Питер Дэвид - Путь к рассвету

— Извини, мама.

Дэвид не мог решиться направить всю мощь своего острого и постоянно готового к бою ума на мать. Он чувствовал, что у него гораздо меньше шансов отвертеться от ее ответной и вполне серьезной реакции, чем при пикировке с отцом. В глубине души ему казалось, что отца даже радует его стремление во всем идти наперекор. Это казалось вполне объяснимо… в конце концов, Джон Шеридан мог бы учебник по восстаниям написать.

— Извини, отец, — продолжил Дэвид. — Но когда я услышал, что вы упомянули Г’Кара… видите ли, он мне всегда нравился, и мне ненавистна мысль, что он попал в беду.

Шеридан вздохнул и казался теперь уже далеко не столь разгневанным, как несколькими мгновениями раньше. Теперь он был просто опечален.

— Вот и мне тоже, Дэвид. И твоей маме тоже. Но она права: в данный момент, игру ведет сам Г’Кар. У нас есть свидетельства из надежных источников, что прямая опасность в данный момент ему не угрожает. И находясь в таком положении, он получает прекрасную возможность сделать много хорошего, действуя изнутри, раз уж так вышло.

Вултан переводил взгляд с Шеридана на Деленн и обратно.

— Никто из вас не собирается наказывать мальчика? Он подслушивал. Нет сомнений, что такое поведение не должно одобряться.

— Вы абсолютно правы, — твердо сказал Шеридан. — Дэвид… протяни левую руку.

Дэвид немедленно подчинился приказу отца. Джон Шеридан с суровым видом выступил вперед, взглянул на протянутую руку и слегка шлепнул по ней своими пальцами.

— Пусть это послужит уроком для тебя, — мрачно сказал он.

— Я этого никогда не забуду, отец, — с самым серьезным видом ответил Дэвид.

Вултан выпучил глаза и покачал головой в знак недовольства.

— Этот ребенок, — сообщил он родителям, — не нуждается ни в учителе, ни даже в отце с матерью. Ему нужен страж.

В тот момент, когда он произнес эти слова, Дэвид почувствовал, будто что-то холодное ухватило его за плечо возле самой шеи. Он вздрогнул, и внезапная перемена выражения его лица не укрылась от матери.

— Дэвид… Что случилось?

— Я и сам не знаю, — признался Дэвид. — Очень странное чувство, вот и все. Словно… словно…

— Кто-то только что прошел по твоей могиле? — предложил Шеридан. — Так обычно говорил мой отец, когда у него на лице бывало похожее выражение.

— Да. Пожалуй, примерно так, — согласился Дэвид.

— Мне совсем не нравится эта фраза, — резко сказала Деленн, внезапно помрачнев. — Пожалуйста, не повторяй ее больше никогда.

— Ну хорошо, — в недоумении поспешил заверить Шеридан, который явно не мог понять причину такой реакции своей жены, но спорить с ней желания не имел. Он повернулся к учителю Дэвида и сказал, — Мастер Вултан… мне кажется, Дэвид мог немного утомиться от такого внимания к себе. Я признаю, что был несколько перегружен последнее время, и мальчику пришлось прибегнуть к такой тактике, какую он показал сегодня, просто чтобы добиться крупицы моего внимания. Это неправильно. Если вы не будете возражать, то я думаю, что и его мать, и я, мы оба хотели бы провести сегодняшний день вместе с ним.

— Как пожелаете, — ответил Вултан, нисколько на первый взгляд не огорченный такой перспективой. Он развернулся на каблуках и ушел, и его длинная роба тихо шуршала по полированному полу.

— Дэвид, тебе надо умыться и одеться, — сказал отец. — Возможно, мы сегодня совершим короткую вылазку, чтобы взобраться на гору Мулкин. Вид, который открывается оттуда, лучший на Минбаре, по крайней мере, так мне говорили.

— Хорошо, отец, — сказал Дэвид. А затем, припомнив, каким расстроенным он чувствовал себя всего пару минут назад, он, прежде, чем умчаться прочь по коридору, быстро обнял своих родителей.

— Он твой сын, — сказала Деленн, глядя вслед убегающему Дэвиду, и покачала головой.

— Ты повторяешь мне это снова и снова, — заметил Шеридан. — Что-то мне подсказывает, что ты тем самым просто надеешься создать себе нечто вроде алиби. — Затем он снова стал серьезным. — Ты и в самом деле считаешь, что с Г’Каром все будет в порядке?

— Вир абсолютно уверен в этом. Ситуация, в которую попал Г’Кар, совершенно уникальна. По мнению Вира, Лондо в состоянии обеспечить ему безопасность.

— А мнению Вира можно доверять?

— Я считаю, что можно. А ты?

Шеридан не стал отвечать сразу. Он вспомнил рассказ Гарибальди о событиях, связанных с этим последним визитом на Приму Центавра… событиях, которые привели к гибели Лу Велча. Майкл непривычно скупо описал происшедшее, но сумел дать понять — хотя скорее немногословно, чем подробно — что в урегулировании ситуации в той или иной мере принял участие Вир Котто. Шеридан даже подозревал, хотя и бездоказательно, что Вир каким-то образом был причастен к тем периодическим «террористическим актам», которые правительство Центавра пыталось списать на Альянс.

Потому, обдумав слова Деленн, в конце концов Шеридан все-таки сказал:

— Да, думаю, что мы, пожалуй, можем доверять Виру Котто. Трудно поверить, учитывая, каким мы привыкли его видеть на Вавилоне 5, что теперь он стал едва ли не самым надежным из всех центавриан.

— Мы все меняемся, Джон, по сравнению с тем, какими нас привыкли видеть. Посмотри на себя… Посмотри на меня… — и Деленн игриво потянула его одной рукой за бороду, а другой в это время погладила свои длинные черные волосы, среди которых уже пробивалась седина.

— Ты имеешь в виду, что теперь у всех нас стало больше волос? — спросил Шеридан. — Что ж, бывает и хуже. — И тут он снова стал серьезным. — У нас стало больше волос… зато Г’Кар потерял глаз. И потерял его именно на той планете, на которой застрял теперь. Если дела там станут ухудшаться, он может потерять и второй глаз… и много чего еще.

— Ты смотришь лишь на темную сторону, — возразила Деленн. — Но ведь всегда есть и светлая сторона. Ты помнишь урну?

— Урну? — переспросил Шеридан, явно не понимая, что она имеет в виду.

— Вазу, — предложила Деленн. — Ту, которую оставил нам Лондо…

— О! Да. При последней нашей встрече. Ваза, которую следует подарить Дэвиду на его шестнадцатилетие…

Деленн кивнула.

— С водами дворцовой реки, запаянными в ее основании. Я недавно нашла ее в кладовой. И вспомнила, каким был Моллари в тот раз… Последний раз, когда мы виделись с ним. Мне показалось, что он так отчаянно нуждался в каком-нибудь, хотя бы крошечном намеке на дружбу… от нас… от кого угодно…

— И ты думаешь, что Г’Кар поможет ему в этом.

— Мы можем только надеяться. Как ты думаешь, не подарить ли эту вазу Дэвиду раньше? Не дожидаясь его шестнадцатилетия?

— Ну нет, — решил Шеридан. — Давай уважим просьбу Лондо. Я не помню никого более похожего на Лондо старых добрых дней, чем тот человек, который оставил нам эту вазу. Я скучаю по нему. Сейчас невозможно предсказать, как дальше повернется вся эта история с Примой Центавра. Но на свое шестнадцатилетие Дэвид, что бы к тому времени ни случилось, по крайней мере получит некоторое представление о том, каким человеком был когда-то всем известный Лондо Моллари.