Олег Говда - Призрак и сабля

Ицхак вернулся так же стремительно, как и уходил. Только теперь он, сопя и покряхтывая, тащил на плечах небольшой, но, судя по всему, довольно увесистый мешок. И на взопревшем лице корчмаря сияла удовлетворенная улыбка.

Причина хорошего настроения стала понятна и остальным, когда Ицхак неспешно выложил на стол из таинственной котомки золотое блюдо, чашу и высыпал горсть монет. А потом присоединил ко всему этому добру изрядно выпачканный в земле массивный трехрожковый подсвечник, смятый кулон на толстой цепочке и увесистый, но совершенно бесформенный слиток, отдаленно напоминающий старинную фибулу или брошь…

— Ну, вот… — выдохнул довольно. — С лешим я договорился, теперь пообедаю, и о церкви подумаю.

— Ограбил нашего лесного знакомца, что ли? — пошутил Степан.

— Фу, что за манеры, молодой человек? Как вам не стыдно? — всерьез обиделся шинкарь. — Вы же в приличном доме. Почему — обязательно, ограбил? Я честно выторговал у лешего то, что ему совершенно без надобности. В обмен, заметьте, на самое необходимое…

— И что же это такое будет, позвольте полюбопытствовать? — улыбнулся Степан, по причине сытости впадая в благодушие.

— Я вас умоляю, — хмыкнул корчмарь. — Неужели трудно самому сообразить? Что важнее всего для любого растения…

— На… навоз?.. — коротко хохотнув, недоверчиво протянул здоровяк.

— Причем, обращаю на это ваше внимание — самый, что ни на есть, наилучший навоз! Чистый перегной! Сговорились за целых пять возов! И еще столько же я пообещал завезти в лес на будущий год, весной. Если конечно, он к тому времени найдет, чем со мной расплатится.

— М-да, — помотал головой Степан. — Кто б рассказал, я бы не поверил. Так дело обустроить — уметь надо.

— Ну, так я вам, собственно, о чем и упоминал, прежде чем уйти… В каждом деле нужна сноровка.

— Ты, дядька Ицхак, смотри, с церковью не перемудри, — на всякий случай предупредил будущего тестя Куница. — Лесное страшилище — дело десятое. Даже, если что не так: угостим его как следует и вновь подружимся… А церковная десятина — залог очищения клада от проклятия. Тут крутить нельзя. Одну монетку не доплатим — горько пожалеем…

— Как ты мог обо мне подобное подумать? — на лице шинкаря вырисовалась такая искренняя обида, что Тарас даже пожалел о чересчур резком тоне. — А ведь ты мне уже почти сын! Стал бы я рисковать счастьем семьи, ради пары золотых монет… — в этом месте Ицхак запнулся, но продолжил с еще большим жаром. — Поверь, я сделаю так, что все останутся довольны…

— Это ж, каким образом? Можно спросить? Так, из чистого любопытства. Может, пригодиться когда-то?

— А ты послушай, послушай. Вот, к примеру, если взять да попросту отнести сейчас попу, предназначенную на храм часть сокровища… Как ты думаешь, что он с деньгами сделает?

— Я не отец Василий, — пожал плечами парень. — Но, предполагаю: на богоугодные дела потратит…

— Совершенно с тобой согласен, — энергично кивнул жид. — Всенепременно потратит и именно — на богоугодные! Он тут же наймет людей для ремонта храма, а сам соберется на ярмарку в Ужаль или Брацлавск. И там продаст даром доставшиеся ему драгоценности за полцены…

— Откуда такая уверенность?

— Да потому, что деревенский поп, хоть и мудрый человек, и горшечник знатный — а торговаться совершенно не умеет, — охотно объяснил Ицхак, одновременно пытаясь на ощупь выбрать из блюда наименее жилистый кусок жареного мяса. — И тамошние купцы обдерут его как липку.

— Возможно… — нехотя согласился Куница.

— А на вырученные жалкие гроши, у тех же мошенников, ваш поп прикупит свечей, ладану и прочего миру… — все так же напористо продолжил шинкарь, наконец-то обнаружив понравившийся ему кусок. — Значит, будет обманут вторично…

— Складно говоришь, уважаемый, — поддержал шинкаря Степан, воспользовавшись тем, что Ицхак засунул мясо в рот и вынужденно замолчал. — Я почти уверен: что именно так все и произойдет. Но, для нас главное — свою часть уговора исполнить. А на остальное — увы, нет времени. И хотелось бы, да некогда. Есть дела поважнее…

— Так в том и весь хосен, дорогие мои, что лично вам ничего делать и не придется… — поспешно проглотив кусок, горячо воскликнул Ицхак.

— Вот как?

— Именно… — в предчувствии поживы, радостно потирая руки, затараторил тот. — Вы только послушайте, господа казаки, как все славно образуется. Можно сказать: само собой.

Побратимы переглянулись и согласно кивнули.

— Волею небес угодно было случится, что троюродный брат золовки Хаима, который в свою очередь доводиться внучатым племянником тети Сони, купец Моисей — давно уже имеет общие торговые дела с монахами из Каменец-Подольского. Он закупает для святых отцов у басурман люрекс и шелк, а те — рассчитываются с ним медом со своих пасек. Я как увидел наш бочонок — сразу же о Мойше и подумал. Ведь — где мед, там и пчелиного воску в достатке. А когда имеется в наличии столько воска, то почему б из него не понаделать свечей? И кому, скажите, их еще изготовлять, если не монахам? Вы как считаете: я таки прав, или может быть?

Тарас хотел ответить, но Степан, который уже приноровился к пространной манере общения болтливого шинкаря, быстро цыкнул на товарища, а для пущего убеждения еще и пнул его под столом ногой. Мол, сиди тихо, а то и до ужина не дождемся конца рассказа!

Не услышав возражения на свои слова, Ицхак приободрился и продолжил еще увереннее:

— Так вот, я сегодня же пошлю весточку Моисею, о том, что нам срочно понадобилось… — Ицхак немного подумал, морща лоб и шевеля губами, — два воза свечей… Или три? Для жителей села? — он еще немного подумал. — Нет, плохой гешефт… Третий воз только через год окупиться, а в этом — весь наш барыш съест… Два — вполне достаточно…

— Что-то я совсем потерял смысл… — все-таки проигнорировал предупреждения побратима Тарас. — Мойша, что — даром их привезет?

— Почему даром? Зачем даром? — удивился Ицхак. — Вы где-то видели купца, который хоть что-нибудь, кроме как до ветру сходить, делает без прибытка? Моисей своего не упустит, уж будьте уверенны! Еще тот жук…

— Тем более, я ничего не понимаю, — совершенно растерялся казак. — Тогда, какая разница: кто больше сдерет с отца Василия наших денег? Или вы, тестюшка, хотите дать нажиться родственнику?

— Это важно, — не стал отрицать очевидного умудренный опытом жид. — Если родня не станет поддерживать друг друга, то чего ждать от чужих людей? Но, простите, кто сказал, что Моисей сорвет куш обманным путем? О, нет! Я лично прослежу, чтобы торг был самым честным…

— Ты хоть что-то из сказанного понимаешь? — посмотрел с надеждой на Степана побратим.

— А то… — утвердительно кивнул тот. — Два воза свечей, это считай сорок, а то и все пятьдесят пудов. Такое количество товара, в небольшом городе купцу не менее полугода продавать придется, а тут — все заберут сразу. Прямая выгода… Соответственно — и цена продажи существенно ниже встанет. Думаю — на десятую часть, если не больше…