Ирина Шевченко - Дочь Хранителя

- Займись-займись, - улыбнулся Кадм, - а то скоро мне в собственном Мире житья не будет!

Сейчас нужно спрашивать, пока он в таком хорошем настроении.

- Я к тебе тоже с просьбой. Вот взгляни, - он протянул дракону крохотную пробирку с кровью.

Тот принял ее, поглядел на свет. Улыбка мгновенно слетела с его лица. А когда капнув немного крови на приборное стекло он рассмотрел ее в микроскоп, так и вовсе скривился от ярости.

- Решил меня шантажировать, сопляк! - прорычал он.

- Шантажировать?

О чем он? Какой может быть шантаж?

Кадм и сам видно понял свою ошибку и немного успокоившись спросил:

- Откуда это у тебя? - голос его звучал все так же грубо. - И чего ты хочешь?

- Ей нужна помощь, - выдавил он сквозь силу, уже понимая, что помощи здесь не получит. - Она беременна, срок около восемнадцати недель, три недели назад начались осложнения...

- Кто отец ребенка? - резко прервал его старейшина, глядя прямо в глаза.

И видимо по глазам и понял ответ.

- Идиот! Мальчишка! - казалось он убить его готов. - Ты хоть соображаешь, что ты наделал? Да ты и представления не имеешь, во что влез!

- Если ты о том глупом пророчестве, - он заставил себя говорить спокойно, - то я о нем знаю. И я не позволю, чтобы из-за двусмысленных обрывочных текстов погибла моя любимая женщина!

Он все же не сдержался и последнюю фразу практически прокричал.

- Твоя женщина? - вдруг зло рассмеялся Кадм. - Это, - он помахал перед его лицом пробиркой, - твоя женщина? Это - ничто! Не женщина. И даже не человек. Это - выращенное в инкубаторе нечто, выращенное из заплесневелой сто тысячелетней крови из старой консервной банки!

- Ты?!

Это просто в голове не укладывалось!

- Я! - злорадствовал дракон. - Я! Я делал ее и таких как она и резал на части, чтобы понять, чем же так хороша Изначальная кровь! И я скажу тебе: ничем! Это просто грязь! И ты, дракон, смешал свою кровь с этой грязью и теперь хочешь, чтобы я помог тебе вылепить из этой жуткой смеси ублюдка, который разрушит власть Хранителей над Сопредельем?

- Подонок, - процедил он, готовый сам теперь убить его. - Негодяй! Ты не смел делать этого! Не смел! И если Совет узнает...

- Совет узнает? - прошипел Кадм. - Нет, мой мальчик, Совет не узнает. Ты им не скажешь. И у тебя для этого есть очень много причин. Примерно пять тысяч хвостатых причин, живущих, пока еще - живущих, в моем Мире.

Мерзавец!

- А это, - он снова взмахнул пробиркой, - должно исчезнуть. И если она действительно так тебе дорога, ты сделаешь это сам, быстро и безболезненно. А иначе уже я выступлю на Совете, и твой добрый учитель Гвейн первым отдаст приказ Алану. А ты знаешь, что случается, когда за дело берется Палач...

Никогда! Слышите вы, мудрые старейшины, дрожащие за свою власть, никогда! Вы и пальцем к ней не прикоснетесь. Он закроет Алеузу. И Свайлу. Вы никогда не войдете в эти Миры! Если от вас не дождаться помощи, то и помешать вы тоже не сможете...

__________

Тар. Каэтарская Империя

Апрель, 1057 г.

Темно. Страшно. Холодно.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что я лежу на постели в своей комнате, а солоноватый привкус во рту - это кровь из прокушенной губы. И сердце колотится так сильно. Сильно-сильно. И слезы текут по щекам.

Вот оно как оказывается. Драконы, пророчества. Изначальная кровь. Заплесневелая кровь из старой консервной банки. Грязь.

Грязь, смешанная с кровью дракона. Это я.

Иоллар спал. В гостиной было темно, но я все равно видела его, чуть запрокинутую назад голову, свесившуюся с дивана руку. Если бы можно было подойти сейчас к нему, присесть рядом, и ничего не говоря, не объясняя, просто спрятаться от всех страхов и тревог в крепких объятьях сильных и теплых рук. Если бы можно было...

Тихо, стараясь его не потревожить, открыла дверь в комнату карда.

- Лайс! - позвала я шепотом.

- Галчонок? - сон у него чуткий. - Что случилось?

- Прости. Можно к тебе. Я...

- Да ты же вся трясешься! Иди сюда.

Он усадил меня на свою постель, укутал одеялом, а после еще и обнял, прижимая к своему плечу, ласково, но сильно, словно пытаясь унять бившую меня дрожь.

- Все хорошо, Галчонок. Все хорошо.

- Все плохо, Лайс. Все очень плохо.

Он слушал меня молча, не перебивая, не переспрашивая, ничего не уточняя. Совсем не так как выслушивал предыдущие мои сны. А когда я закончила, обнял меня еще сильнее. Мы так и сидели еще пару минут, прежде чем он выговорил тихо и зло:

- Значит, Кадм? Он убил их. Твоих родителей.

- Нет, Лайс, - всхлипнула я. - Ты не понял. Это я их убила. Меня не должно было быть. Это я убила свою мать, убивала ее, разрушала, будучи еще в утробе. И отец умер из-за меня. Почему она его не послушалась? Почему не избавилась от меня?

- Нет, - сказал он уверенно. - Это он, Кадм. Из-за какого-то дурацкого пророчества. Или просто для того, чтобы скрыть от Совета результаты своих жутких экспериментов. Он мог помочь, но отказал. Да еще и запугал Кира другими старейшинами, чтоб тот не посмел обратиться к ним. Это только он и виноват.

- А может, он был прав? - со слезами предположила я. - Может, отцу нужно было его послушать? Нет, не маму убивать, конечно. Меня. Может, я действительно монстр какой-то?

Он усмехнулся, потрепав меня по волосам.

- Какой ты монстр? Ты маленький глупый галчонок. А Кадм - сволочь. И единственное хорошее, что он сделал - твоя мама. Потому что, как бы печально все это не кончилось, с ней твой отец, хоть и не долго, но был счастлив. А еще от этого получилась ты.

- А может, не нужно было ее делать? И мне не нужно было получаться? Это ведь не правильно. Как он сказал - не женщина, не человек - нечто, выращенное из старой крови. Получается, она была ненастоящая? А я вообще тогда кто? Вылепленный из грязи ублюдок?

- Не будь дурой, - встряхнул меня кард. - Ты же видела воспоминания Кира, чувствовала то же, что и он в тот момент. Разве когда Кадм рассказал ему все это, он подумал хоть что-нибудь похожее на ту ерунду, что говоришь сейчас ты? Перестал любить ее после этого? Нет? Вот и не говори глупостей. Иногда, в некоторых Мирах Сопределья появляются на свет дети, - тут он запнулся, - дети, зачатые или рожденные, не так как другие. Даже у вас на Земле, там же достаточно распространено и искусственное оплодотворение, и суррогатное материнство. Разве такие дети ненастоящие?

- Нет, - искренне ответила я. - Я так не думаю.

- Вот и молодец, что не думаешь. А я, знаешь, когда-то именно так и думал.

- Почему?

- Да потому, что придурком был, - бросил он раздраженно.

Посидели. Помолчали.

С Лайсом хорошо даже молчать - он очень добрый. И очень умный. И все-все, что со мной случается, может понять и самой мне потом объяснить так просто и правильно, что и сомнений в его словах не возникает, а все прежние грустные мысли выглядят сущей нелепицей. Рядом с ним я верю, что все будет хорошо.