Альвина Волкова - Сила черного дракона

Я проснулась в кромешной тьме. Тяжелые шторы были задернуты наглухо, и сквозь них нельзя было определить, что за ними - ночь или день. Высунула покрасневший и опухший из-за насморка нос из-под одеяла и тут же громко чихнула. Потянулась за платком, который оставила на прикроватном столике. Совсем неженственно высморкалась. Зябко поежившись, покосилась на будильник. Неоновые стрелки показывали половину пятого утра. А сна ни в одном глазу. Супер. Этого мне только не хватало.

Холодно. Надо бы стекло в окне поменять. Уже неделю, как дома, а все руки не доходят. Хотя какие там руки. Еле ноги волочу. Мой отпуск медленно, но верно перетек в стадию - "продли счастье больничным".Да, лучше бы я на работу пошла... Если бы могла.

Увы, когда меня вышвырнуло из портала и немилостиво шмякнуло об пол, я еще минут пять только и могла, что хлопать глазами и хватать ртом воздух, борясь за свое дыхание. В таком виде - распластанную на холодном полу в гостиной - меня и нашли родители. Они только вернулись из круиза и первым делом решили заглянуть ко мне. Это было очень мило с их стороны, так как подняться самой мне не удалось. Мое тело, словно резко прибавило в весе - килограмм на пятнадцать. Отец поднял меня на руки и перенес в комнату, уложил в постель, и, не сдержался, все-таки фыркнул, что я совсем извела себя со своими диетами.

На вопросы я отвечала уклончиво. "Где была? Что пила?" - вовсе игнорировала. Меня естественно заподозрили во всех самых тяжких....Пока... Пока мама не измерила температуру, и с воплем: "Да, ты горишь!" - не начала пичкать меня таблетками, которые остались после круиза. Сбегала к соседке и привела еще сонную и растрепанную Светлану Анисимовну, та, увидев меня, моментально взбодрилась, навыписывала пачку рецептов и пообещала оформить больничный.

Я рассказала родителям о смерти бабушки. Они как-то странно переглянулись, и, по-моему, вздохнули с облегчением. А вот новость о том, что ее вещи переслали мне, их сильно удивила и встревожила. Папа, насупив брови, потребовал, чтобы я срочно избавилась от "этого барахла", но мама предложила отправить коробки бабушкам, и путь они разбираются. Я согласно кивала, все равно ничего полезного в ящиках больше не осталось.

Всматриваясь в обеспокоенные лица родителей, я задумалась, что, на самом деле они знают о бабушке Маше, а, о чем, только догадываются?

Когда мама ушла на кухню, готовить ужин - так как было уже темно - папа тихонько присел на край постели. Убрав челку со лба, он погладил меня по голове, и сказал:

-- Доча, нам нужно поговорить.

Отец часто использовал этот маневр в детстве. Сядет, конфетку в рот мне сунет, погладит по головке и начнет допытывать.

-- Да, пап, - устало вздохнула я, зная наперед, что от разговора не отвертеться, - О чем ты хочешь поговорить?

-- Об испорченном линолеуме... например, - ехидный тон отца, насторожил меня, - И о том, о чем ты, медвежонок, умалчиваешь.

Я повернула голову, чтобы посмотреть ему в глаза и удивленно вскрикнула. Тусклый свет уличных фонарей осветил его профиль, сглаживая родные черты, а знакомый зеленоватый блеск уже нельзя было списать ни на отражение, ни на отсвет. Мой папа - Владимир Константинович всегда был привлекательным мужчиной. Роста в нем метр семьдесят восемь, крепок, строен, подтянут. Волосы светло-русые, вьются на концах, глаза зеленые с искорками - лукавые. Не смотря на то, что папа разменял пятый десяток, больше тридцати пяти ему никто не дает. И теперь я знаю почему.

-- Папа, ты эльваф?!! - воскликнула я.

-- Тихо, - шикнул он, - Не так громко. Я полукровка.

-- Но как?!

-- Долгая история.

-- А мама знает?

-- Не совсем, - с покаянным выражением лица, выдавил из себя папа.

-- Па-па.

-- Я слово дал.

-- Кому?

-- Марии, чтоб ей на том свете икалось.

-- Значит это правда, - цокнула я языком, - во мне есть кровь эльфов.

-- Можно и так сказать, - поморщился папа.

-- То-то мне швея из княжеского терема, твердила, что у меня корни эльфячьи. А я ей еще с пеной у рта доказывала, что я чистокровный человек.

-- Так и есть, медвежонок, в тебе практически нет крови эльвафов....

-- Папа, не пудри мне мозги.

-- Медвежонок, не груби старшим.

-- И не называй меня так, - надулась я, - Я уже не маленькая.

Папа нежно улыбнулся, сощурив кошачьи глаза.

-- Ты для меня всегда будешь моей маленькой любимой дочуркой.

-- Па-а-а! - засопела я, упиваясь теплотой его взгляда.

В коридоре загремело. Видимо мама решила прибрать, пока я недееспособна. Или подслушать? Хотя, вряд ли. Ей легче папу за грудки потрясти и он все сам выложит.

Папа чуть склонил голову, чтобы только я могла услышать. Какая непривычная таинственность.

-- Так она сделала, то, о чем грозилась?

-- Кто?

-- Ма'Арийа.

-- Не знаю, но теперь я и наследница, и преемница в одном лице.

-- Проклятье! - скрипнул зубами папа и его глаза снова замерцали зеленью, точь-в-точь, как у Леля.

-- Ты, что-нибудь знаешь об этом?

-- Этого я и боялся.

Отец вскочил и начал расхаживать взад-вперед, о чем-то усердно размышляя.

-- Ты должна отказаться.

-- Поздно.

Папа резко затормозил.

-- Что?

-- Я говорю: "Поздно". Я уже конкретно вляпалась.

-- Но ты здесь? - приподнял бровь отец.

Я кивнула, хотя далось это нелегко.

-- Значит там, остался кто-то другой.

-- Славик.

-- Какой еще Славик?

-- Сын тети Риты.

-- Это тот паршивец, который тебя с козырька столкнул?

-- Он самый, - подтвердила я, но переосмыслив наш диалог, спросила, - А ты откуда знаешь? Я же никому не рассказывала.

-- Тот, кто тебя поймал, тот и рассказал, - отмахнулся папа.

-- А кто меня поймал? - насторожилась я.

Отец закашлялся.

-- Па-па.

-- Тебе его имя ничего не скажет.

-- А, давай попробуем.

-- Нина, - нахмурился отец, - Он не хотел бы, чтобы ты знала об этом.

-- О чем, папа?.. И ради бога, сядь.

Папа сел на край постели, закинув ногу на ногу, но тут, же сменил позу. Нервничает? С чего бы это?

-- Папа, все тайное всегда становится явным. Колись.

-- Доча! - возмущенно воскликнул папа.

-- Я все равно не отстану.

-- Прямо, как твоя мама.

-- Папа, я ее дочь.

-- Хорошо. Сдаюсь. Его зовут Лассаиндиар... Ну, я сказал. Что это тебе дало?

Слабость моментально испарилась.

-- Ласснир!!!

Я подскочила на постели и вытаращилась на отца, который, не ожидая от меня такой прыти, едва не упал.

-- Ласснир?

-- Лассаиндиар.

-- Черный дракон?

-- Да, - опешил папа, - Откуда ты знаешь? Вы встречались?

Отец выглядел удивленным, но я заметила мелькнувшее в его глаза удовлетворение, словно то, что я знаю Ласснира, его устраивает.

-- Видеть его не хочу, - зло рявкнула я, - Обманщик.

Папа сделал бровки домиком.