Диана Марселлас - Зов Колдовского ущелья

— Вы порочный, грязный человек, — презрительно сказала она. — Герцогу Теджару следует вздернуть вас на виселицу.

Хаган повесил кочергу на крюк и повернулся к Брилли.

— Герцог не сделает этого, не посмеет. Я ему слишком дорог. — Самодовольно улыбнувшись, он высвободил из-под одежд свой член и выставил его на ее обозрение. — Тебе нравится его размер? Признаюсь без стеснений: другие приходили в полный восторг. — Он обхватил свой драгоценный инструмент рукой и принялся наглаживать его, пристально следя за выражением лица Брилли, потом поднял руки над головой, и его член слегка обвис. — Тебе непременно понравится его размер.

— Я знаю растение, которое может вам помочь, — сказала Брилли.

— Да что ты говоришь? — Он наигранно удивленно вытаращил глаза. — Расскажи же скорее.

— Оно на целый месяц делает мужчин абсолютно бессильными в этом смысле. Женщины-целительницы в Ярваннете прописывают его таким, как вы, страдающим извращенным представлением о связях с женщинами.

— Заткнись! — вскричал Хаган. Его лицо вспыхнуло.

— Кастрация тоже помогает, — злобно продолжила она. — Посоветуйтесь об этом с герцогом.

Хаган порывисто шагнул в ее сторону, крепко сжимая кулаки, но остановился.

— Иди туда! — приказал он, указывая рукой на стол с колесом.

— Нет, — ответила Брилли.

Хаган медленно вытащил из ножен кинжал, испепеляя ее холодным взглядом, и неожиданно рванул к ней. Брилли отпрыгнула к столу, ловко увернувшись. Хаган хотел схватить ее за волосы, но промахнулся.

— Ты отсюда не выберешься, — прошипел он. — А мне нет разницы, какой ты будешь, когда я тобой овладею: изуродованной, окровавленной, мертвой. Я уже пробовал неживую плоть. Мне понравилось. — Он занес кинжал над головой, целясь в Брилли. — Отличная у меня мишень. Могу перерезать тебе сухожилие или вспороть кровеносный сосуд. Вообще-то для меня не имеет значения, от чего ты подохнешь.

— А как же мое признание?

Хаган рассмеялся.

— Признание? Думаешь, я стану тратить на него наше время? — Он кивнул в сторону письменного стола в углу. — Оно уже готово. У меня ушло на него целых десять страниц. Там описано все в подробностях. Позднее ты его подпишешь, а если не успеешь, я сделаю это сам. А ты, дорогая моя, просто исчезнешь. Сбежишь. Возможно, со стражником, которого соблазнишь, или тебе поможет в этом Мелфаллан.

— Зачем это герцогу Теджару? — Брилли широко раскрыла глаза.

— Для герцога это блестящая возможность передать Ярваннет в другие, более подходящие, по его мнению, руки. — Хаган двинулся к ней, а Брилли, неотрывно следя за ним через плечо, быстро пошла вокруг стола. — Граф допустил крупную ошибку на сегодняшнем банкете, — продолжил Хаган. — Вел себя слишком горделиво. Это будет стоить ему графства. Болван, почему он не прикончил тебя, как только поймал?

Он рванул к Брилли неожиданно энергично и схватил за рукав. Она резко дернула руку и услышала, как рвется ткань ночной рубашки. Они обогнули стол. Хаган шагал за ней неторопливо — ему нравилось продлевать ее тщетную надежду на спасение, — потом опять внезапно подскочил к девушке, едва не ухватив за плечо, но Брилли вновь ловко увернулась. Хаган остановился, переложил кинжал в правую руку и нацелился прямо ей в горло. Она пригнулась, уходя от верной гибели.

— Я не делала ничего плохого! Я не ведьма! — закричала Брилли.

— Не скромничай! Уверен, при помощи своих удивительных способностей ты сейчас доставишь мне неземное удовольствие. — Хаган захохотал. — Расскажи, какими штучками ты меня порадуешь, когда я оседлаю тебя! Ну же!

— Ты ведь не веришь в мое колдовство, мерзавец!

Хаган опять направил на нее кинжал.

— Чем ты меня удивишь? Как станешь ублажать меня? А? Говори, ведьмочка, а не то я воспользуюсь своей чудесной жидкостью. — Он пнул по стоявшей у стены бочке, накрытой крышкой. — Удивительная вещь. Если опустишь в нее ногу в сандалии, она разъест и то, и другое. — Его губы расплылись в довольной ухмылке. — Если не хочешь оказаться в этой бочке, то рассказывай, как будешь доставлять мне удовольствие, Брилли. — Его голос звучал как кошачье мурлыканье. — Ты ведь сама этого хочешь, признайся.

— Ни за что! — выкрикнула Брилли и в отчаянии бросилась к двери.

Хаган устремился за ней и, поймав за руку, яростно швырнул на пол, уронив при этом кинжал. Послышался звонкий металлический звук, и Брилли, поняв, что произошло, вцепилась в ногу Хагана и с силой дернула за нее. Потеряв равновесие, он пошатнулся, выпучил бесцветные глаза и повалился на пол. Брилли тем временем ловко схватила кинжал, поднялась на колени и, занеся оружие над головой, резко опустила его, вонзив в грудь своего мучителя.

Хаган издал приглушенный вопль. Его боль огненной стрелой пронзила ее собственное сердце, и Брилли закричала вместе с ним. Она увидела, как на дальний берег вышел из воды Монстр. Он пронзительно взвыл, оглушая ее, парализуя, и схватил Хагана. Правовед не сопротивлялся, его ноги и руки безвольно свисали вдоль тела. Когда жизнь покинула его, Монстр удовлетворенно опустил тело на песок, лениво поиграл с ним и медленно повернулся к Брилли, глядя на нее единственным глазом.

Она съежилась от страха, но во взгляде Монстра не было и капли интереса к ней. Он умиротворенно взял Хагана в пасть, вошел в море, а вскоре исчез из виду.

В следующее мгновение Брилли увидела, что стоит на коленях рядом с мертвым Хаганом. Чувствуя, что голова ее сильно кружится, а к горлу подступает тошнота, она оперлась ладонью о холодный каменный пол.

Вокруг тела Хагана образовалась лужица крови, и подол ее рубашки был перепачкан ею.

«Я его убила, — пронеслось в ее голове. — О святой Океан! Я убила правоведа самого герцога!»

Она не задумывалась в тот момент, когда защищалась, имеет ли право, даже в целях самообороны, убивать этого негодяя. Теперь уже ничего нельзя исправить.

В комнате царила тишина, слышался лишь звук ее собственного прерывистого дыхания. Хаган привел ее сюда тайно, и на протяжении некоторого времени никого не интересовала ни его, ни ее судьба. Обитатели замка крепко спали. Но рассвет близился.

Взгляд Брилли упал на бочку с кислотой, расхваленной Хаганом. Схватившись за ножку стола, она поднялась на ноги, которые, казалось, стали ватными, неуверенно приблизилась к чугунной бочке и, приподняв крышку, заглянула внутрь.

«Идея отвратительная, — размышляла она, морщась. — Но у тебя нет выбора, Брилли! Хочешь, чтобы тебя нашли тут в окровавленной ночной рубашке рядом с Хаганом, зарезанным кинжалом? Тогда Теджару и не надо будет доказывать, что ты — колдунья. Этого ему будет вполне достаточно, чтобы уничтожить и тебя, и Мелфаллана».

Брилли сознавала, что находится в состоянии шока. Но сейчас ей это даже помогало.