Джордж Мартин - Воины

— Может, жаркое? — предположил мальчик. — Кусочек утки, миска рагу? Или что там у них будет, сир.

Последний раз они ели горячее три дня назад. И с тех пор обходились упавшими с веток плодами и старой солониной, жесткой, как дерево. «А было бы неплохо подкрепиться доброй едой перед поездкой на север. До Стены еще очень далеко!»

— А еще там можно переночевать, — продолжал Эгг.

— Милорд желает поспать на пуховой перине?

— Меня устроит солома, — ответил уязвленный Эгг. — На перины у нас денег нет. У нас всего двадцать два пенни, три «звезды», один «олень» и старый гранат со сколом.

Дунк почесал за ухом.

— По-моему, серебряных у нас было два.

— Было, пока вы не купили шатер. Теперь остался всего один.

— Скоро не останется ни одного, если мы будет ночевать в тавернах. Хочешь разделить постель с каким-нибудь торговцем и набраться вшей? — хмыкнул Дунк. — Не выйдет. У меня своих хватает, и они не любят чужаков. Будем ночевать под звездами.

— Звезды-то хорошо, — вздохнул Эгг, — но земля слишком твердая, сир, а еще иногда хочется и подушку под голову положить...

— Подушки — это для принцев!

Эгг был лучшим оруженосцем, о каком только может мечтать рыцарь, но частенько его тянуло к роскоши. «В мальчишке течет драконья кровь, не забывай об этом!» В жилах Дунка текла кровь бродяги... по крайней мере, так говорили ему в Блошином Конце — впрочем, самому ему сулили, что он кончит жизнь на виселице.

— Мы, может, еще разоримся на эль и горячий ужин, но я не стану тратить полновесных монет на ночлег. Деньги нужно поберечь для переправы.

Когда он в последний раз переплывал озеро, перевоз стоил всего пару медяков. Но это было лет шесть, а то и семь тому назад. С тех пор все подорожало.

— Ну, — заметил Эгг, — мы могли бы пустить в ход мой сапог...

— Могли бы, — ответил Дунк, — но не будем.

Пускать в ход сапог опасно. «Об этом рано или поздно станет известно». Его оруженосец не зря был брит налысо. У Эгга глаза были лиловыми, как у древних валирийцев, а волосы сияли, словно золотые и серебряные нити. Отрастить волосы для него было все равно что нацепить герб с трехголовым драконом. В Вестеросе сейчас неспокойно, и потому... нет, лучше не рисковать.

— Еще раз заикнешься про свой поганый сапог, получишь в ухо так, что перелетишь через озеро своим ходом.

— Да я уж лучше переплыву, сир.

Эгг плавал хорошо, а Дунк плохо.

Мальчишка повернулся в седле.

— Сир, кто-то скачет за нами по дороге. Слышите стук копыт?

— Слышу, не глухой. — Дунк еще и видел вздымающиеся позади клубы пыли. — Большая компания. Спешат.

— Может, это разбойники, сир?!

Мальчишка приподнялся на стременах, скорее радостно, чем испуганно. И в этом был весь Эгг.

— Разбойники держались бы тише. Столько шуму поднимают только лорды.

Дунк подергал рукоять меча, проверяя, легко ли клинок выходит из ножен.

— Но все же лучше уступить им дорогу. Лорды разные бывают...

Осторожность не повредит. Дороги были не столь безопасны, как в те времена, когда на Железном Троне восседал король Дейерон Добрый.

Они с Эггом укрылись за кустом боярышника. Дунк снял с плеча щит и перевесил на руку. Это был старый ромбовидный щит, большой и тяжелый, сосновый, окованный железом. Дунк купил сто в Каменной Септе взамен своего, который был разбит на куски в поединке с Долгодюймом. Дунк не успел изобразить на нем дерево и падающую звезду, поэтому щит украшал герб прежнего владельца — серый и мрачный висельник на виселице. Дунк никогда бы не выбрал себе такой герб, просто щит стоил очень дешево.

Несколько секунд спустя мимо промчались первые всадники — двое молодых лордов на боевых конях. У того, что на гнедом, был золоченый стальной шлем без забрала, украшенный плюмажем из трех перьев: белого, красного и золотистого. Султан таких же цветов венчал кринет его скакуна. Черный жеребец второго всадника был облачен в синее с золотом. Роскошная попона развевалась по ветру. Оба всадника неслись бок о бок, смеясь и что-то горланя, их длинные плащи летели за плечами.

Третий лорд ехал не спеша, за ним по дороге тянулась длинная кавалькада, десятка два всадников: конюхи и повара, вольные всадники и арбалетчики, а еще дюжина тяжело груженных телег с доспехами, шатрами и припасами. И все это — свита троих рыцарей. У седла висел щит лорда с его гербом — три черных замка на оранжевом поле.

Дунку этот герб был знаком, но вот откуда? Лорд был уже немолодым угрюмым человеком, с поджатыми губами и коротко стриженной бородкой с проседью. «Может, он присутствовал на Эшфордском турнире? Или, может, мы служили в его замке, когда я еще был оруженосцем сира Арлана?» За годы странствий старый межевой рыцарь сменил такое множество замков и крепостей, что Дунк не помнил и половины из них.

Лорд резко натянул поводья, вглядываясь в заросли.

— Эй, вы там, в кустах! А ну, покажитесь!

Двое арбалетчиков заложили стрелы в желоба арбалетов. Остальные воины продолжили путь.

Раздвигая высокую траву, Дунк выехал на дорогу. На одной руке он держал щит, вторую положил на рукоять своего меча. Он понимал, что являет собой жалкое зрелище: полуголый, с лицом, превратившимся в коричневую маску от пыли, поднятой конскими копытами. Ну, хотя бы его рост внушал уважение...

— Мы не ищем ссоры, милорд. Нас только двое, я дамой оруженосец.

Дунк поманил к себе Эгга.

— Оруженосец? Так ты, стало быть, считаешь себя рыцарем?

Дунку не понравилось, как лорд на него смотрит — будто кожу сдирает взглядом. Пожалуй, лучше убрать руку с рукояти меча.

— Я межевой рыцарь, нанимаюсь на службу.

— Все грабители, которых мне доводилось вешать, говорили то же самое. Твой герб может оказаться пророческим, сир... если ты, конечно, и впрямь сир. Виселица и повешенный. Это твой щит?

— Нет, милорд. Я еще не успел его перекрасить.

— Почему? Ты снял его с трупа?

— Я уплатил за него звонкой монетой.

«Три замка, черные на оранжевом поле... где же я видел этот герб?»

— Я не разбойник.

Глаза лорда поблескивали осколками кремня.

— А шрам на щеке у тебя откуда? Удар бича?

— Удар кинжала. Вам нет дела до моего лица, милорд.

— А это уж мне решать, что мое дело, а что нет.

Подскакали двое молодых рыцарей, чтоб узнать, в чем причина задержки.

— Вот вы где, Горми! — воскликнул всадник на черном жеребце, гибкий и стройный красавец с тонким, приятным, чисто выбритым лицом. Блестящие черные волосы до плеч, темно-синий шелковый дублет с золотистой атласной оторочкой. На груди у него был золотом вышит герб с зубчатым крестом, в первой и третьей четверти герба изображена золотая скрипка, во второй и четвертой — золотой меч. Глаза юноши казались темно-синими, как и дублет, и искрились весельем.