Орландо Паис Фильо - Энгус: первый воин

Появился третий друид, громко приветствуя товарищей. Звали его Меуриг, Завывающий Ветер, друид из Думнонии. Он был более жизнерадостен, чем остальные и явил дух товарищества, что существовал меж ними. Голос Иана из глубин леса посоветовал не пугаться животных.

Прибыл четвертый, а вскоре и пятый. Они были верхом, облачены в туники. Шин, Облако Крови, из Ул Эхана, и Тейдрих, Динас Эмрис, из Гвинеда. Последний привез с собой ручную змею.

Конан Эокад из Пиктавии, шестой, был последним из друидов, прибывших к священному месту, именно он и созвал всех, передав братьям новости. Конана можно было назвать обращенным друидом, но до обращения он был настоящим ваттом, видящим, советником пиктских королей, желавших знать свое будущее. На зов его откликнулись пятеро главных друидов острова.

Они знали, что для них пришли тяжелые времена, и то, что на эту встречу их созвал Конан Эокад, Советник Королей, было приметой наступления нового порядка. Они ждали седьмого, которого не знал никто, кроме Кормака.

Конан посоветовал им приготовиться к встрече, которая будет не такой, как обычно. Морщинистые лица волхвов выражали упрямство, смешанное с любопытством. Их молчание сливалось с тишиной леса.

Издалека послышались шаги, шелестящие по принесенным ветром листьям. То был седьмой.

Кормак загадочно улыбнулся пяти товарищам. Не понимая смотрели они в направлении приближавшегося высокого человека. Он был моложе; его одежды цвета вспаханной почвы, готовой к севу, и тонзура на голове указывали на то, что он был священником новой религии, что, подобно пожару, распространялась по островам.

Они обернулись к Кормаку, изумленные, ища в его глазах ответа. Храмы, созданные природой, сохранялись лишь для тех, кто был посвящен в орден, и ни для кого другого. Зачем Кормак привел христианского священника в священный лес? Разделить друидический ритуал с римлянином еще было возможно, но с христианином — никогда! Христиане не дозволяли ритуалов, в которых языческим богам в жертву могли быть принесены дети. Пусть редко, но римляне разделяли жертвоприношения с могущественными друидами, но новая религия была свирепым врагом богов. Они смотрели друг на друга и не находили ответов на вопросы, что сотрясли само древнее товарищество магов, словно землетрясение.

Колумба, простой монах, держал ответ в своих руках. Он приблизился решительно, бодрой поступью, понимая, что вступает в древний круг силы и сохраняя покой и терпеливость. Он осознавал и важность встречи. Более того, осознавал, насколько она повлияет на будущее. Он знал, что несет с собой надежду в сражении с Великим Злом. Не тем, что было в настоящем, но извечным злом, которое селится в слабых сердцах и приносит унижение и смерть невинным; злом, о котором пророчествовали с начала времен и которое всегда действовало против человека. Оружие, принесенное христианским священником, будет поднято ради пробуждения справедливости.

Священник замедлил шаг и почтительно приблизился к кругу, внимательно смотря в глаза магов.

— Но это безумие! — воскликнул МакЭйден, напоминая остальным об их долге.

— Действительно! Как осмелился ты, Эокад, Советник Королей, пригласить к нам подобного обманщика! Может, мы должны пожертвовать собой и перед римлянами? — вскричал Меуриг, как кричал он всегда.

— Мы прибыли издалека, чтобы участвовать в ритуале безмерной важности, как ты сказал, равной гибели звезд на небе, Эокад! Я всегда уважал тебя, но ты перешагнул границы нашей дружбы. Ведь существует наш орден! — ревел Тейдрих, Динас Эмрис.

— Почтение, друзья! — прервал их Эокад, крича громче Меурига, и выглядел он почти грозно. — Вы предстоите Кримтаинну из Уи Неилла, — и он указал на Колумбу.

Ужас наполнил воздух холодом. Друиды отступили на шаг и смотрели на Колумбу широко распахнутыми глазами. Казалось, само время остановилось в круге этих могучих и почтенных людей.

— Кримтаинн из Уи Неилла? Он погубит нас! Мы в ловушке! Ловушка Эокада! — вскричал Карадок, подойдя к остальным магам и сделав охраняющий жест.

— Останьтесь все же моими братьями! — сказал Эокад, стараясь успокоить их, делая мягкие движения руками и глядя в глаза своих товарищей.

— Кримтаинн из Уи Неилла! Этот колдун разбил армию великого короля своими чарами. У нас нет достаточной силы, чтобы победить его! — встревоженно продолжал Карадок, волнуя остальных.

— Я пришел сюда не для того, чтобы причинить вам вред. Напротив, я пришел смиренно просить вас об одолжении, — спокойно ответил Колумба, приближаясь к ним.

— Отойди, Кримтаинн! Или мы наложим на тебя заклятие, и ты не сможешь больше ходить, но будешь ползать подобно змее! — прокричал Меуриг из Думнонии.

— Нет! — вмешался Шин, поднимая посох, словно собираясь пасти овец. — Магия Кримтаинна сильна, Меуриг! Я своими глазами видел, как великий король Эрина прибыл с могучей армией из Конахта, чтобы напасть на клан Кримтаинна с севера Уи Неилла, но на него пал туман, ослепивший армию, и привел к его жестокому поражению. Кримтаинн уже получил христианское имя Колумба, собрав силу, данную новой религией, и сам он — грозный воин. Нельзя недооценивать Кримтаинна, Меуриг, ибо великий король со своей армией пали к его ногам.

Все друиды угрожающе смотрели на Колумбу, но теперь, как ни странно, кроме Конана их пытался успокоить и Карадок.

Меуриг речитативом стал повторять древние проклятия, почти утраченные в океане времени, и его поддержали Иан и Тейдрих.

Колумба утратил частицу своего терпения и посохом начертил на земле линию. Из его отметки возникла глубокая пропасть, подобная трещине при землетрясении.

Друиды окаменели. Их ведовство было сметено чудом.

— Смотрите туда! — приказал Колумба. — Смотрите! — словно распоряжаясь солдатами, повторил он.

Медленно передвигая ноги, три друида, а за ними и остальные, уставились в трещину. Она была бездонной.

— Смотрите! — еще раз повторил Колумба. — И будьте внимательны.

Трещина превратилась в бездонную яму, и волхвы начали различать какие-то очертания. Они смогли увидеть людей, которых сжигали заживо, тогда как другие, лежа на животах, вгрызались в землю и содрогались, ибо их секли демоны. Возник громадный железный шар с множеством пылающих огненно-красных искр, и демоны стали бросать людей на него, так что их члены цеплялись за сей шар, вращавшийся с такой скоростью, что искры рассыпались вокруг. Все кричали и стонали от боли и ненависти, которая подогревалась в их душах непрестанным бичеванием.

Затворы дверей смерти отворились, протянулись истощенные руки, показались смертные ложа, окруженные костлявыми черными перьями. Призрачный свет печалил потерянные души, стенавшие во мраке запустения. Они очнулись от кошмара в слезах. Здесь было множество гордецов, лежащих ниц, погруженных в вечный кошмар жизни — смерти. В сей двуполой тьме, наполненной желчью, среди облаков, противостоящих любви, люди пили собственную кровь, опьяняясь, под рукоплескания падших звезд.