Ирина Шевченко - И придет волчица

- Держи, - Сэл сначала протянул салфетку, а после достал из шкафа другой стакан и наполнил его до краев.

Откуда он появился, Сумрак не понял: может, вошел за ним, а может, и был здесь с Тинном.

- Составишь компанию?

- Нет, прости, но мне сейчас... - водник неопределенно повел рукой.

- Тогда и я не стану, - он выплеснул самогон за окно.

- Возьми, - стоявший рядом тэвк протянул трубку. - Это трава, которую выращивают мои братья в Лар'эллане. Она прогоняет тревожные мысли.

- Спасибо. Но дыма я уже надышался. Однажды и на всю жизнь.

Не будь здесь этих двоих, разбитым стаканом и порезанной ладонью не ограничилось бы. Но при них он старался сдерживаться, лишь прошептал со злобой:

- Убил бы мразь.

- Ты и так его убил, - резонно заметил Буревестник, выдохнув облачко дыма. Когда он успел перехватить не ему предложенную трубку, Лар не видел.

- Воскресил бы и еще раз убил! - от удара по столу кулаком задребезжала посуда.

Лишившийся курева полудемон не стал задерживаться и тихо удалился, понимая, что он тут не советчик. Он же и не знал, из-за чего все это. А вот Сэлу ничего объяснять не нужно было.

- Ее жизни ничего не угрожало. В противном случае мы сразу отказались бы от этого плана.

- Жизни?! - взорвался Иоллар. Пальцы уже сдавили горло парня, прижав его к стене, а рука потянулась к лежащему на столе ножу. - А кроме жизни? Тоже ничего не угрожало, да? Хочешь знать, как это было?

Лезвие оставило вмятину на щеке мага, но тот даже не пошелохнулся.

- Думаешь, я не знаю? - спросил он хрипло.

Спокойный взгляд единственного глаза и повязка на другом отрезвили. Сумрак разжал пальцы, отпустив друга, и выронил нож. Виски свело от боли. Опять.

Там, в Тарли, он держался, вел себя так, как этого требовали обстоятельства. Галла ни в чем не упрекала, ни о чем не спрашивала, даже не заикнулась о том, что могло случиться, если бы он промедлил еще минуту. Но он знал. Знал и не мог простить себе этого.

- Может, расскажешь, из-за чего ты на самом деле бесишься?

Сэллер еще раз затянулся и отложил трубку. Снова наполнил стакан товарища и достал еще один для себя.

- Не пил бы ты после этой Лар'элланской дряни, - пробормотал Лар, вместо извинений за глупую вспышку.

- Какая она Лар'элланская? - отмахнулся Буревестник. - Сколько Тин уже на Саатаре не был? Местная. Здесь, покупает. Знать бы еще где, и за какие деньги. Так по какому поводу шум?

- Приревновал жену к имперскому колдуну, - попытался отшутиться Иоллар.

- Ну так и убил бы его за компанию с комендантом вместо того, чтоб посуду бить, - без тени улыбки произнес Сэл. - Они наших магов не жалеют.

Так и было. Пленных брали обе стороны. Если их не казнили сразу, то обменивали, продавали, выкупали - нормальная практика военного времени. Но ни один из попавшихся имперцам кармольских чародеев назад уже не возвращался. Говорили, их отправляют прямо в Каэр. А что дальше, не знал никто.

Но сейчас речь шла не о магах. Собираясь с духом, Лар залпом выпил спиртное, не почувствовав вкуса - лишь жар, обжегший горло, и заполнившее желудок тепло. Отщипнул от лежавшей на блюде виноградной грозди ягодку, отправил ее в рот и долго катал языком, не раскусывая, оттягивая момент истины. Можно было промолчать, но тогда боль наверняка не отпустит. Эта боль преследовала его с момента возрождения, предваряя очередную вспышку ярости, и он сам не знал, как далеко может зайти в таком состоянии. А так - хоть какая-то отдушина.

- Я задержался, потому что... - слова застряли в горле, и он закашлялся.

Сэл плеснул в стакан воды из стоящего тут же кувшина и пододвинул поближе, по-прежнему не сводя с него глаза.

- Мы договаривались, что дождемся Ласто и начнем. Но я задержался во дворе. Там было светло, всюду солнце, тень заметили бы. Пришлось обходить, а в коридоре стоял тот маг, и я... - очередной стакан так и напрашивался на то, чтобы его схватили и с силой швырнули о стену, но Сумрак сцепил руки в замок, чтобы не поддаться искушению. - Я испугался. Струсил. А этот урод тем временем...

Продолжить поток самоедства Сэллер не позволил:

- Опасаться за свою жизнь - это не трусость. Тебя действительно могли заметить, и было бы как в Потле. Забыл?

В том-то и дело, что не забыл. Тогда, попав под удар имперских магов, он мог погибнуть. Потому и осторожничал сегодня, теряя драгоценные минуты, каждая из которых обернулась страхом и болью для той, кого он должен был беречь.

- Если бы ты попался, не выбрались бы уже оба, - подвел итог Буревестник. - Так что все ты сделал правильно. Это мое мнение. Если оно тебя не устраивает, можешь разбудить Лайса и спросить у него. Можешь разгрохать еще пару стаканов и тарелку заодно, если тебя это успокаивает. А можешь просто выбросить это из головы и пойти наверх к жене.

Выбросить из головы, конечно, не получилось, хотя и стало немного легче. Сэл всегда говорил то, что думал. Считал бы трусом, назвал бы трусом. Дураком - значит, дураком.

Умывшись холодной водой, пригладив волосы, Лар поднялся по лестнице, по пути пытаясь принять беззаботный вид. Приоткрыл дверь в спальню Дэви и улыбнулся абсолютно искренне, оценив увиденную картину.

- Уже спит? - спросил шепотом.

- Спит, - ответили ему из комнаты.

- Молодец, быстро справился, - похвалил он сына, сидящего на постели рядом со спящей матерью.

Должно быть, Галла прилегла с малышом, собираясь дождаться, пока тот уснет, но Дэви оказался более стойким, нежели родительница.

- Ну и что будем делать?

Мальчик состроил смешную рожицу и развел ручонками.

- Иди сюда, - Сумрак легко подхватил сына. - Пусть мама сегодня поспит на твоей кроватке, а ты - на ее месте. Договорились? Только, чур, не храпеть и не толкаться.

В родительской спальне, пока отец расстилал постель, Дэви кряхтел у своей старой колыбельки, пытаясь вытащить ее в центр комнаты из угла, в который ее задвинули больше года назад, но так и не вынесли в чулан.

- Э, нет, парень, - оторвал его от этого занятия Иоллар, - для этой кроватки ты уже слишком большой.

- А сестричка?

Наверное, снова Алатти заходила, или на улице видел возок с младенцем - после он всегда спрашивал о сестричке. И откуда вообще это слово узнал?

- Извини, малыш, но сестричек... Нам с мамой и тебя хватает. Давай спать. А завтра нарисуем маме большой-большой букет цветов. Только не на стене, хорошо?

***

Папа спал, и ему снился злой сон. Маме иногда тоже снились злые сны, но она умела их прогонять. А папа не умел, и когда к нему приходил злой сон, прятался в туман.

Дэви сделал маленькое солнышко, чтобы лучше видеть папу, и убрал туман с его лица. Просто провел ладошкой по его лбу, и папу снова стало видно, а туман ушел и забрал с собой злой сон. Теперь папе снилась мама и море. Это был его любимый сон, и он улыбался. Дэви тоже улыбнулся. Но потом заметил, что папина рука перевязана тряпочкой, и расстроился. Он помнил, как у папы так же была завязана нога - тогда ему было очень больно, а ночью приходили злые сны. Мальчик осторожно снял повязку и подул на папины ранки, чтобы они не болели, и плохой сон не вернулся.