где ей и место.

Вторая тень — огненная, язык пламени. Она ведет на восток, к Ронге.

«Та-ак... Это тоже ложный след, я уверена. Тебе туда не надо. Тем более что мы только что пришли оттуда».

— Мне кажется, там что-то не доделано...

«Может быть. Но не сейчас... Вот она, тень, которую мы ищем! Тень Гаухара!»

Третья тень — ледяная борозда, морозная трещина в реальности.

«Вон он куда смылся — к ледникам! На север!»

Я смотрю глазами Альвы или он моими? Мы летим над горами, перешагиваем через хребты. След ведет в знакомые места. Вот Беличья гора, усыпанная костями, вот белая башня на ее вершине... Теперь мне ясно, откуда в Мураби белый камень. Его тут нет — просто башня заморожена, покрыта инеем. Только чернеют под крышей четыре стрельчатых Окна. Вспоминаю сон, и меня охватывает ужас.

«Альва, давай закончим... Может, в следующий раз? Да отпусти же меня!!!»

Но воля Альвы ведет меня в башню. Еще миг, и я внутри. Вокруг меня — четыре Окна.

Холодный горный воздух гуляет под сводом башни. Я с опаской смотрю сперва направо, потом налево. Во всех Окнах видно одно и то же: сосновые леса, волнами поднимающиеся к небу холмы, над ними серые горные вершины. Я чувствую облегчение. И легкое разочарование — такой пейзаж можно наблюдать с любого перевала. Но что это там на юге? Всадник?