Ив Форвард - Злодеи поневоле

Фенвик опять поднял голову, и взгляд его был холоден.

— Очень серьезный, друг мой. Очень и очень серьезный. — Он посмотрел на сумрачные горы, торчащие из тумана. — Нам надо спешить: ведь мы не знаем, где они выйдут. Отправьте ваших людей через северный перевал, Тасмин, а мой отряд пойдет через южный.

Миззамир наблюдал за этой беседой в волшебном зеркале, позаимствованном им в хранилище замка. Восстановить волшебную чашу удастся не скоро: для этого требовалась новая жидкость и новые камни. Маг погасил изображение и задумчиво поглядел на собственное пыльное отражение.

— Похоже, мне стоит проверить, как дела у моего агента, — вслух подумал он и мысленно сосредоточился на браслете, который вручил юному кентавру. В предыдущие попытки магия друидки и натуанки мешала ему определить его местонахождение, но на сей раз помехи не было. Он увидел браслет совершенно ясно: тот лежал на дне пропасти — разбитый, с другими камнями. Изящные брови Миззамира поползли вверх.

— Гм, похоже, юноша переметнулся… Или его разоблачили. Ну, если случилось первое, то с помощью магии я верну его к Свету, как и остальных, а если второе… Нет, месть — это гадкая штука. Я просто приложу все силы, чтобы найти тело и вернуть его к жизни.

Он задумчиво побарабанил пальцами по волшебному зеркалу и, встав, выглянул в только что отремонтированное окно.

— Однако сначала надо заняться наиболее важным, — сказал он себе. — Они явно покинули Путак-Эйзум, а значит, ищут последнюю Часть Ключа… А потом — к Лабиринту? Если Ключ будет собран, это вполне вероятно… Это должна знать даже натуанка. Магия Лабиринта, моя собственная магия и магия остальных помешают мне проникнуть в него, пока он не пройден… Но если злодеям удастся разрешить его загадку, то магия ослабеет, и я встречу их в самом центре. А если они потерпят неудачу… — Он печально вздохнул. — Трагично, конечно, но, с другой стороны, проблема исчезнет.

Миззамир повернулся и стремительно вышел из комнаты, а пылинки за его спиной танцевали в солнечном луче, словно золотистые мотыльки.

Спустившись по предательским осыпям на склонах Дурдрудимских гор, злодеи вышли к невысоким холмам на краю так называемых Мерзлых Пустошей. Тут вовсе не было холодно, но почва казалась покрытой изморозью. Арси поковырял землю ногой, а потом зачерпнул ладонью немного «снега». Он оказался сухим и ничуть не холодным.

— Это соль, — сказала Валери, заметив его недоумение. — По легендам, она высосана землей из крови тысячи монстров.

— Значит, они на самом деле никакие не мерзлые? — зевая, спросил Робин. Он расчесывал свой подпаленный хвост частым гребнем, пытаясь освободить предмет своей гордости от грязи и сажи.

— Ночью будет прохладно, — сказала Кайлана и, нахмурившись, поглядела на небо. Закат не спешил. — Когда она наконец наступит?

— Говорил я тебе, что было шесть, — несколько самодовольно заметил Сэм. — А сейчас, конечно, уже ближе к одиннадцати.

Кайлана продолжала возмущенно смотреть на солнце. Друиды воздвигали огромные каменные сооружения в честь его своевременного появления и ухода, в честь смены времен года, и ей казалось, что это предательство со стороны светила. Оно плыло над самым горизонтом, но, похоже, не собиралось за него заходить.

— Распалась связь времен, — пробормотал Арси, отправляя несколько самых крупных кристаллов себе в мешочек — из праздного любопытства. — А я совсем вымотался и вот-вот умру голодной смертью. Что бы сейчас ни было — ночь, утро, полдень, — я утверждаю, что нам надо поспать и поесть и трогаться в путь, только когда отдохнем.

Робин снова зевнул и ударил копытом в покрытую соляными кристаллами землю:

— Мне эта мысль нравится.

Валери кивнула:

— Хорошо… По крайней мере, горы защитят нас от сильных ветров.

— И от дождя, когда он начнется, — добавила Кайлана, задумчиво глядя в ясное небо.

При мысли о холодных оденских дождях все тяжело вздохнули.

Злодеи набрали на склонах сухого вереска для костра; следуя указаниям Валери, огонь развели на камнях. Когда Арси поинтересовался, зачем это нужно, она взяла горсть кристаллов соли и бросила в огонь. Вспыхнуло жаркое голубое пламя.

— Теперь понял? — спросила она. Арси кивнул. — Алхимики много лет пытались проникнуть в их тайну. Один из моих учителей выжег глаза, когда реторта с такими кристаллами взорвалась прямо перед ним.

Вереск нещадно дымил, но тепла почти не давал, и пронизывающий холод охватил всех, когда наконец на пустошь легла тень от высоких гор. Набежавшие облака закрыли звезды. Запахло грозой.

Далеко от них, тоже у подножия гор, Фенвик обращался к своим воинам:

— Да-да, я знаю, что время неподходящее, но надо провести небольшую разведку. Пока облака не сгустились и луна светит достаточно ярко, я не хочу упускать этой возможности. Скоро начнется гроза, и, если мы не отыщем их прежде, чем дождь смоет следы, наше положение станет почти безнадежным. Искать надо сейчас. Если ночью они идут, то мы их увидим, а если устроились на отдых, то увидим пламя костра, — всем ясно?

Тасмин, который решил погостить у союзника, вызвался тоже участвовать в разведке. Пока остальные воины и Таузер седлали лошадей, он, теребя бороду, с сомнением говорил Фенвику:

— Фенвик, я все думаю… Эти люди: ведь вы говорили, что их всего шестеро? И к тому же один — безобидный кентавр?

— Это так, — ответил принц, закрепляя тетиву лука.

— Тогда… Я хочу сказать: неужели нам действительно нужно столько людей? Мне это представляется… ну не знаю… немного нечестным. Все равно что охотиться на уток с катапультой.

Великан неуверенно хмурился. Фенвик посмотрел на него из-под широких полей своей традиционной шляпы.

— Мой друг, вы лично еще не встречались с этими злодеями, насколько я понимаю?

— Ну… нет, — признался лорд Тасмин.

— Тогда прошу вас довериться мне. Эти люди хитры, изворотливы и крайне жестоки. В Топях они неизвестным способом перебили половину моего отряда. Эти утки способны увернуться от любого оружия, менее опасного, чем катапульта. Я не люблю, когда убивают моих людей, а если численное преимущество будет за нами, потери окажутся минимальными. Это простая стратегия. И кроме того, так мы скорее сможем захватить… важных членов отряда… живыми.

У Фенвика заблестели глаза от желания, которое просыпалось в нем всякий раз, когда он вспоминал друидку.

Тасмин вздохнул:

— Ладно… Будем считать, вы знаете, что делаете.

— Конечно, — с улыбкой ответил Фенвик. — Я делаю то, что у меня получается лучше всего.

Тридцать воинов ехали по равнине; жесткий ветер бросал им в лицо клочья соленого тумана. В тусклом свете заходящего солнца и высокой луны земля блестела, словно покрытая изморозью. Изломанные тени всадников бежали перед копытами лошадей. Вокруг все было мертво, безжизненно… Они уже собирались повернуть обратно, когда Фенвик вдруг приказал отряду остановиться и протянул руку вперед.