Юрий Иванович - Коварные сентеги

– Давайте уже завтра, а? Я обещал своему тэшу прийти пораньше.

– Что за спешка?

– Да мы решили еще один артефакт на чердаке дома установить, а помочь некому. Кашад вместе с Рионой уехали ранним утром по Желтому тракту, запускать новую типографию.

– Точно! – воскликнул Ветеран. – А почему моя конклатерра не с ними? Вроде тоже собиралась.

– Решили, что и без нее справятся. Все ведь уже куплено…

Практически в южном направлении, так сказать, через два города в третьем, накануне была куплена та самая типография, которую посоветовал приобрести опытный Медиальт. Вот парочка северян и отправилась туда со всеми заготовленными материалами и макетами детских книжек. Обещали работать всю ночь, лишь бы к завтрашнему вечеру вернуться. Покупку пока держали в тайне от всех, и доверить отправку макетов, а потом и стартовую печать кому-то из посторонних Кремон не решился. Вот потому и оставался на предстоящую ночь без привычного часа ласки, но не слишком этим расстраивался.

Устанавливаемый на крыше артефакт был энормианину хорошо знаком, вот потому он и торопился на помощь своему рабовладельцу. Еще и пошутил:

– И как же я могу не выполнить приказ своего хозяина?

– Ну да, ну да!.. – проворчал старец с поседевшими от времени перьями. – Скорей хозяин побоится твоего приказа не выполнить!.. А ведь мы вас троих еще и не начали лечить от эликсира Бигина.

За себя Кремон и в самом деле не переживал, а вот с лечением подруги и товарища поторапливал Медиальтов. Все-таки уроженцы княжества Катранго до сих пор чувствовали себя униженными и оскорбленными, хотя ими никто не помыкал. Но само лечение заключалось в сложном магическом действе, с применением массы дорогостоящих ингредиентов, которое за один раз могло накрыть не только одного раба, а хоть целый десяток. Опытному врачу было легче провести одно такое действо, чем делать это хотя бы те же два раза. Но в данный момент пациенту не рекомендовалось подвергаться лечению от яда, поэтому северяне ждали нужного дня все вместе.

Не обращая внимания на своего недовольного ученика, Ветеран разрешил:

– Ладно, иди. Только завтра как минимум полдня будешь лежать здесь как мышка и щебетать рассказами о Северном континенте как канарейка! Условились?

– Конечно, тэш, конечно! Когда я тебя обманывал-то! Все расскажу! Без утайки!

И постарался побыстрей выскочить из дома. А вслед ему неслось ворчание:

– Все пациенты одинаковые! Как им плохо, готовы ноги врачу целовать и обещают золотые горы! А как только пошли на поправку, сразу про все забывают и ссылаются на то, что бредили! – Старец уставился на молодого ученика: – Понимаю, что у тебя два часа свободного времени. Но я-то не виноват! Ничего, мы завтра свое наверстаем…

На что Хооз-Дер неожиданно предложил:

– Зачем ждать так долго, если я горю желанием задать ему кучу вопросов? Идем за ним следом и поможем устанавливать этот чердачный артефакт. С нами у них вдвое быстрей получится. Если не впятеро… Во время работы и побеседуем, и ты к нему присмотришься лишний раз. Потопали? Или пусть карету запрягут?

Идти было минут двадцать, но Ветеран вспомнил о своих преклонных годах и воскликнул:

– И правда, пусть запрягают лучших похасов! Нечего даром обжираться, да и взбодрятся немного.

Они подъехали к дому рода Беерчи всего лишь минут через десять после того, как туда вернулся северянин. И увидели весьма печальную картину: Кремона прямо на улице закончили заковывать в тяжеленные кандалы и перед тем, как погрузить в тюремную повозку, стали тщательно обыскивать.

Вокруг метался Сату-Лгав со всеми своими родственниками, толпились рабы, гудящие с явной угрозой, но никто не пытался отбить арестованного северянина. Если бы хоть прибывшие для ареста силы стали атаковать дом или начали ломать решетку, а так арест произошел прямо на улице. И было от чего растеряться.

В Аллангарн, пожалуй, впервые за последние лет сорок, если не пятьдесят, нагрянул один из особых императорских отрядов «порушников». Эти воины только тем и занимались, что, выполняя особые задания императора, полностью рушили любое здание, уничтожая при этом неугодных власти обитателей. У них имелся даже специальный артефакт для такого дела, и никакие структуры защиты не могли противостоять немыслимой силе Древних, таившейся в этом оружии. Командовал отрядом из ста воинов двоюродный племянник самого императора в звании полковника. Причем командовал крайне жестоко и уже в течение последних пятнадцати лет с особой беспощадностью выполнял любые приказы своего венценосного родственника.

То есть надо было радоваться тому, что дом не разрушен, а проводится арест только одного-е динственного раба.

Арестованного лишили всего оружия, всех амулетов и почти всех оберегов. Сержант в данный момент с удивлением присматривался к странному ордену в виде ромба с жемчужинами:

– Что это?

– Мама еще в детстве подарила… – проворчал озлобленный Кремон. – Музыкальная игрушка.

– Такая дорогая? И игрушка? – не поверил вояка.

Тогда человек взял артефакт у него из рук и своими пальцами сыграл простенькую мелодию:

– Неужели непонятно? Настроена только на меня, в руках иного существа бесполезная вещь!

Сержант поднял взгляд на командира, а тот распорядился:

– Эту вещицу тоже в мешок к остальным реквизированным предметам.

Командир «порушников» с самым невозмутимым видом продолжал восседать на гигантском похасе и даже не соизволял открыть клюв в сторону мечущегося и уже доходящего до крайности Сату-Лгава. Естественно, что и десяток его воинов, производивших арест, игнорировали все крики, вопросы «за что?!», как и недовольный гул толпы. Улицу заполонили остальные воины этой сотни на украшенных доспехами похасах. Неподалеку виднелись две повозки с имуществом отряда. Ни коменданта города, ни градоправителя с его свитой и близко не было.

Так что карета с откинутым верхом, доставившая высших врачей города, прибыла как нельзя кстати. И Ветеран усиленным магически голосом, даже не вставая с широкого сиденья, спросил:

– Полковник, что здесь происходит?

А тот заранее кривился, рассмотрев, кто это его так беспардонно вопрошает. Власти города не посмели бы и пикнуть. Любое иное сопротивление везде и во все времена подавлялось безжалостно и без всяких оговорок или торговли. А вот с Медиальтами такие действия не проходили. Они были выше любой толпы, неприкосновенней самой титулованной знати и каркать хотели даже на подобных родственников его императорского величества. Их только личным письмом мог пригласить для встречи лишь сам император. Пригласить! И именитый врач мог отказаться, сославшись на чрезвычайную занятость.