Анатолий Хохлов - Властелин летающего замка

-- Пожар в реакторной! -- закричал один из техников. -- Утечка радиации! Охлаждающие системы вышли из строя! Температурные датчики зашкаливает! Сейчас рванет!!!

-- Бежим! Бежим отсюда!

-- Куда? -- Нитори, белая как мел, села на ставший полом колпак из бронестекла, и кожей почувствовала, как ее тело пронзает смертоносное излучение поврежденного энергетического ядра машины. -- Если реактор рванет... от Генсокье ничего не останется!

Техники-пилоты, в творческом экстазе создавшие слишком опасную игрушку, разом потеряли силы и сели рядом с нею, в ожидании неизбежной смерти. Еще мгновение, и...

Лампы вдруг погасли, сирены заглохли и, в воцарившейся тишине, стало легко расслышать торжествующие выкрики фей, весело долбящих раскуроченный торс поверженного исполина.

-- Что?.. -- каппы переглянулись и один из них взглянул на портативный счетчик радиации.

-- Фон в пределах нормы! Нет ни излучения ядра, ни... ни фона, остающегося после облучения!

-- Как?! -- несколько техников бросились к технологическим туннелям и на корточках переползли в живот погибшего механического монстра. -- Что с реактором?!

Нитори осторожно коснулась стенки большого, опутанного проводами, ядерного сердца машины.

-- Остановлен.

-- Остановлен? Как он может быть остановлен?!

-- Все химические и физические процессы в нем прекращены. Даже хаотичное движение молекул. "Стазис"...

-- Что такое "Стазис"? Как можно было остановить движение молекул?! Куда подевалась радиация?!

-- Не знаю! -- Нитори стушевалась и пониже натянула на глаза перепачканную в машинном масле кепку. -- Мне кто-то словно сказал про "Стазис" и... и посоветовал уходить.

-- Реактор не взорвется?

-- Похоже, что так. Огонь тоже погас, видите? Мы спасены!

Но возгласы ликования сменились испуганными вскриками, когда деревянные плиты над головами техников затрещали и сместились а из увеличивающихся щелей зазвучали голоса рвущихся внутрь фей. Кое-как развернувшись в узких туннелях, техники выбрались обратно в кабину и, распахнув люки, попрыгали в обмелевшую речку, мутную от ила и грязи, но все еще способную спрятать капп от кружащихся над разбитой машиной фей-победительниц.

"На сколько вогнал реактор в стазис"?

"На восемнадцать часов, господин. Одно из двух все равно произойдет раньше его возвращения в нормальное состояние. Или деструктуризация мира, или пробуждение Юкари".

"Хорошая работа, Зигфрид. Я обещал уничтожить этот мир к обеду, разве можно допустить, чтобы местные разнесли его в пух раньше и почти без моей помощи"?

-- Победа! Победа! -- ликовали феи, танцуя на разбитом механическом титане.

Они и не подозревали, что настоящая битва за судьбу Генсокье только начинается.

Вспышки света и отблески взрывов бросали устрашающие блики на багровые тучи, затянувшие небо.

-- Все, завеса стабилизировалась! -- Ремилия поднялась и вышла из магических кругов, которые в виду обрушения особняка, ей пришлось рисовать дважды. -- Теперь...

Черные перепончатые крылья развернулись за ее спиной и девчонка устремилась туда, где под алыми небесами ее сестра яростно избивала какую-то серую образину, похожую на мумию маленького дракона. Фландре явно побеждала. Уже скоро она должна была прикончить чудовище, но надо ей показать, что сестра все это время была рядом и не бросила ее один на один с врагом. Иначе Фландре обидится и успокоить ее будет очень сложно.

Ремилия стрелой взмыла под облака и, сотворив руками несколько жестов, сплела из магических потоков мощную силовую структуру, проявившую себя в виде фиолетовых энергетических шаров, возникших в воздухе вокруг волшебницы-вампира. Шары устремились вниз, окружили серого ящера и, единым ударом, разбились об его броню. Фиолетовый огонь хлынул на тело демона, полыхнул и обратился цепями, сковавшими его по рукам и ногам. Круги пентаграмм, расписанных витиеватыми магическими знаками, вспыхнули вокруг пойманного чудовища.

-- Попался! -- Ремилия расхохоталась. -- Жалкий слабак! Убей его, Фландре!

Младшая дочь падшего ангела перевернулась в полете и, двигаясь по дуге вокруг захваченного цепями врага, один за другим метнула в него четыре луча магической энергии. Прямых попаданий хватило бы, чтобы разорвать на куски любого, но сорвавшийся с руки демона зеркальный щит перехватил лучи и отклонил их, отправив потоки смертоносной магии в небо. Точно так же щит метнулся на защиту хозяина, когда, под прикрытием пуль и лучей со стороны Фландре, в атаку бросилась Ремилия.

-- Попробуй отразить это! -- девчонка ухватилась руками за край щита и, рывком рук придавая себе еще большее ускорение, с силой влепила каблуками сандалий точно в мягкий нос серого ящера. Что-то хрустнуло, хлынула кровь, а голова демона запрокинулась от силы удара. -- Вот так! Готовься издохнуть! -- Ремилия рванулась и приложила обе ладони к шее врага. Ломаные линии магических символов побежали по черной броне демона. Раздался хруст. Камень доспеха рассыпался на куски, открывая зубам вампирши шею чудовища.

Без лишних колебаний и сомнений, Ремилия разинула рот пошире и вонзила зубы в серую шкуру. Она не желала пить кровь страшилища, но надеясь занести в рану вампирский яд, парализующий жертву.

Андрон засмеялся.

Ремилия отпрянула. Сжимая ладонями собственную шею, она принялась сипеть, громко кашлять и плеваться. Укус не прошел. Шкура демона была похожа на подошву грязного ботинка. Такая же жесткая, и сдобренная мусором в виде шелушащейся, острой чешуи.

-- Вкусно? -- издевательски осведомился серый ящер. -- Ты как маленький ребенок! Сцапаешь какую-нибудь гадость, и сразу в рот!

-- Ублюдок! -- вампирша силилась отплеваться. -- Ты за это ответишь!

-- За что? -- Андрон продолжал хохотать, доводя своим смехом обеих девчонок до высшей степени бешенства. -- За то, что невкусный? Простите, благородная госпожа! Попробуйте с солью или перцем!

-- Фландре! -- вне себя от ярости, взвизгнула Ремилия. -- Снеси ему голову!

Младшая в уговорах не нуждалась. Из верхней части жезла, который Фландре прежде использовала только для защиты, ударила формирующая клинок магическая энергия и жезл обратился в подобие короткой косы с кривой рукоятью.

С истошным воплем, словно дикая фурия, младшая дочь амонарха Рихарда ринулась на Андрона и замахнулась, даже не заметив, как поменялось выражение глаз серого демона. Андрон изменился. Так же, как изменился бы любой, пребывающий в хорошем настроении, бывалый солдат, которого только что шутливо избивали подушками и, вдруг, вздумали пырнуть выхваченным из-за пояса ножом.

Коса пошла вниз, опускаясь на тощую шею чудовища и, вдруг, удерживающие Андрона цепи полопались с жалобным звоном и треском. Тощая лапа взметнулась на перехват вражеского оружия и магический клинок косы взбесился, принялся извиваться и дергаться словно живой, когда костлявые пальцы стиснули черный, холодный металл жезла.