Джонатан Страуд - Амулет Самарканда

— Отсюда до него намного ближе, — заметил я.

— Да. Она гордилась бы мною.

Он повернулся и обнаружил, что я принял облик Птолемея и развалился у него на кровати.

— А ну уберись оттуда! Я не желаю терпеть твои… Ух ты! — Он заметил книгу на полке над кроватью. — «Компендиум Фауста»! Мой личный экземпляр! Вот здорово! Андервуд запрещал мне даже притрагиваться к этой книге.

— Не забывай — Фаусту она не принесла ничего хорошего.

Но он не слышал — увлечённо листал книгу.

— Блестяще… И мой наставник говорит, что я могу заниматься мелким чародейством у себя в комнате.

— Ах, да! Твой замечательный новый наставник! — Я печально покачал головой. — Ну и как, ты ею доволен?

Мальчишка энергично закивал.

— Мисс Уайтвелл очень могущественна. Она многому меня научит. И будет относиться ко мне с должным уважением.

— Ты так думаешь? Считаешь её благородной достопочтенной волшебницей? — Я скривился. Моя старая знакомая, Джессика Уайтвелл, тощая, как кочерга, глава службы безопасности и лондонского Тауэра, контролирующая Скорбный Шар… О да, с могуществом у неё всё в порядке. И, несомненно, уже само то, что власти поручили Натаниэля её заботливому уходу, свидетельствует, как высоко они его ценят. Конечно, она будет совсем не таким наставником, как Артур Андервуд, и позаботится, чтобы таланты Натаниэля не пропадали впустую… А вот как это всё повлияет на его характер — уже другой вопрос. Ну… Несомненно, он получил именно то, чего заслуживает.

— Она сказала, что меня ждёт превосходная карьера, — продолжал тем временем мальчишка, — если я правильно воспользуюсь ситуацией и буду трудиться изо всех сил. Она сказала, что займётся моей подготовкой и что, если всё пойдёт хорошо, я окажусь на гребне волны и скоро уже буду работать где-нибудь в министерстве, набираться опыта.

Глаза Натаниэля снова вспыхнули торжеством, и мне сразу захотелось позлить его. Я демонстративно зевнул и хлопнулся на подушку, но он продолжал.

— Она сказала, что там нет никаких ограничений по возрасту — только по способностям. Я сказал, что мне хотелось бы поучаствовать в работе министерства внутренних дел, того отдела, который занимается поисками Сопротивления. Ты в курсе, что, пока нас не было в Лондоне, здесь произошло ещё одно нападение? Взорвали кабинет в Уайтхолле. Пока что никому ничего не удалось обнаружить, но я готов поспорить, что сумею выследить этих типов! Первым делом я изловлю Фреда и Стенли, и ту девчонку. Потом я заставлю их говорить, а потом…

— Сбавь обороты, — сказал я. — Тебе что, мало подвигов? Прикинь: ты убил двух свихнувшихся на власти волшебников, спас сотню свихнувшихся на власти волшебников… Ты и так герой.

Мой сарказм пропал впустую.

— Вот и мистер Деверокс сказал то же самое.

Я резко сел и повернулся к окну, приставив к уху ладонь.

— Слушай! — воскликнул я.

— Что?

— Восхищенные кличи толпы. — Мальчишка нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что правительство предпочло замолчать всю эту историю. Где фотографы? Где репортеры? Я думал, что твоя фотография будет сегодня красоваться на первой странице «Таймс». Они должны бы были расспрашивать тебя о жизни, торжественно вручить тебе медаль, выпустить марки с твоим портретом… И где же это всё, а?

Мальчишка фыркнул.

— Они держат это в секрете по соображениям безопасности. Мне так и сказали.

— Да не ради безопасности, а ради того, чтобы не выглядеть идиотами. «ДВЕНАДЦАТИЛЕТНИЙ МАЛЬЧИК СПАСАЕТ ПРАВИТЕЛЬСТВО». Представляешь себе такой заголовок? Да над ними хохотали бы повсюду. А этого ни один волшебник не желает — уж можешь мне поверить. Когда над волшебниками начинают смеяться, это начало их конца.

Мальчишка самодовольно ухмыльнулся. Он был ещё слишком молод, чтобы понять всё это.

— Нам следует бояться не простолюдинов, — сказал он, — а заговорщиков, тех, кому удалось ускользнуть. Мисс Уайтвелл говорит, что этого демона должны были вызывать как минимум четыре волшебника, значит, помимо Лавлейса, Скайлера и Лайма там участвовал по крайней мере ещё один. Лайм удрал, а того рыжебородого волшебника не видели ни в портах, ни на аэродромах. Вот где настоящая загадка. Я уверен, что Шолто Пинн тоже в этом замешан, но не могу об этом говорить — после того, что ты учинил у него в магазине.

— Да, — согласился я, закинув руки за голову и задумчиво уставившись на него. — Полагаю, тебе и вправду есть что скрывать. Например, меня, твоего «мелкого беса», и все мои подвиги. И то, что это ты украл Амулет и подставил своего наставника…

Мальчишка вспыхнул и притворился, будто ему срочно понадобилось что-то отыскать в платяном шкафу. Я встал и подошёл к нему.

— Кстати, — добавил я, — я заметил, что в своем изложении событий ты отвел мистеру Андервуду ведущую роль. И зачем, интересно? Чтобы избавиться от угрызений совести?

Натаниэль стремительно обернулся. Оказалось, что он покраснел ещё сильнее.

— А если ты и прав, что с того? — огрызнулся он.

Я серьёзно взглянул на него.

— Ты сказал, что отомстишь Лавлейсу за себя, — сказал я, — и ты выполнил своё обещание. Возможно, это немного уменьшит твою боль. Во всяком случае, я на это надеюсь. Хотя не уверен. Но ты также обещал, что, если я помогу тебе справиться с Лавлейсом, ты меня освободишь. Что ж, я помог, хоть это и было нелегко. Полагаю, несколько раз я спас тебе жизнь. Лавлейс мёртв, а ты возвысился — в собственных глазах — на немыслимую прежде высоту. Итак, настало время выполнить обещание, Натаниэль, и отпустить меня.

На миг воцарилось молчание.

— Да, — наконец произнёс мальчишка. — Ты помог мне… Ты спас меня…

— К вечному моему стыду.

— И я… — Он остановился.

— Смущен?

— Нет.

— Счастлив?

— Нет.

— Чуть-чуть благодарен? — Мальчишка глубоко вздохнул.

— Да. Я благодарен тебе. Но это не отменяет того факта, что ты знаешь моё подлинное имя.

Пора было решить этот вопрос раз и навсегда. Я устал. После девяти дней, проведенных в материальном мире, мою сущность терзала боль. Мне необходимо было уйти.

— Верно, — согласился я. — Я знаю твоё имя, а ты знаешь моё. Ты можешь вызвать меня. Я могу причинить вред тебе. Мы квиты. Но кому я могу сказать твоё имя, если буду находиться в Ином Месте? Никому. Так что ты сам заинтересован в том, чтобы как можно скорее отослать меня. Если нам обоим повезёт, меня ни разу больше не вызовут при твоей жизни. Как бы то ни было, если даже… — Я сделал паузу и тяжело вздохнул. — Я обещаю не выдавать твоего имени.

Мальчишка ничего на это не сказал.

— Ты хочешь официальной клятвы? — выкрикнул я. — Так сойдет: «Если я нарушу эту клятву, пусть верблюды втопчут меня в песок и пусть меня разбросают по полям вместе с навозом»? [129] Это древняя египетская клятва. Будьте с ней поосторожнее — она неизменно срабатывает. Теперь ты веришь, что я говорю правду?