Евгений Щепетнов - Монах

Он свернул в переулок, ведущий, как он помнил, в трущобы, к крепостной стене, и, сорвав со спины арбалет, пристроил на него болт.

Первый же попавший в поле зрения стражник схлопотал болт в грудь, и это поумерило прыть преследователей — получить в темноте неизвестно откуда прилетевший смертоносный гостинец никому не хочется.

Андрей усмехнулся: «Почему это, интересно, они раньше об этом не подумали? Ведь ясно, что гнаться за стрелком не так уж и безопасно. Увы, стрел больше нет, а потому сваливать надо поскорее, пока они там менжуются за углом. Надо было все-таки штук пять болтов взять, я бы тогда их всех тут положил. Ну да что теперь жалеть… кто знал, что эти идиоты бросятся в темноту за стрелком. Расслабились, видать, на хозяйских харчах, страх потеряли».

Через пятнадцать минут он уже был в своей каморке. Вся операция заняла гораздо больше времени, чем Андрей планировал, и это его обеспокоило. Такие длительные отлучки могут быть в конце концов замечены, и сложить два и два сможет любой мало-мальски разумный человек.

«Как бы я начал поиски убийцы после этого великого шума? — размышлял Андрей, лежа в кровати. — Я бы пошел по всем трактирам и рынкам, расспрашивал бы всех подряд о чем-то подозрительном, обо всех людях, недавно появившихся в городе. Начал бы с пожара в храме — теперь, после гибели адепта, его уже вряд ли спишут на случайность, значит, будут в первую очередь проверять всех пришлых. Муторная и тяжелая работа? Да ничего подобного. Побольше людей, и они угрозами и силой заставят рассказать обо всем, что происходило последнее время, обо всех подозрительных людях. Тот же конюх точно заложит меня, значит, скоро будут трясти. Утром надо отнести и спрятать у Гнатьева арбалет. И вообще, я слишком привязан к пивной, не пора ли сменить работу? Вот только на что жить? Хотя… есть одна мысль…»

Рано утром Андрей замотал в тряпку арбалет и понес его к Гнатьеву. Шел окольными путями, пройти мимо дома купца не рискнул.

Разбуженный ни свет ни заря Федор долго таращил глаза, ничего не понимая, потом схватил арбалет и утащил в дальнюю комнату со словами: «Подальше положишь, поближе возьмешь!» И ушел досыпать.

Теперь Андрей мог быть спокоен — с убийством его ничто не связывает. Ничто? А то, что его видели при свете из открытой двери трактира гвардейцы? А это ничего не значило — в полутьме, на бегу, при неверном свете что там можно разглядеть? В общем, он успокоился на этот счет.

В трактире было тихо, даже первые постояльцы еще не встали, только на кухне уже начала возиться и громыхать котлами повариха — кто-то же должен накормить завтраком постояльцев. Утреннее время у Андрея было не занято, так что он со спокойной совестью снова улегся спать — ночью удалось поспать только часа два, не больше.

Разбудил его шум — все бегали, суетились, что-то обсуждали… впрочем, понятно что, убийство адепта не могло пройти незамеченным. Андрей встал, оделся и пошел в обеденный зал, на ходу протирая глаза и зевая.

В зале шло горячее обсуждение — люди размахивали руками, перебегали от стола к столу, спорили до хрипоты. Андрей прошел на кухню, налил себе горячего компота, отрезал шмат от окорока и уселся завтракать в углу, как обычно наблюдая за происходящим.

— А что ты думаешь по поводу того, кто убил адепта Васка? — подсел к нему Василий. — Тебе как будто неинтересно! Шум такой в городе, а ты спокойно сидишь и лопаешь!

— А что мне, плакать, что ли? Или радоваться? Я видеть-то его никогда не видал, да и не хочу. Ты-то чего так разволновался?

— Хм… не знаю… странно как-то. Уже давно на исчадий никто не нападал, а тут целый адепт! — Василий недоуменно пожал плечами. — Чем кончится, даже не знаю. После того как какой-то грабитель случайно убил на улице исчадие, спьяну перепутав его с менялой, было большое дознание, много людей закончили жизнь на жертвенном алтаре. А тут — целый адепт! Я даже подумать боюсь, чем это закончится!

Андрей с трудом проглотил кусок, вставший в глотке. Об этом он как-то и не подумал, он судил о деле по меркам Земли — убийство, следствие, находят или не находят убийцу, ну и так далее. А чтобы вот такие массовые репрессии… теперь он понял, почему исчадий не убивают — себе дороже. После их гибели начинаются массовые казни, и люди сами сдают преступника, если он до тех пор не будет пойман. Или не явится с повинной… От нехорошего предчувствия у него защемило сердце.

И нехорошее не заставило себя ждать. К обеду город был перекрыт — никого не впускали и не выпускали через городские ворота, пронесся слух, что ждут армейское соединение, чтобы процедить все население города через сито следствия и найти виновного, а армия нужна для силового решения этого мероприятия на случай бунта.

Люди говорили, что вся семья купца, включая любовницу адепта, была заточена в тюрьму. Это и понятно — возле дома купца совершилось убийство, а он вряд ли был рад, что его дочерью забавляется исчадие, возможно, он и организовал акт мести. Ну а если не он, так все равно сгодится для жертвоприношения — не сумел уберечь адепта, пусть отвечает. Несправедливо? Это как посмотреть. Высшая справедливость — интересы Сагана и его приспешников, а остальное чепуха.

Андрей опять задумался: если последствия смерти адепта так страшны, принесут беду множеству людей — зачем ему убивать исчадий? Может, его миссия совсем не в том? А в чем?

Позавтракав, он потащился к Федору. Каждый день они согласно уговору занимались фехтованием на саблях и мечах. Гнатьев был исключительным фехтовальщиком, возможно, одним из самых лучших фехтовальщиков своего времени. Есть люди обычные, они занимаются обыденными вещами — ходят на рынок, работают в мастерской, обрабатывают поля, но есть люди, которым судьба уготовила иное. Это воины. Их рефлексы гораздо быстрее, чем у остальных людей, — возможно, сигналы по их нервам проходят в несколько раз быстрее. Конечно, многие из таких «мутантов» остаются незамеченными — ну как может проявиться эта способность у зеленщика или кожевника? Но если человек оказался в нужное время в нужном месте, эти способности проявлялись в полном объеме, и тогда возникало что-то феноменальное.

Скорость реакции у Гнатьева была потрясающая — сабля плела в воздухе невероятные кружева, оказываясь в близости от тела Андрея так часто, что он прекрасно понимал: случись настоящий бой с Федором, он бы не выстоял против него и пяти секунд. Стоит заметить, что Андрей и сам был из породы воинов, годы войны и тренировок закалили его и превратили в совершенную машину убийства, но до Федора в фехтовании на длинных клинках ему было очень далеко. Андрей давно уже не встречал людей, которые могли бы ему противостоять на равных, и в рукопашном бою Гнатьев не смог бы устоять против него, но на саблях… на саблях тот был царь и бог.