Надежда Федотова - Тень короля

– Да плюнь, Фиэл, – сказал кто-то. – А ты, Табер, не лезь поперед отца! Он небось старше… Дальше давай, Бэгг! Самое ж интересное!

– Учишь его, дурака, уму-разуму, – вздохнул начальник гарнизона, – а все одно без толку. Ладно уж. Обскажу, как дальше дело было… Значится, спросил Табер святого отца, как он спасся-то, а тот и отвечает: на дерево влез, сын мой, чудом уберегся. А зверье-то что, говорю. Сцепились, отвечает преподобный, медведь волков заломал и убег… Тут я возьми и брякни: а шкуры-то хороши небось? Давно хотел себе над очагом приспособить, вот, Табер знает, да все как-то не случалось… Может, вернемся, говорю, а, святой отец? Вы не бойтесь, мы вас в седло посадим, да и при оружии все, ежели что случится… Брякнул я это, значится, ужо к лошади руку тяну – и тут вижу, как преподобный О’Фланнаган аж зеленеть начинает! И крестится неистово. Вот ведь, думаю, натерпелся божий человек, аж до сих пор дрожит при слове «волк»… и уж собрался было успокоить – мол, они, твари, более не кусаются, как отец Мэлдуин и говорит… Табер, цыц! Говорит он мне, значится: «Не будет тебе шкур, сын мой! Облысели те волки в одночасье. И личину сбросили, как дух испустили в зубах медвежьих. Ибо не зверей лютых видел я в вашем лесу, но человеков, душу продавших диаволу за возможность на четырех лапах бегать да на луну выть! Оборотней богомерзостных видел я своими глазами и вам, сыновья мои, на такое смотреть не советую».

Бойцы вокруг костра хором издали восторженный вздох. Коротышка Бэгг выпятил грудь, будто он самолично завалил упомянутых оборотней. И, величественно взмахнув рукой, продолжил:

– Ну тут мы все, значится, и обмерли. Расскажи нам такую байку кто другой – дак обсмеяли бы, но отец Мэлдуин… Не станет священник брехать, ну вот нипочем не станет! Значится, и вправду оборотней видал. И не знаю, как кто, а я ему как есть поверил! Поэтому подумал я, братцы, и говорю: «А все ж сведите нас туда, преподобный. Потому как ежели по нашей земле эдакая погань шастает, то…»

– Айзек! Шерк! Кирелл! – раздалось со стороны дома. – Что вы там расселись? По коням!

– Вот принесла же нелегкая, – недовольно буркнул Морда, обернувшись. Вождь О’Нейлл, стоя на крыльце, набрасывал плащ. – Повезло, хоть эль допить успели. Пошли, Ивар. А то хозяин что-то не в духе… А дежурить сегодня не мой черед.

– И не мой, – согласился лорд Мак-Лайон, поспешая за наемником к крыльцу. И понизил голос: – Слушай, Морда… Ты ведь уже эту историю слыхал! Чем дело-то кончилось?

– Дак понятно, чем, – отозвался тот, останавливаясь у коновязи. – Фиэл же не отстанет! Ему что свой боец, что священник – все едино. Отец Мэлдуин ему говорит – нету уже под той сосной никаких оборотней, уволок их медведь, а он рогом уперся – покажи да покажи! Ну, преподобный и показал, Бэгг же не отвяжется.

– И что?

– Само собой, никого там не было, тока трава вытоптанная да земля в кровище…

– Может, вашему священнику просто со страху черт-те что почудилось?

– Не. – Морда закинул поводья на шею своей лошади и прыгнул в седло. – Кончай канитель, вождь уже зубами скрипеть начинает… А что до отца Мэлдуина – он не боец, конечно, хотя ножом управляться умеет, но и не девица припадочная! Он видел то, что видел.

– Да? – насмешливо вздернул брови Ивар, тоже вскакивая в седло и взглядом подзывая Творимира. – И кто это подтвердить может, кроме него? Тот медведь?

– Экий ты недоверчивый, – поморщился сотник. – Я ж тебе говорю, дурачина, – Бэгг зараза настырная. Он тела нашел. Табера отправил святого отца до границы проводить, чтоб уж наверняка больше никто не тронул, а Ронану велел в поместье лететь со всех ног и собак привести. У Фиэла лучшие гончие на всю округу. Особенно Ласка – жуть до чего нюхастая сука. За милю зверя чует… Она и нашла. Двоих. Бэгг рассказывал (да и Ронан тоже видел) – как есть нагишом оба, изодранные, у обоих горло, порванное клыками медвежьими…

– Ну мало ли кто это мог быть. Подняли крик: «Оборотни, оборотни!», – пренебрежительно повел плечом королевский советник. – Ограбили небось этих бедолаг по темному времени, вещички поснимали, да и бросили в самой чаще! А медведь на них уже после наткнулся.

– А как же то, что видел преподобный? – нахмурился Морда. Он был честный христианин, несмотря на специфику своей службы. – По-твоему, врет? Знаешь, Ивар, без обид, но за отца Мэлдуина я ведь и врезать могу!

– Может, он не намеренно? Испуг дело такое. Случается…

– Это шавки дворовые случаются, – мрачно сказал Морда. – А Мэлдуин О’Фланнаган и вправду оборотней видел. Тех самых, которых уже в человечьем обличье Фиэл из медвежьей заначки выкопал… Ты не знаешь, что ли, чем мертвый оборотень от мертвого человека отличается?..

– Нет, – честно сказал Ивар. Оборотня он имел в наличии только одного, и пока что, слава богу, живого. – Чем же?

– Клыки, – коротко пояснил наемник. – Они остаются, если перевертыш зверем подох. А у тех двоих, что Фиэл нашел, были волчьи зубы. И собаки от них, даже мертвых уже, с воем шарахались… Ну что, веришь теперь?

Лорд Мак-Лайон не ответил. Само собой, уж у него-то не было никак сомнений в правдивости слов преподобного О’Фланнагана. Удивляло другое: ведь Творимир ясно дал понять, что священник догадался, какого медведя он видит перед собой. Так отчего же, скажите на милость, он тогда и словом не обмолвился бойцам Макорика о том, что оборотней на самом деле было трое? Бояться ведь ему уже было нечего… «Надо бы поближе с вами познакомиться, святой отец! – подумал Ивар, следом за отрядом Дэвина сворачивая в лес. – Вы, я гляжу, себе на уме… Знать бы только, как до вас добраться? Дернул же черт Риана О’Фланнагана разругаться с королем Домналлом, мир его праху! Хоть одной головной болью было бы меньше…»

Дэвин О’Нейлл механически скользил пальцем по серебряному ободку своей чаши. Вино в ней было нетронуто. Жаркое в миске, стоявшей тут же, давно остыло и покрылось белыми бляшками жира.

– Батюшка, – нарушила затянувшееся молчание Маделин О’Нейлл, отодвигая в сторону свою тарелку, – вы бы поели! С утра ни крошки…

– Тебя не спросил, – хмуро бросил отец. И поднял тяжелый взгляд на собравшихся за столом домочадцев: – А вы что над пустыми мисками уже час сидите? Отужинали – идите спать. Ночь на дворе.

– Но папа… – начала Маделин, однако ее перебила Дейдре:

– Не стоит, милая. У твоего батюшки был не лучший день.

– А ты чего расчирикалась, сестра? – Вождь, поморщившись, отодвинул свое жаркое в сторону. – Тебя это тоже касается. Иди к себе! Не настроен я на разговоры семейные. Ясно?

– Дэвин, я же…

– Брысь отсюда, – не дослушав, приказал он. – Все трое. Еще бабских причитаний мне только не хватало сейчас! Живы все – и ладно… Чего глазами хлопаете?! Мне каждой пинка отвесить?! Вон отсюда, я сказал!