Александр Ковальков - Жрец Проказницы

— Между прочим, неприлично намекать женщине, что она вдруг сильно постарела, — пристыдила меня Проказница. — Я действительно начинаю взрослеть. Дедушка сказал, что ничто так благотворно не влияет на процесс взросления, как ответственность за тех, кто тебе поклоняется.

— Поздравляю!

А действительно, что тут еще сказать? Только поздравить с приобретением последователей и началом процесса взросления.

— Благодарю, — расплылось в улыбке это милое чудо. — У меня для тебя тоже есть по этому поводу подарок. Лови! — Я ощутил, как Лика начала передачу мне инфопакета. — Потом посмотришь, что там к чему. Ну а сейчас оставляю тебя наедине с другим честно заработанным тобою подарком от меня и Аргела.

Фигурка Лики стала приобретать прозрачность, и я понял, что еще чуть-чуть, и она убежит по своим неведомым мне делам.

— Подожди! — крикнул я. — Хотел тебя спросить…

Последнее проговорил уже в пустоту. Вот ведь! Опять убежала, а я так и не задал ей несколько давно терзавших меня вопросов. Как только собираюсь озадачить ими Лику, она моментально исчезает: не иначе как очередное ее издевательство. В мелкой форме.

— Ну что ж, посмотрим, что ты стоишь без всей своей магии и длительного изматывания противника перед поединком!

Раздавшийся за спиной голос, некоторое время назад однозначно ассоциировавшийся с нависшей надо мной смертельной опасностью, заставил судорожно искать отсутствующий на поясе меч и жалеть о том, что в этом странном месте белесого тумана мне недоступна никакая, даже самая простейшая, магия. Уже оборачиваясь, был твердо уверен, кого или, вернее, что я увижу. У него в отличие от меня был и доспех, и меч.

Впрочем, меч он тут же воткнул в пол, а доспех был снят с некоторой ленцой и показательным ко мне пренебрежением. Еще спустя секунду на меня в атаку ринулась идеальная машина для убийства с явным намерением разорвать голыми руками на кучку маленьких недоделанных жрецов.

Из гостеприимного дворца графа Паларского я позорным образом сбежал и забаррикадировался у себя дома. Пока регенерировал конечность, еще можно было спрятаться от назойливого внимания в выделенных мне покоях графа, но как только выздоровел — спасу от желающих пообщаться со мной не стало. Зато на своей территории я был волен делать, что хочу. Поэтому, желая избежать назойливого внимания и ненужного общения, поставил свой дом на полуосадное положение. Ловушки не активировал (днем, по крайней мере), разумеется, но несколько довольно могущественных духов, призванных Никреоссой, охраняли прилегающее к дому пространство, а зомби-дворецкий встречал гостей на входе. Оформлен он был в лучших традициях земных фильмов ужасов: трупные пятна, полусгнившая, местами отваливающаяся плоть, один глаз висит на ниточке нервов, в пустой глазнице светится зловещий зеленый огонь, длинные желтые, ничем не прикрытые из-за отсутствия губ клыки, когти вылезают из перчаток и обуви сантиметров на пять, некоторые обломаны, и все это на фоне идеально подогнанного дорогого и пышного цветастого костюма. Для этого пришлось выкупить у города несколько десятков бесхозных трупов, пяток из них были испорчены, прежде чем удалось добиться желаемого эффекта. Такой дворецкий отлично справлялся с задачей по отсеиванию особо впечатлительных барышень (мужчины-аристократы тоже не оставались равнодушными к нему, особенно учитывая, что зомби в этом мире задействовали только как бронированные единицы непосредственно на полях сражений и использовали в боевых целях, даже доставлялись они туда на телегах, ибо в активном состоянии «жрали» очень много энергии, требуя постоянной подпитки от мага), сообщая замогильным голосом, что хозяин дома отсутствует. Менять зомби приходилось часто — он не всегда успевал представиться дворецким до начала активных действий гостей. Я же, изменив ауру и внешность, преспокойно занимался своими делами, в том числе и в городе.

Своими делами… Хм… Как бы не так! Половина дня у меня уходила на занятия с Кассиопеей а’Калине. Еще четверть — на подготовку к рейду по тылам разбойников в компании с Керином ад’Калине и иже с ним и все, с этим связанное. Оставшуюся часть дня приходилось тратить на исполнение жреческих обязанностей. У Лики появились последователи, а значит, мне приходилось встречаться с некоторыми из них (разумеется, под личиной) и разъяснять «политику партии». И все это проделывал по большей части на автомате, сам же в это время активно изучал преданные мне Ликой знания.

Подавляющее большинство молящихся Проказнице оказались детьми и подростками. То еще удовольствие! Объяснить им разницу между проказами и шалостями как желанием повеселиться и подшутить над кем-нибудь или как способом поквитаться с теми, кому трудно противостоять открыто, оказалось не так-то просто.

Вообще, нет никого более жестокого в поступках, чем маленький человек. Попробуй объясни такому, что подлить приятелю в средство для мытья волос клей или яркую краску — это относительно нормально, но если сделать то же самое подруге, то можно завести врага на всю жизнь. А отрезать кошке хвост, повязать его ей бантиком вокруг шеи и отпустить бедное животное к любящей хозяйке — вообще недопустимо. Дети в силу небольшого жизненного опыта просто не понимают, в чем разница. Весело ведь! Значит, можно.

Отдельно стояли разборки с обидчиками, которым дети ответить той же монетой не могли. Вот тут мне приходилось потеть, подсказывая, как отомстить так, чтобы это не привело к серьезному вреду здоровью, а тем паче жизни той или иной стороны.

Например, один из моих подопечных, сын алхимика, заметил, что достаточно пшикнуть в морду быка из определенного отцовского флакончика, как это делает животное вялым и послушным (средство в основном использовалось на скотобойнях перед забоем животного, чтобы оно не нервничало и не создавало проблем), а если пшикнуть два раза, то бык через пару минут засыпает. Дите решило использовать флакончик в школе и разобраться с обидчиком. Но как? Подойти и пшикнуть в лицо бугая, заставлявшего делать за него задания на уроках, после чего на собственные упражнения времени почти не оставалось, все равно что завопить со всей мочи: «Это сделал я!» Недолго думая, парнишка стащил у отца артефакт-фильтр, защищавший от запахов во время алхимических опытов, и собирался просто открыть флакон, позволив газу выйти наружу и распространиться по помещению, после чего поквитаться с обидчиком. Дальше он собирался дождаться, пока все проснутся, и сделать вид, что совершенно ни при чем и пострадал, как все. Ну откуда ребенку знать, что при такой концентрации это смертельная доза и все его друзья и недруги, оказавшиеся поблизости, могут погибнуть, в лучшем случае — серьезно пострадает их здоровье.