Ирина Шевченко - И придет волчица

- В нашей семье на "обычную" только Мариза тянет, - заметил братишка. - Да и то не в этом Мире - с ее-то хвостом и тремя научными степенями!

В Лайсе на самом деле очень многое напоминает кота. Особенно то ощущение тепла и умиротворенности, что приходит ко мне, когда я просто сижу рядом с ним. Словно я все еще на своей любимой Земле, в старой тетиной квартире, сижу на своем диване, а рядом сонно мурлычет Лушка.

- Гал, скажи, Ил когда-нибудь рассказывал тебе о Ромаре?

- О Ромаре? - недоумеваю я и тут же вспоминаю: - Да, немного.

Я вообще не много успела узнать о том, кому в одночасье отдала свое сердце. Но о Ромаре, эльмарском орке Идущем, и первом мечнике Сумрачного Края, я слышала.

- Брайт говорит, что он на Таре. А возможно и здесь, в Марони. Может, это - всего лишь совпадение, но я прошу тебя быть осторожней. С моей репутацией трудно затеряться в Сопредельи - любой Открывающий с порога сообщит за умеренную плату, в каком из Миров можно найти Проводника. Спрятаться внутри Мира у меня еще получалось, но тут, на Таре, мы с тобой особо и не прятались. Так что если Ром нас ищет, он найдет.

- Но зачем? Для чего Ромар Меч станет нас искать?

- Ромар Меч? - усмехнулся кард. - Наверное только Ил звал его так в последнее время. Остальные давно уже не называют его Мечом. Теперь его зовут Ромар Убийца. И если он нас ищет, то найдет. И возможно, уже скоро.

В тот день, когда наставник показал мне запись с места пожара и посвятил в известные ему тонкости рейланского шаманства, он вдруг решил, что мне нужен дополнительный отдых и отменил всяческие занятия до следующего почина, когда должны были начаться и ускоренные летние курсы.

Пока же я наслаждалась бездельем. Сначала взялась учить Ласси управляться с кером. Мальчишка быстро освоился, проникся любовью к верховой езде на рептилиях, и теперь мне, чтобы куда-нибудь поехать, придется с боем вырывать у племянничка своего Яшку. Потом пыталась доказать Маризе, что в ней скрыт кулинарный талант, и совсем не обязательно дожидаться моего возвращения, чтобы приготовить вкусный и сытный обед. Это мое начинание успехом не увенчалось, ибо если таковой талант у карди и был, то скрывался где-то очень-очень глубоко, под обширными медицинскими знаниями и осколками воспоминаний об удобных и съедобных полуфабрикатах. Впрочем, резать хлеб и расставлять тарелки доктор Гиалло не отказывалась.

С утра я уходила на нашу полянку, топтала траву и высматривала среди листвы нахальную лафию.

После обеда, когда солнце палило уже не так жестоко, мы всей своей странной семейкой отправлялись на пляж. Купались, загорали, возводили песочную крепость, съедали принесенные с собой бутерброды, разрушали песочную крепость (Эн-Ферро тренировал наследника в создании боевых пульсаров) и шли домой. Лайс усиленно избегал Маризу, Мариза шарахалась от Лайса, а мне приходилось придумывать объяснения для их общего сына, отчего это его мама и папа совсем не похожи на родителей рыжих девчонок из Уликов, к которым Ласси зачастил под предлогом проведывания котят: не держатся за руки, не называют друг друга ласковыми именами и не целуются, когда думают, что их никто не видит.

- Ну, может они и целуются, - предполагаю я, наблюдая, как братец украдкой рассматривает хвост официально-фиктивной супруги в том месте, где он появляется из прорези в коротеньких штанишках-плавках. - Прячутся от нас и целуются.

Зная легкомысленность господина магистра и его тягу к прекрасному полу, даже странно, что он и не пытается закрутить интрижку с поселившейся с ним в одном доме молодой красивой женщиной, да еще и матерью его сына. Хотя, вполне вероятно, что именно последний факт его и останавливает.

- Ничего они не целуются. Я вчера специально полдня дома сидел. Папа на чердаке что-то делал, а мама чай пила и снова книжки свои читала.

А может, Лайс и делал какие-то поползновения, но Мариза его отшила. Вспомнила про того своего красивого, знаменитого, ничего о ее любви не подозревающего, и ясно дала понять ненужному ухажеру, что он ей не интересен, а общий ребенок - еще не повод для постели.

- Но потом же ты ушел? - говорю я, тем не менее, расстроенному малышу. - Ты ушел, а они в то время и целовались.

...Вот так и прошло время до весела.

В выходной, как обычно, пришла из Рыбацкого Мира, забрала в стирку вещи, рассказала последние сплетни.

К обеду заявился Брайт, обрадовал Лайса еще дланью отсрочки, сожрал полкурицы и допил остававшийся квас.

А вечером...

- Здравствуй, Открывающая.

- Здравствуй, Идущий.

Такой молниеносной реакции я не ожидала даже от карда - сидевший на крыльце Эн-Ферро в одну секунду преодолел десяток гиаров и вырос крепостной стеной между мной и нежданным гостем, только-только ступившим на наше подворье.

- Здравствуй, Идущий, - усмехнулся пришедший, даже не вздрогнув в тот момент, когда разбуженный стремительным броском карда ветерок прошелся по его волосам.

- Здравствуй, Идущий.

Я невольно улыбнулась. Эти официальные приветственные фразы напомнили мне земной анекдот про вежливого ежика и Али-бабу с его сорока разбойниками: "Здравствуй Али-баба!", "Здравствуй, ежик!", "Здравствуй, первый разбойник!", "Здравствуй, ежик!" - и так еще тридцать девять раз. А потом не менее вежливое прощание.

- Нервный ты стал, Эн-Ферро.

- Жизнь такая.

И Профессор с Земли, и пожилой магистр с Тара рассказали бы вам, что орки - это очень сильно изменившиеся эльфы. Первый уверял бы, что произошло это по воле Темного Властелина, второй - что под воздействием тысяч лет параллельного развития в иных природных условиях и в искаженном магическом поле. Магистр Пилаг добавил бы сюда свои измышления на тему возможного вмешательства ученых-генетиков или тайных экспериментов Хранителей. Но как бы то ни было, все они сошлись бы на том, что у этих рас были общие предки.

И эльмарские орки в своем эволюционном отрыве не так уж далеко ушли от эльфов своего Мира, думала я, рассматривая поверх братского плеча, заявившегося к нам мужчину. По крайней мере, сходства с местными орками в нем не наблюдалось. Разве что такой же высокий и широкоплечий, но без громоздкости. Длинные темные волосы, собранные в хвост, и черные глаза делали его похожим на уроженца южных областей Империи. Небольшие, но слегка вытянутые назад и чуть заостренные уши наводили на мысль о дальних саатарских предках. А выступающие в улыбке клыки успешно скрывались, стоило ему только плотно сомкнуть губы. Вряд ли на Таре в Ромаре признали бы орка - скорее всего, здесь его принимают за человека, у которого в роду с одной стороны был как минимум один эльф, а с другой, судя по смуглой коже, - рейланцы или алионцы.

- Может, в дом пригласишь с дороги? - спросил он у Лайса.