Фред Саберхаген - Руки Геракла

– Я случайно тут проезжала, – сказала она наконец. Она почти извинялась. Коротко вздохнула, словно приняла решение. – Я слышала дома, как они смеялись над вами.

– Это дом твоего отца?

– Он принадлежит Авгию, моему дяде. Я не люблю его. Он жестокий человек. Как и его управитель, и его рабы-погонщики.

– Я и сам уж понял, – сказал я. А Энкид возмущенно вставил:

– Мы не рабы!

Она посмотрела на него.

– Если вы не хотите ими стать, то советую вам придумать что-нибудь, чтобы выбраться отсюда.

– Он нам должен деньги! – яростно пискнул Энкид. – За три дня! Нет, уже за четыре!

Девушка достала откуда-то маленький кошелек и порылась в нем. Затем зло выругалась.

– У меня с собой больше нет, – она протянула руку, на мягкой ладони которой лежали две монеты хорошего достоинства. – Берите и уходите!

Забирая деньги, я ощутил тепло ее тела.

– Мы хотели уйти в полночь, – сказал я.

– Это было бы разумно.

– Но тут есть одна вещь, – сказал я. Я хотел продолжить разговор, хотя и не видел к тому никаких причин. – Не знаешь ли, госпожа, что случилось с моим луком? Когда я пришел, у меня был лук, подарок моего приемного отца. А теперь он пропал.

Она подумала.

– Как он выглядит?

Когда я описал его, как мог, она серьезно покачала головой, давая мне понять, что теперь он у хозяина.

– Боюсь, больше ты его не увидишь.

Я хотел было с ней заспорить, но не к ней у меня был счет. Я сказал только:

– Твой дядя должен быть очень сильным человеком, если он может натягивать этот лук.

– Он сильный. И опасный человек. Воспользуйся моим советом – забудь о луке и уходи как можно быстрее. – Она повернула верблюда и поехала прочь, а мы выкрикнули ей вслед свою благодарность.

Как только мы решили, что настал час побега, мы выбрались из нашего жалкого убежища. Когда надо было решить, куда идти, Энкид замялся:

– А лук, Гер?

– Забудь о луке, пошли отсюда. – Я пошел не к дому, а прочь от него. Повернув несколько раз, тропка привела нас к стене, окружавшей пруд.

Сейчас, среди ночи, никто не ловил в нем рыбу и не работал с колесом. Ни души, одни лягушки орут. С другой стороны дамбы слышалось непрепрывное журчание воды, постоянно выливавшейся из пруда.

– Куда мы? – нетерпеливо приставал Энкид. Сейчас по моему взгляду и звуку моего голоса он понимал, что я замыслил кое-что поинтереснее простого бегства. Но он еще не понял, что именно.

– А вот это, – сказал я, наконец решившись. Уяснив себе структуру дамбы, я уперся руками в один из крупных камней в верхнем ряду. Гнев, который я так долго сдерживал, вдруг закипел в моей крови – как раз в такой момент и погиб Лин. Камень, в который я вцепился, был таким большим, что мог бы целиком заполнить стойло, в котором мы спали. Более мелкие камни сюда явно приволокли с помощью могучих мастодонтов, подгоняемых плетьми, а этот лежал тут словно с самого сотворения мира.

– Неужто ты сможешь его сдвинуть! – с искренним испугом воскликнул Энкид.

Я только усмехнулся. Как только я получше за него ухватился, я уперся ногами в нижний камень и потянул. Клянусь богами, он сидел крепко! Я стиснул зубы и потянул сильнее. Камень под моими ногами начал трескаться, я немного переменил положение и снова потянул.

Энкид тихонько заскулил, не то от восхищения, не то от ужаса, но вдруг замолк.

Послышался тяжелый скрежет.

Мгновением позже я услышал шум воды, вырвавшейся из пруда прямо передо мной. Поначалу она пробивалась сквозь узкое горлышко, но когда я выворотил еще пару камней, поток с ревом устремился вниз.

Потом легенды рассказывали, будто бы я повернул в конюшни, чтобы их вычистить, русла аж двух рек. Но в этом случае легенды, как всегда, привирают. Незачем было устраивать такие сложности. Вполне хватило одного средней величины пруда.

Поток, вырвавшись наружу, застал меня врасплох и чуть не унес, но я успел ухватиться рукой за ветку дерева и повис на нем.

Вода неслась по узкому оврагу, неся вывернутые кусты, камни и поваленные деревья. Но с полной силой вода разгулялась лишь спустя полчаса, когда, подмытая ею, упала большая часть стены. К тому времени сторож заметил беду и поднял с постели самого Авгия с помощниками. Они стояли у конюшен, обсуждая планы постройки другой дамбы, когда их смыло водой. Хозяина и еще нескольких, вопящих и ругающихся на чем свет стоит, захлестнуло водой, густо смешанной с жидким навозом. Вода подмыла и каменные стены, и когда она наконец схлынула, стало видно, что стойл осталось куда меньше, чем прежде.

Зато все стойла были чистыми.

Конечно, люди, полностью поглощенные борьбой с этой напастью, совершенно не могли связать ее с парой приблудных работников. Каменные блоки, для перевозки которых нужно было несколько мастодонтов, да еще и плетьми их надо было подгонять, были смыты, как саманные кирпичи. Эту беду объясняли то землетрясением, то немилостью богов.

Некоторое время мы с Энкидом смотрели на забаву с высокого места неподалеку от разрушенной дамбы. Затем мы ушли. Кровь все еще бурлила в моих жилах, и на сей раз я пошел по тропинке к большому дому, не особенно тревожась о том, что нам кто-нибудь может помешать. Нам никого не попалось по дороге. Откуда-то выскочили две большие собаки, но зверюги, которые при других обстоятельствах яростно преследовали бы нас, сейчас, захваченные общей тревогой, с воем пронеслись мимо.

Мы пошли вперед и через несколько минут вошли в дом через заднюю дверь, беспечно оставленную нараспашку. В очаге горел огонь, и в его свете мы увидели, что на кухне больше никого нет.

– Гляди, Гер! – Энкид по запаху нашел свежевыпеченный хлеб. Там было еще много другой хорошей еды, куда лучшей, чем Авгий давал своим работникам. Мы подкрепились.

Любопытный Энкид с полусъеденным куском хлеба в руке толкнул дверь в соседнюю комнату, которая оказалась набитой охотничьим оружием. Авгий или кто-то из его домочадцев явно любил охоту. Там был и мой лук. Он стоял у стены, и я решил, что в качестве платы за нелегкий двухдневный труд я могу прихватить и новую тетиву. Я довольно легко согнул лук Амфитриона, а Энкид надел петлю тетивы на его конец.

Вдруг я увидел, как он замер, и поднял взгляд. В дверях стояла та самая девушка, имени которой я до сих пор не знал. На сей раз она была в тонком покрывале, которым обернулась, когда встала с постели. В этом одеянии – точнее, почти без него – она казалась еще моложе.

– Почему вы здесь? – быстро зашептала она. – Он же насмерть вас запорет, если найдет тут! Хорошо, что потоп случился. Вы должны уже быть в пути! Воспользуйтесь удачей, которую посылают вам боги!

– Мы идем, – сказал я. – Мы уже ушли. Мы уже за дверьми.

– Да мы уже две минуты как ушли, – добавил Энкид.