Денис Куприянов - Кусочек Желания

Согласно второму принципу Фаньки Герой обязан всегда быть начеку и оберегать товарищей от всех опасностей, даже самых сомнительных. Следуя этому утверждению, каждое утро, едва только её спутники отправлялись в путь, воительница, размахивая мечом и выкрикивая только ей понятные лозунги, бросалась вперёд на поиски Великого Зла. Как правило, злодеями в глазах девушки представали животные и птицы, в изобилии водившиеся в этом крае. И её реакция на них, начиная с безобидных грызунов, шуршащих в кустах, и заканчивая антилопой, не вовремя перебежавшей дорогу, каждый раз оказывалась одинаковой.

Фанька бросалась навстречу своему отряду с воплями о кознях Великого Зла и засаде, поджидающей их буквально за следующим поворотом. Поскольку в авангарде по очереди шли Урлог и Хафейн, именно им, поминая про себя всю известную нечисть, приходилось проверять Фанькины заявления. Впрочем, после дюжины подобных эксцессов воины решили, что суслики и джейраны никакой опасности не представляют, расслабились и перестали обращать внимание на Фаньку и её крики. Но, как оказалось, зря, потому что на тринадцатый раз следом за воительницей из кустов выбежал молодой лев.

Чуть позже Хафейн, заливаясь краской от стыда, тысячу раз повторял, что ему, отважному воину пустыни, не составило бы проблем справиться с какой-то дикой кошкой, вот только очень сложно вступать в бой со львом, когда на твоей шее висит перепуганная девушка, вцепившаяся в тебя с такой силой, что вряд ли даже величайшему из архидемонов будет под силу разжать её руки. Проблему с хищником пришлось решать Урлогу, который не стал доставать меч или топор, а в своей обычной манере просто схватил льва за шкирку и забросил в ближайшие колючие заросли, напоследок отвесив ему такого пинка, что животное, скорее всего, бежало через всю саванну без остановки.

Третий Фанькин принцип был довольно безобиден, хотя и вынуждал всех ежеминутно затыкать уши. Дело в том, что девушка, благодаря прочитанным книгам, приобрела несколько странные представления о том, как Герои разговаривают. Она то застывала столбом и с драматическим выражением лица произносила речи о «неизбежной победе сил добра», «торжестве правосудия» и «спасающей мир любви», то переходила на такой сленг, от которого завяли бы уши у последнего портового грузчика.

И на фоне всех этих странностей девушки наличие у неё в соратниках весьма необычных злого и вечно голодного коня, поющего меча и умирающего хомяка воспринималось всего лишь как мелкая досадная помеха, которую можно было с лёгкостью игнорировать.

Сильнее всего Фанька раздражала Хафейна. Он часто рассказывал о том, что практически все женщины в пустыне делятся на жён и ведьм. Впрочем, воительницы среди его народа тоже имелись, хотя и являлись редкостью. Но проблема заключалась в том, что дочка театрального режиссёра абсолютно не вписывалась в образ правильной воительницы. Также она не тянула на ведьму и уж тем более на послушную жену. Такое несоответствие очень бесило пустынного героя, заставляя его ежеминутно скрежетать зубами.

Второе место по количеству вызываемых возмущений заслуженно принадлежало Бассу. Гном, быстро войдя в ритм похода, уже на следующий же день приступил к своим вокальным упражнениям. Удивительно, но среди восьми входивших в отряд существ обнаружились трое, кого пение Драммингса не напрягало, а это было уже значительно для такой небольшой компании. Урлогу песни Басса даже нравились, Торлес относился к ним равнодушно, к тому же обычно на марше он спал, а Фанька считала гномий вокал всего лишь очередной трудностью, которую надо мужественно преодолевать.

Для остальных же пение Басса приравнивалось к пришествию демонов всех известных преисподен. Вежливые просьбы заткнуться, как правило, перерастали в грязную ругань, поскольку певец не терпел критики в адрес своего творчества. Дело обычно заканчивалось тем, что гном демонстративно прекращал всех слушать и упорно продолжал музицировать, попутно уворачиваясь от летящих в него со всех сторон предметов и боевых заклинаний.

Выход нашёл Урлог после случая со львом. С утра Басса стали отправлять далеко вперёд, где он мог безо всяких скандалов проводить свои репетиции, попутно разгоняя с дороги хищников и прочих животных, так пугающих Фаньку. Все оказались несказанно счастливы, когда перестали слышать гномий голос, и только воительница расстроилась, потому что, с одной стороны, исчезла необходимость героического поведения, а с другой, пропал доступ к практически бесконечной кладези нецензурных выражений, которыми ежедневно поливали гнома.

На третьем месте в этом своеобразном негласном списке раздражителей находился Пэтти, доставший практически всех. А ведь поначалу некроманта считали очень полезным, особенно после того, как на болотах тот помог избавиться от туч москитов, оживив несколько десятков насекомых и заставив их отгонять своих же сородичей. Чуть позже хоббит поступил аналогично в отношении змей и скорпионов, создав вокруг отряда непроницаемый полог из зомби, не пропускающий мелкую вредную живность.

Однако через пару-тройку дней обилие оживлённых трупов стало нервировать членов отряда, особенно дриаду, но Пэтти к тому времени остановить было невозможно. На любой найденный трупик или скелет животного моментально накладывалось заклятие, включающее его в возрастающую армию некроманта. Единственным, кто мог остановить Редькинса, являлся Ефсий, но тот наоборот активно поддерживал тренировки хоббита, попутно используя часть зомби в качестве продуктов питания. Все попытки Верениен убедить парочку магов оставить живых и уже не очень живых тварей в покое результатов не давали, хорошо хоть удалось уговорить их избавить спутников от некромансерских экспериментов с пищей.

Прочие отрядные конфликты носили сугубо индивидуальный характер. Урлог мрачно косился на волшебницу, не желавшую обучать его чувству прекрасного, а Арледа демонстративно отворачивалась от эльфа, посмевшего отказать ей в ничтожной просьбе. Ефсий и Пэтти, измученные лекциями дриады на тему правильного питания и уважения к умершим, упорно пытались её избегать. Фанька скалила зубы на хоббита, считая его (и, надо признать, справедливо) сторонником тёмных сил. Урлог и Хафейн то и дело бросали недовольные взгляды на Торлеса, из шатра которого каждую ночь доносились сладострастные крики, а дракон понятно по каким причинам обижался на Фаньку. Кое-кто злился на эльфа из-за его привычки строить из себя тупого варвара. В течение некоторого времени Урлогу удавалось скрывать свою истинную сущность, но после философского спора с Ефсием, в котором эльф использовал такие слова как: «экзистенциализм», «субъективный идеализм» и «эмпирические проявления», односложная речь северянина стала выводить его спутников из себя.