Евгений Шепельский - Имею топор — готов путешествовать

—Вы, стало быть, хотите нанести ущерб власти императора.

Утверждение в стиле «Ночью — темно, днем светит солнце», но надо же с чего-то начинать расспрос.

—Он — гнугнусный узурпатор, па-па-палач Фаленора! — с отчаянной тоской вскричал Монго Крейвен.

Оказывается, от волнения наш аристократ становится заикой. Папа-палач, это сильно.

—Потрошитель страны и убийца веры! — угрюмо изрек Альбо.

—Демонопоклонник! — сжал кулаки Скареди, бросая на меня свирепый взгляд.

—Мы хотим покончить с ним раз и навсегда, — сказала Крессинда гулким басом и выпятила челюсть. — Гномы Шляйфергарда, эльфы Витриума, друиды Тоссара и люди Фаленора, которым небезразлично будущее империи!

Все это выглядело и звучало очень искренне.

Последовали словоизвержения, небольшой водопад. Я чуть не захлебнулся, задавая вопросы. Некоторые вещи из тех, что мне рассказали, я знал, кое-что было внове.

Уже пятнадцать лет Альянс противостоял Вортигену. Эльфы Витриума, гномы Шляйфергарда и люди Нагорья Тоссара, к которым прибились беглецы из Фаленора, вовремя сообразили, что иметь под боком мощного соседа, у которого наметился кавардак с верховной властью, не слишком полезно для здоровья. Они объединили силы (были очень, очень напряженные переговоры, гномы Шляйфергарда довели эльфов Витриума до белого каления своими чихами и угрозами затянуть йодли, а друиды Тоссара сначала крупно повздорили и с теми и с другими), благо, три эти страны соседствовали друг с другом. Собственно, это случилось еще пятнадцать лет назад. Конечно, поодиночке Вортиген схарчил бы их раньше, но он потерял много времени, усмиряя внутреннюю оппозицию. Когда он обратил свой взгляд на сопредельные земли, которые много веков жили в мире со старой империей, было поздно — Альянс пустил корни и заколосился. Тем не менее Вортиген объявил эти земли мятежными провинциями, принадлежащими Фаленору по каким-то древним законам, и попытался завоевать, распылив свои силы на три части. Гордыня или отсутствие ума, а может, демонская часть Вортигена настаивала на немедленной победе вопреки здравому смыслу. Короче говоря, время было упущено — Альянс настучал узурпатору по шапке, развернул в сторону моря и отвесил сурового пинка. Взаимопомощь — великая сила!

— Неустанный шквал борьбы пятнадцать лет! — сказал принц.

После нескольких поражений сил Вортигена оказалось мало, чтобы выковырять гномов из гор, эльфов — из лесов Витриума, а людей — из Нагорья Тоссара. С другой стороны, ослабленный войной Альянс, даже объединившись с недобитой оппозицией Фаленора, тоже не мог собрать достаточных сил для решающей битвы, кроме того, ему недоставало единого лидера, под чьи знамена встали бы все расы.

Вортиген отступил на время, затем сменил тактику. Вместо стиля атакующего элефанта он выбрал стиль подколодной змеи, как сказал бы мой знакомый бард, которого зрители убили как раз за такие метафоры. Разделяй и властвуй, сей раздоры, ослабляй врага изнутри, пытайся задушить экономически, подкупай, если подкупается. Подгрызать корешки — это работало всегда, с годами Альянс начал чахнуть, и к настоящему времени его кустик едва не завял от внутренних конфликтов.

Тем временем в Фаленоре дела обстояли плачевно. Тавро Вортиген, самозванный император, повышал налоги, кроваво подавлял мятежи, ущемлял в правах знать и главенствующий среди людей культ Атрея. По словам Альбо, демонская часть его личности постепенно брала верх. Хорошо и сытно в Фаленоре было только его приближенным да солдатам, в которых еще подростками брали крестьян. Короче говоря, плохо было всем, хорошо — единицам.

—Мозги у него заросли, вот что! — выразился сэр Скареди.

О да, любезный паладин, зарастание мозгов — тяжкая и весьма распространенная хворь.

—Па-па-падонок! — сказал Монго.

Сейчас ситуация была такова: Альянс дышал на ладан, оппозиция почти загнулась, а Вортиген выигрывал по всем фронтам. Недавно, заручившись поддержкой пиратов Кроуба, он уничтожил флотилию эльфов и запер их в Витриуме, лишив гномов последнего пути сбыта товаров. Канамическое задушение , как сказал Олник. Оно гораздо эффективнее лобовой атаки.

И тут случилось внезапное. Эльфийские ведьмы — да, оказывается, у эльфов есть ведьмы! — выдали предсказание. Я напишу его со строчной буквы и выговорю без придыхания, поскольку к провидцам у меня отношение скептическое. Любой фармацевт Харашты за сравнительно малую сумму продаст вам лечебный порошок, под действием которого можно предсказать даже появление летающих слонов, и не только предсказать, но и увидеть. Но — шутки в сторону, предвидение действительно весьма зыбкая вещь. В одной Хараште тысяча астрологов и прорицателей. В этом бурном потоке крайне сложно отличить существо с даром от наглого жулья. (Замечу в скобках, что два провидца, огорошивших меня в Хараште правдивыми предсказаниями, были скорее исключением из правил.)

Предсказание касалось исхода противостояния с Вортигеном. Соломинка, за которую ухватился Альянс и те из Фаленора, кого допустили к тайне — недобитые аристократы, рыцари и духовенство. И все, кроме эльфов, рассуждали примерно так же, как я, то есть скептически. Для того, чтобы их убедить, и понадобился этот поход. Слово Оракула не подлежало сомнению. Более чем за тысячу лет он ни разу не ошибся.

—Всего один вопрос и одна жертва, — подвел итог я. — Да, это не мое дело, но... Я хочу узнать его суть. Что именно предсказали ведьмы?

Эльфийка пристально посмотрела на меня. Выражение ее лица стало строгим.

—Мы не можем сказать напрямую. Это средство, которое даст нам победу в войне.

—Оракул знает, где собачка зарыла великий артефакт?

Она приподняла брови. Гритт, все время забываю, что она вышла из дома без чувства юмора.

—Это просто ответ. Из одного слова. Да — или нет.

—Да или нет? — Я приподнялся. — То есть всего-то — да или нет?

—Мы все должны стать свидетелями этого слова, — сказал Альбо, зеленоватой глыбой возвышаясь над столом. — И пусть Атрей сделает так, чтобы ответ был — «да»!

Да или нет. Гритт! Да — или нет! Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться во все горло. Да они все с ума посходили, что ли?

Я пересилил себя и не выругался. И не рассмеялся. И... В конце концов, дав слово, я возложил на себя ответственность за их жизни. Общий расклад мне понятен. Приведу к Храму, и пусть гуляют. Остальное — не мое дело. Хотя в голове неотвязно вертелась мысль, что меня держат за полудурка. Проросшее зерно светлой мысли, вернее. Но я дал слово.

Зашибись.

— Впервые за много лет у нас появился шанс покончить с Вортигеном малой кровью, — промолвила Виджи.

Малая кровь? В Хараште это обернулось свалкой в Ночной Гильдии и резней, которую старина Фатик учинил на Поющей Помойке. Денек, урожайный на трупы. То-то было радости гробовщикам.