Марианна Алферова - Беловодье

Нет, в недобрый час приехала Тина в Темногорск! Какой бес-искуситель, обманщик или просто завистник уговорил ее направиться в это обиталище колдунов? Сначала услышала от подруг, потом в газетке прочла и кинулась собирать сумки.

И вот ранним утром стояла она на железнодорожной платформе и не знала, куда двинуться. Город был невелик, утопал в зелени и делился на две почти равные части — одну безликую, застроенную многоэтажками и утыканную остриями фабричных труб; вторую — одноэтажную, с оазисами роскошных каменных коттеджей. Особняки строились вдоль одной из улиц, тесня деревянные, приходящие в упадок домики. В те дни Тина еще не знала, что каменные дворцы принадлежали колдовской братии и построены они исключительно в тех местах, где прежде падала на землю тень Темной горы, срытой до основания в пору великих строек. Да, Темной горы не стало, а магическая сила каким-то образом сохранилась и питала колдунов. Правда, Тина удивлялась: неужто может у горы даже перед закатом быть такой длины тень? Ей отвечали, что тень не обычная, а магическая. Впрочем, мистические разговоры, полные тайных смыслов и намеков, Тина вела много позже. А в то утро…

В то утро Тина прозывалась Алевтиной Петровной Пузырькиной. Сжимая в руках две авоськи с вещами, она шла навстречу судьбе. Волосы ее, густые и черные, были заплетены в косу и связаны бантом, гардероб состоял из самосшитого платья, поношенного плаща и стоптанных босоножек. Но при этом мнения о себе Тина была самого высокого. Мнение других ее пока не интересовало. Периодически она доставала из кармашка обрывок газеты и сверяла адрес.

Ведьминская улица в тот день напоминала бурную реку с водоворотами, что катилась вниз, под гору, где посреди топкого пустыря, прозванного Утиным полем, поднимались пестрые палатки и раскрашенные фургончики торговцев амулетами, белыми мышами и книжной снедью. Здесь людской поток закручивался спиралью вокруг палаток, вскипая веселыми бурунчиками на островках желтого песка. Песок этот, насыпанный накануне, скрывал наиболее глубокие ямины на Утином поле. Ямы и лужицы поменьше так и остались, и отсвечивающий янтарем песок постепенно темнел и погружался в жирную, чавкающую «уткину» грязь.

Второй людской поток, не менее бурный, тек от торговых палаток наверх по Ведьминской к особняку Аглаи Всевидящей.

Новенький молочно-белый «мерседес», захваченный течением, застрял посреди дороги и теперь надсадно сигналил, как корабль, терпящий бедствие в море.

Тина остановилась перед высоченными воротами и осторожно постучала. В воротах открылось окошечко, в нем появилась бритая голова охранника:

— Чего тебе?

— Мне бы к госпоже Аглае.

— Записываем за месяц вперед, — буркнул охранник. — Запись — пять баксов. Наличными. Рубли не принимаем.

— Погодите, — запротестовала Алевтина. — Я не на прием. Я ассистенткой работать хочу.

— Ассистентки не треба, — объявила голова, и окошечко захлопнулось.

У Алевтины задрожали губы. Но она справилась с собой и постучала громче, настойчивее:

— Хочу поговорить лично.

— Вали отседова, козявка, — рявкнул охранник, — пока тебя в курицу госпожа не обратила.

Алевтина кинулась бежать и очнулась только у дверей магистра черной магии Гавриила Черного. У Гавриила охранника не было, и Тина зашла в приемную. Выкрашенные в черный цвет стены, черный сверкающий пол, потолок тоже черный. За полированным столом сидела секретарша, ослепительная блондинка в белом брючном костюме.

— Девочка, какие ассистентки, — устало махнула рукой блондинка, едва Тина заговорила. — Тут каждый день минимум три длинноногие приходят, трясут грудями и просятся на работу. Раздеваются по первому требованию и даже без всякого требования и в приемной, и в кабинете.

— Но у меня колдовской дар, — теряя уверенность с каждой минутой, упавшим голосом поведала Тина.

— Милая моя, в Темногорске у каждого второго колдовской дар. Главное — вовсе не дар, а Синклит… понимаешь, Синклит?

— Не понимаю, — призналась Тина. — Разве мы в Древней Греции?

— О чем нам еще говорить? — Секретарша поджала губы и отвернулась, давая понять, что разговор закончен.

Целый день Тина бродила по ухабистым и грязным улицам Темногорска, тычась в высокие ворота и железные двери. Порой охранники бросали на нее любопытные взгляды, порой ее пускали в приемную, но здесь все объяснения и заканчивались.

Наконец Тина рухнула на скамейку под огромным кленом и разрыдалась. Но слезы почти сразу высохли, даже плакать не осталось сил. Она достала косметическую салфеточку и долго терла разгоряченное лицо.

Какой-то сильно подвыпивший небритый парень в грязной куртке и мятых брюках плюхнулся рядом.

— Ну как, детка, плохо в Темногорске жить? — Он подмигнул Тине, будто сказал нечто чрезвычайно смешное.

— Плохо, — согласилась Тина. — Как и всюду.

Она хотела встать и уйти, но усталость тянула пудовыми гирями к земле.

— Вот и я говорю: хреново. Простым смертным всегда хреново. А колдунам — еще хреновее.

— А вы колдун? — недоверчиво спросила Тина. — С первого взгляда не заметно. Ну разве что со второго.

— Я — Слаевич. Слышала небось обо мне?

— Нет, — честно призналась Тина. — Я только про Станкевича слышала и еще про Сенкевичей. Но они все не колдуны.

Слаевич окинул ее презрительным взглядом:

— Ну, ты даешь. Слаевича и не знаешь? Да меня по всей России… Да что там — России, по всему миру знают. У меня такая сила… Если бы я свою силу водкой не гасил, я бы весь мир взорвал. От него бы только мокрое место осталось. Сечешь?

— Секу, — поддакнула Тина и поднялась, пересиливая усталость. — Я очень рада, что вы алкоголик, господин Слаевич.

— Э, ты куда? У меня хата свободная. Пошли ко мне.

Тина отрицательно мотнула головой:

— Я посещаю только люксы в пятизвездочном отеле.

— Ну и дура. У меня вскоре звездный час намечается. Я бы такое мог для тебя сотворить. А не хочешь, так катись. Жалеть не буду. — И он демонстративно повернулся к Тине спиной.

— Я тоже.

Она вновь пошла по Ведьминской. Кажется, в третий или четвертый раз за сегодняшний день. Остановилась зачем-то возле хором Аглаи Всевидящей. Прорицательница как раз вышла из ворот. Намеренно остановилась, демонстрируя импортную косметику, дорогие серьги и новый наряд: длинное кожаное пальто и сапоги на высоченных каблуках. Толпа тут же окружила Аглаю, какой-то журналист стал щелкать фотоаппаратом. Тина тоже остановилась посмотреть на Всевидящую. Позавидовала.