Диана Марселлас - Зов Колдовского ущелья

Ровена вздохнула.

— Вопрос не простой.

— Мне нужна твоя помощь, тетя, не паника и не волнения. Кто сказал, что произошедшее двадцать лет назад непременно должно повториться? Нельзя опускать руки раньше времени. — Он замолчал и пристально взглянул в глаза Ровены. — Ты поможешь мне?

— В младенчестве я меняла твои пеленки! — ответила она, качая головой.

— Не сомневаюсь. — Мелфаллан улыбнулся. — Но признаюсь честно: я этого не помню.

Ровена тихо засмеялась, вернулась на место и, взяв в руки кубок, сделала большой глоток.

— Понимаешь, когда не стало Джоналин, что-то безвозвратно умерло во мне, в душе поселилась пустота и страх. И я никак не могу прийти в себя. Все остальные опасения и переживания я способна преодолеть, у меня получается, а эти живут во мне по сей день. — Она поставила кубок на стол и опустила плечи. — Что ж, следует принять ситуацию такой, как есть. Ты здесь, и время не повернешь вспять. Я должна встретиться с Брилли.

— Ты непременно увидишь ее, — ответил Мелфаллан.

— Времени у нас не так много. Суд через несколько дней. Надо действовать незамедлительно. Стефан может быть нашим посыльным.

— Отлично.

Тетка окинула его внимательным грустным взглядом.

— Ты очень повзрослел. Я смотрю на тебя, и мне кажется предо мной Одрик. Я вижу в тебе его черты, его движения, его интонации. — Мелфаллан взял ее руки в свои и крепко пожал их. Лучшего комплимента ему еще никто никогда не говорил. — Одрик не раз одерживал победу над низкими замыслами Теджара. Будем надеяться, что и эту его особенность тебе удалось унаследовать, — добавила она.

— С твоей помощью я выиграю в этой битве.

Ровена не была вполне уверена, но кивнула:

— Время покажет.

Мелфаллан помолчал, глубоко вздохнул и поведал тетке о том, кто отравил Одрика, и о том, как ему это стало известно. Глаза Ровены вспыхнули злобным огнем.

— К сожалению, обвинение Ландрета в нападении на Брилли не произведет должного эффекта в суде, — продолжил Мелфаллан. — Поэтому я привез с собой четырех служанок, изнасилованных им. Одной из них всего тринадцать лет. После того, что этот мерзавец с ней сделал, бедняжка забеременела, и у нее случился выкидыш. Теперь ей не суждено иметь детей. Так говорит Марина. Если бы ты видела глаза этой девочки.

— Такие выходки — не частое явление среди лордов. Держу пари, Ландрет унаследовал эту страсть у папаши. По крайней мере страсть к наблюдению за чужими страданиями и страхом. Садон — надушенная болотная крыса с бегающими глазками. Это его тебе следует уничтожить.

— Я собираюсь уничтожить не Садона, а его сыночка. Не только за отравление Одрика. Изнасилование — непростительный грех.

Мелфаллан лично беседовал с перепуганной девочкой-служанкой, и его сердце сжималось от жалости.

— Ты говоришь так, потому что никогда не испытывал жажды насилия, мой хороший, — заявила Ровена, изрядно удивляя его. — Никакой другой способ не может столь эффективно и действенно продемонстрировать женщине власть над ней мужчины. Только при помощи угроз такого рода. А видеть безумный страх своей жертвы, слышать ее истошные крики доставляет ему огромное удовольствие. Еще большее наслаждение приносит удовлетворение, полученное от такой связи. — Ровена отхлебнула вина. — Ввиду всего вышеизложенного должна сообщить о появлении у Теджара нового правоведа, Гаммеля Хагана. Встреча с ним, вероятно, поможет тебе понять тех мужчин, которые находят насилие привлекательным. О Хагане ходят слухи, наводящие на весьма тревожные размышления.

— У Теджара новый правовед? А что случилось со старым? — поинтересовался Мелфаллан.

Ровена махнула рукой.

— Я не знаю, что стало со старым. Его больше нет. Этого Хагана, достаточно молодого человека с бесцветными глазами, предложил Теджару правитель Лима. Кстати, остерегайся лимского лорда: он слишком многое скрывает. И будь бдителен с Хаганом: этот тип должен допросить Брилли по указанию герцога. Необходимо, чтобы сэр Джеймс в это время находился где-нибудь поблизости: Хаган не знает ограничений.

— Твои рассказы пугают и тревожат меня, тетя, — медленно произнес Мелфаллан.

— Я должна подготовить тебя.

Брилли проследила взглядом за чайкой, пролетавшей мимо зарешеченного окна. Конечно, при замке герцога Теджара имелась темница, но Брилли поместили в комнатку в восточной башне. Сюда проникал свежий воздух, стены обиты вышей тканью, и стояла довольно удобная кровать. Днем в комнату проникал свет двух солнц, Брилли могла радоваться рассвету по утрам, а вечером любоваться закатом. Иногда окна пролетали птицы, внося разнообразие в ее монотонное существование.

Два последних дня Брилли провела в полном одиночестве. Нарушали его лишь мимолетные визиты молчаливого стражника с едой. Клару и Гармона к ней не пускали. Здесь царили законы герцога, а не лояльного графа Мелфаллана. Мелфаллан приходил несколько раз, но соблюдал крайнюю осторожность: появлялся в сопровождении человека герцога и ни на секунду не задерживался дольше необходимого времени. Однажды с ним пришел и сэр Джеймс, главный правовед Ярваннета. Брилли он понравился: она почувствовала, что этот человек — сторонник справедливости и порядка. Все дело в определении, сказал во время их визита Мелфаллан, и они с сэром Джеймсом обменялись понимающими взглядами.

Брилли поднялась с кровати, взволнованно прошлась по комнате и, остановившись у окна, поднялась на цыпочки, чтобы увидеть как можно больше. Долину, окружавшую Дархель, пересекали многочисленные поля. Река блестела в лучах солнц. По ней вниз и вверх плыли многочисленные суденышки, группа мулов тянула небольшой корабль с белоснежными парусами по направлению к столице герцогства Теджара. Где жила когда-то ее мать? В долине или в этом белокаменном городе? Знала ли она Джоналин из Аирли? Быть может, эта Джоналин и была ее двоюродной сестрой, о которой упоминала Тора? Есть ли в данный момент в Дархеле хотя бы одна колдунья шари'а?

Брилли печально улыбнулась. Одна-то, конечно, есть, только эта колдунья не собирается признаваться кому бы то ни было в своей принадлежности к колдовству. Она должна превратиться в само олицетворение осторожности, хотя теперь эта осторожность ничего не может исправить.

Услышав громкие шаги в коридоре, Брилли повернула голову. Звякнул ключ в замочной скважине, дверь распахнулась, и к ней в комнату вошел здоровый стражник. Его лицо было скрыто опущенным забралом, огромная рука лежала на рукояти меча.

— На выход, — резко сказал он.

— Куда, сэр? — спросила Брилли, надевая шляпу и расправляя волосы на плечах.

В ответ — напряженное молчание. Этот стражник совсем не походил на того, с доброжелательным лицом, который приносил ей еду. От него веяло жестокостью. Брилли пожала плечами и последовала за воином, но сердце беспокойно затрепетало.