Питер Дэвид - Путь к рассвету

Рийс ничего не ответил.

Дурла обернулся к нему, чувствуя, что затянувшееся молчание носит несколько неодобрительный характер.

— Есть проблемы, Генерал?

— Раз уж вы меня об этом спросили, Первый Министр… Я считаю, что ваша затянувшаяся кампания против глав Домов, и против самих Домов, была несколько… — казалось, он подыскивает нужное слово. — Неудачной.

— Вот как.

— Многие погибли. Многие ушли в подполье. Я считаю, что вы сослужили себе не самую лучшую службу.

— Возможно, — сказал Дурла, пожимая плечами. — Но при этом я показал всем, что для меня не может быть фаворитов. Они встали у меня на пути, Генерал. А те, кто встает у меня на пути… имеют обыкновение покидать наш мир не самым достойным образом.

— Я всегда буду помнить об этом, Первый Министр.

— А я прослежу, чтобы вы и в самом деле об этом помнили, Генерал. Я прослежу, чтобы вы об этом помнили.

И в этот самый момент взлетное поле взорвалось.

Дурла просто не мог поверить своим глазам. Несмотря на то, что обжигающая волна обрушилась на него, несмотря на то, что Генерал ринулся оттаскивать его от окна, чтобы разлетавшиеся во все стороны обломки не поранили его, Дурла отказывался воспринимать то, чему стал свидетелем.

— Не может этого быть! — кричал он.

— Это подпольщики, — прорычал Рийс. — Но эти предательские действия не будут иметь больших последствий, Первый Министр. Всего-то лишь жалкая кучка кораблей…

— Но ведь может быть и хуже! — взвыл Дурла. — Прикажите своим людям обыскать взлетное поле! Пусть они убедятся, что там нет новых бомб! И если найдут кого-то, кто мог быть к этому причастен, пусть они казнят его!

— Разве вы не пожелаете лично допросить злоумышленника?

— Нет! Я хочу, чтобы его казнили немедленно! — Дурла в ярости начал колотить кулаком в стену. — Я хочу увидеть их мертвыми! Я хочу увидеть голову их предводителя! Я хочу увидеть трупы их соратников! Я хочу, чтобы все они умерли! Немедленно! По моему приказу, по моей воле, любой, кто будет заподозрен в причастности к саботажу, должен умереть ужасной смертью сразу после поимки! Идите же, Генерал! Идите!

Рийс немедленно чеканной походкой покинул комнату. Дурла смотрел на догорающие обломки — все, что осталось от полудюжины таких прекрасных кораблей.

Ему хотелось убить кого-нибудь за это. Причем немедленно.

Впрочем, все это неважно… Если сон не обманывает его — а такого еще никогда не случалось — в его руках скоро будет Дэвид Шеридан. А это означает, что следом сюда же прибудут и его отец с матерью. И они умрут, все вместе, поплатившись за свои зверства.

Именно к этому призывали его ночные видения.

Дэвид лежал на постели — «лежал» настолько, насколько это в принципе возможно на минбарских кроватях — и глядел в потолок.

Он посмотрел видеозаписи, на которых был запечатлен Лондо Моллари. Император выступал перед огромной толпой центавриан с речью по поводу некоей годовщины или чего-то в этом роде. Дэвида поразило, как держался император. Можно сказать, он был больше, чем сама жизнь. Он не столько говорил, сколько позволял словам вылетать из своего рта, словно пламени из пасти дракона. Внешне все выглядело так, будто Лондо творил заклинания над толпой.

Дэвиду, пожалуй, хотелось бы получить возможность лично пообщаться с императором. Он мог бы поблагодарить его за поднесенную в подарок урну. Ему было бы интересно выслушать мнение Лондо о некоторых событиях, отзывы о которых он слышал от отца с матерью. Но больше всего ему бы хотелось спросить, что за чертовщина творится с их волосами, и чем нужно натереть голову, чтобы соорудить себе такую же прическу.

И тут он услышал что-то.

Словно некое шебуршание. Глаза Дэвида уже привыкли к темноте, так что кое-что из окружающей обстановки ему было видно. Он слез с кровати и огляделся, внимательно прислушиваясь. Довольно долго стояла тишина, так что Дэвид уже решил было, что ему все померещилось. Но тут звук вновь повторился, и шел он явно со стороны центаврианской урны…

Нет. Звук шел не со стороны урны. Звук издавала сама урна. Урна, доставленная с Примы Центавра, слегка покачивалась.

Первое, что пришло в голову Дэвиду, — началось землетрясение, которое почему-то не оказало воздействия ни на что иное, кроме урны. Следующее, что он подумал, — возможно, внутри урны припрятана бомба. Но это было абсолютно бессмысленно. Как могла бомба находиться внутри урны, хранившейся в личном кабинете его отца целых шестнадцать лет? Нет, такое даже и вообразить невозможно.

Урна, похоже, дрожала из-за каких-то процессов, начавшихся в ее опечатанном основании. Дэвид подобрался поближе к ней, пытаясь определить, что же все-таки могло быть причиной.

И тут урна внезапно раскололась.

Дэвид рефлекторно отшатнулся, но реакция его оказались слишком замедленной. Из груды мелких осколков, когда-то составлявших урну, выскользнуло нечто маленькое и темное и понеслось в его сторону столь быстро, что он едва успел уловить это движение. Оно двигалось прямо на него, и Дэвид беспомощно молотил руками, пытаясь нанести хоть один удар по этому чему-то, и будучи не в состоянии его нанести. А затем он почувствовал некую сырость у основания своей шеи, и попытался сбросить то, что оказалось там. Он почувствовал под своими пальцами какую-то отвратительную протоплазменную лепешку, и поспешно отдернул руку. На Дэвида накатила волна тошноты. Словно на плече у него внезапно вскочил огромный гнойник.

Он почувствовал, как нечто змееподобное скользит по передней части его рубашки, вниз по его груди, и уже раскрыл было рот, чтобы завизжать. При этом он продолжал метаться по своей комнате, сшибая книги и мебель в попытках сбросить с себя то существо — или вещь? — которое влезло на него.

« Это ведь я ».

Крик Дэвида замер, не родившись. У него не было сомнений; он сразу узнал, кто — или что — оказалось в связке с ним теперь. Дэвид словно нашел некий кусочек самого себя, которого ему недоставало все время, сколько он себя помнил.

— Это ты? — прошептал он.

« Да, это я, младшее солнышко ».

Дэвид почувствовал, будто мир вокруг него опрокидывается. Он попытался убедить себя, что на самом деле просто спит. Что ничего этого на самом деле не происходит.

« Не отвергай меня, младшее солнышко. Я пришел, чтобы помочь тебе. Ты ведь так давно ждешь меня ».

Дэвид вцепился в существо на своем плече, и тут же болевой шок поразил его. Он упал на колени, хватая воздух ртом, пытаясь позвать на помощь, но горло у него спазматически сжалось. Он не мог издать ни звука, несмотря на все свои попытки.

« Зачем ты отвергаешь меня, когда я пришел лишь помочь тебе? » — Этот голос, звучавший прямо у Дэвида в голове, был пронизан болью. — « Я ведь провел столько лет, пытаясь дотянуться до тебя, пытаясь стать единым с тобой. Зачем же ты пытаешься отринуть меня теперь, когда ты и я взаправду стали едины после столь долгого ожидания? »