Дэниэл Абрахам - Путь Дракона

Она обнаружила, что оценивает стоимость всего каравана, сколько они могли получить в Карсе и насколько больше или меньше они бы предложили в Порте Олива, чтобы сделать две поездки неубыточными. Она думала о Беллине, сделает ли налог на проезд или на поселение городок богаче. В какой момент было бы столько же смысла, отказаться от повозки, как и сохранить её. Был ли Магистр Иманиель мудр, чтобы инвестировать в пивоваренный завод, а также застраховать его от пожара. В отсутствие реальной информации это была не больше, чем игра, но это была игра, которую она знала лучше всего.

Управление банком, говорил Магистр Иманиель, это знание не о золоте и серебре. А о том, кто знал что-то, чего не знал никто другой, о том, кому можно доверять, а кому нет, о том, что кажется одним, а является другим. Задавая себя вопросы, она могла вызвать в воображении его, Кэм и Безеля. Она могла снова видеть их лица, слышать их смех, и погружаться в другое время и место. Туда, где она была любима. Или нет, не по-настоящему. Но по крайней мере, которому она принадлежала.

Как раз когда ночь вокруг неё стала холоднее, узел в её животе ослаб. Её плотно скрученное тело стало более мягким и лёгким. Она подкинула побольше веток в огонь, наблюдая за пламенем, сначала тускнеющим под тяжестью дерева, а затем разгораясь становившимся ярким. Тепло коснулось её лица и рук, а шерсть обёрнутая вокруг неё, не допускала к ней худшее из ночи.

Что случится, подумала она, если банк предложит больше кредитов тем, кто бы погасил старые, раньше установленного времени? Заёмщики, по договорённости, получат больше золота, а банк получит прибыль быстрее. И все же, Магистр Иманиель сказал в её разуме, если все получают выгоду, значит ты что-то проглядела. Били какие-то последствия, которые она упустила…

— Ситрин.

Она подняла глаза. Сандр, наполовину согнувшись, вышел из тени между повозок. Один из мулов подняв голову, выдохнул большой шлейф белого пара, и вернулся к отдыху. Когда Сандр сел, она услышала странный лязг металла и предательский плеск вина в мехе.

— Ты не сделал этого, — сказала она, и Сандр усмехнулся.

— Мастер Кит не будет возражать. Как только мы достигнем Беллина, он снова пополнит запасы, готовясь к зиме. Только сейчас он должен тащить это через окраины мира. Мы делаем ему любезность, облегчая ношу.

— У тебя будет много проблем, — сказала она.

— Не будет.

Он открыл мех рукой, облачённой в перчатку, и протянул ей. Запах паров согрел её прежде самого вина. Богатое, сильное и мягкое, оно омыло её рот и язык, и потекло по горлу. Тепло вина осветило Ситрин, как будто она проглотила свечу. В нем была не сладость, а что-то более глубокое.

— О боже, — сказала она.

— Хорошее, правда? — Спросил Сандр.

Она улыбнулась и сделала ещё один большой глоток. Потом ещё. Тепло распространилось в её животе и начало двигаться к рукам и ногам. Нехотя, она вернула мех назад.

— Это ещё не все, — сказал он. — У меня есть кое-что для тебя.

Он достал холщовый мешок из-под плаща. Ткань воняла пылью и гнилью, и что-то в нем перемещалось и гремело, когда он положил его на снег. Его глаза сверкали в лунном свете.

— Они были в задней кладовой. И куча других вещей. На самом деле их нашёл Смит, но я подумал о тебе и выменял их у него.

Сандр вытащил потрескавшийся кожаный ботинок со шнурками. К его подошве была прицеплена сложная конструкция из металла, ржавого, грязного и тёмного, за исключением лезвия, словно нож, идущего по всей длине, вновь заточенного и ярко светящегося.

— Каталась когда-нибудь? — Спросил Сандр.

Ситрин покачала головой. Сандр вытащил из мешка две пары ботинок, старые, кожаные, серые в тусклом свете. Она сделала ещё один большой глоток вина.

— Они слишком большие, — сказал он, — но я положил немного песка внутрь. Песок хорош, потому что он перемещается, и принимает форму твоей ноги. Ткань просто сбивается в пучки. Вот, попробуй их.

Я не хочу, подумала Ситрин, но Сандр взял её ноги, и снимая с них ботинки, был очень собой доволен. Конёк был холодными, и изогнутой кожей крепился к голени, впрочем Сандр туго затянул шнурки и принялся за другую ногу.

— Я научился этому в Астерилхолде, — сказал Сандр. — Два… нет, о Боже, три года назад. Я только что присоединился к отряду и Мастер Кит оставил нас в Калтфеле на зиму. Так холодно, что твой плевок замерзал ещё до удара о землю, и ночи продолжались вечно. Но было озеро в центре города, и все это время мы были там, ты мог бы пересечь его в любом месте. Каждый год, на льду, они строили зимний городок. Дома и таверны, и всё-всё. Как настоящий город.

— Правда? — Спросила она.

— Оно было блестящим. Там. Я думаю, что закончил с этим. Позволь мне надеть мои.

Она сделала ещё глоток креплёного вина, и оно распространило тепло к пальцам её рук и ног. Так или иначе, они уже опустошили мех наполовину. Она чувствовала вино на своих щёках. А пары сделали её голову туманной и весёлой. Сандр напрягался и ворчал, лезвия коньков скрипели и гремели. Казалось невозможным, что все такое неловкое, на самом деле работает, пока он не застегнул последний ремень, дошёл шатаясь до пруда, а потом вытолкнул себя на лёд. В одно мгновенье он стал изяществом воплоти. Его ноги, словно ножницы, сходились и расходились, лезвия шипели, когда бороздили лёд. Его тело изворачивалось и металось, когда он скользил через пруд, а потом обратно, руки изящные, как у танцовщицы.

— Они не плохи, — позвал он. — Давай. Попробуй.

Ещё один глоток вина, а после ещё один на удачу, и Ситрин вывела себя наружу. Холодный воздух укусил её, но только тупыми зубами. Её лодыжки изворачивались, когда она старалась разобраться в этом новом способе держать равновесие. Она попыталась оттолкнуться, как это делал Сандр, и тяжело упала на лёд. Сандр рассмеялся от восторга.

— Трудно в первый раз, — сказал он, скользя в её сторону. — Дай мне твою руку. Я покажу тебе.

В течение нескольких минут, её колени были согнуты, руки широко расставлены, а ноги крепко стояли на льду. Но она не упала.

— Не пытайся ходить, — сказал Сандр. — Толкайся одной ногой, скользи на другой.

— Тебе легко, — отозвалась она. — Ты знаешь, что ты делаешь.

— Сейчас. Когда я начинал, у меня получалось хуже.

— Льстец.

— Может быть, ты заслуживаешь лести. Нет, вот так. Вот и все. Вот и все!

Тело Ситрин уловило особенности, и она поняла, что скользит. Не совсем изящно и уверенно как Сандр, но похоже. Лёд бежал под ней, белый, серый, чёрный в лунном свете. На вкус ночь была как креплёное вино, а двигалась как река, текущая вокруг неё. Сандр закричал и взял её за руку, и они вместе пересекли длинный мельничный пруд, оставляя своими коньками рисунок из белых линий в полумраке.