Виктория Угрюмова - Некромерон

Но на этом величественном здании придирчивый взгляд Горгароги отдыхал.

Темные валуны, из которых был сложен парадный коридор, бесформенной кучей громоздились у подножия скалы, откуда обрывался водопадиком прозрачный ручей. Две трети этого знаменитого лабиринта были вырублены в скале, и грубо обработанные колонны поддерживали его своды. Вход, похожий на зев исполинского подземного чудовища, пугал и притягивал одновременно. Впечатление немного портили милый, хоть и запущенный садик и отвратительные дыры, зияющие в каменных стенах парадного коридора, кое-где заложенные красноватым кирпичом.

Горгулья вздохнула, положила у порога свернутые в рулон свежие газеты и, тяжело взмахнув крыльями, взяла курс на свое гнездо. Она очень любила наблюдать за грозой, но еще больше любила делать это в тишине и покое, закутав лапы в теплый клетчатый плед.

Каждый народ имеет такую историю, на какую у него хватает фантазии.

На западной окраине Булли-Толли раскинулось обширное поместье герцогов Кассарийских. Обширно оно было до такой степени, что злые языки утверждали, будто это столица Тиронги примостилась на окраине огромного имения. И как ни прискорбно было его величеству Юлейну сие признавать, но преувеличивали они самую малость. Уже по такой причине вполне логично и даже справедливо было не любить гордых властителей замка Кассар. Но у граждан Булли-Толли для веками существующей неприязни находилась причина еще более веская: герцоги Кассарийские являлись потомственными некромантами.

В незапамятные времена два брата, основатели древней династии Гахагунов, один — великий полководец, а другой — не менее великий чародей, пришли к правлению в крохотной нищей Тиронге и в кратчайший срок расширили и укрепили границы государства. К тому дню, когда они передали власть своим сыновьям и наследникам, их страна считалась чуть ли не самой большой и уж точно самой могущественной в известном мире.

Что до мира, то с течением лет географические карты существенно изменялись, и на их изготовление шло все больше бумаги. В столичном Булли-Толли все чаще возводились особняки для заграничных посольств, но Тиронга оставалась влиятельной и непобедимой, как встарь, потому что у руля государства всегда стояли не только разумные политики и удачливые полководцы, но и хитроумные маги.

Оба правителя долгое время были совершенно равноправными, и даже в парадном зале королевского дворца возвышались два одинаково великолепных трона. Один — золотой, Львиный — для полководца; а второй — черный, сверкающий бриллиантовой росой — для чернокнижника.

Чего и сколько когда-то не поделили родственники, исторической науке наверняка не известно. Зато исторической науке известно, что чаще всего не могут поделить власть или деньги. И вполне логично предположить, что какой-то из прапрадедушек нынешнего короля Юлейна, прозванного в народе Благодушным, вусмерть разругался с прапрадедушкой нынешнего герцога да Кассар из-за пары-тройки мешков с золотом или закона, которого теперь никто и не вспомнит. А может, из-за одного-единственного благосклонного взора прекрасной дамы? Помнится, «много крови, много песен за прекрасных льется дам». Разругался, однако же, настолько серьезно, что прямо в тронном зале и обезглавил несчастного брата, совершенно не ожидавшего такого невероятного свинства со стороны любезного родственника.

Легенда гласит, что царствовать в одиночку победителю пришлось ровно до полуночи.

Легенда — сплетня, обладающая респектабельностью, присущей почтенному возрасту.

А когда часы на Черной башне Генсена пробили двенадцать раз, мертвец вернулся в замок, неся отрубленную голову в руках. Выражение лица этой отдельно взятой головы так не понравилось стражникам, что они спешно ретировались, оставив дворец без охраны. Говорят, что маг прошествовал к черному трону и уселся на нем, как ни в чем не бывало. Но это еще полбеды. Беда же в том, что следом за ним ворвались в королевские покои и сторонники погибшего соправителя, убивая всех, кто попадался им на пути. Так что к утру страна имела уже двух мертвых королей, причем мертвых условно. Ибо своего брата-убийцу убиенный маг тоже оживил, дабы продолжить спор на равных.

С большим трудом удалось наследникам завлечь неугомонных папаш в фамильную усыпальницу и там замуровать до лучших времен. Затем, чтобы восстановить мир и порядок, в столицу ввели войска, но бедная армия разделилась на две почти равные части, и междоусобица разгорелась с новой силой. Словом, начались смутные времена. Одно или два поколения властителей Тиронги с головой погрузились в семейные распри. Говорят, то были жуткие годы, когда с небес сыпались скользкие и холодные лягушки, пугая прохожих и доводя до икотки светских дам; летучие мыши и совы безбоязненно летали над городом даже при свете дня; а похороны стали делом почти невыполнимым, ибо требовалось оформить чертову прорву свидетельств, справок и разрешений. Затем король обложил родственника-некроманта дополнительным налогом на кладбища и на работу с изделиями из кости и камня, а родич-некромант обложил короля каким-то дополнительным заклятием, отчего его тогдашнее величество в одночасье скончалось. Потомок короля истребил большую часть дядюшкиной семьи, но налог все-таки снял, а оставшийся в живых потомок магов в свою очередь пообещал оставить все как есть и не мстить кузену, тем более что его самого сильно допекли безумные предки.

Восстановился шаткий мир, а армия противника, спешившая к границам страны, чтобы поучаствовать в дележе земель и золота, разочарованно повернула назад.

С тех пор почти все королевские родственники-некроманты проводили большую часть жизни в путешествиях или совершенствовали свое мастерство у заграничных светил. В Тиронгу им въезжать не то чтобы запрещали, но не слишком охотно разрешали — и в отсутствие хозяев многочисленные замки и поместья постепенно приходили в упадок.

Замок Кассар тоже давно опустел, и считалось, что только любопытный ветер гуляет по его коридорам. Ходили, однако, упорные слухи, что герцогское имущество, пусть и покрытое толстым слоем пыли, сохранилось в целости, и потому довольно часто прокрадывались в крепость любители легкой наживы. Что с ними происходило дальше, никто не ведает, но о разбогатевших за счет опальных некромантов даже не сплетничали, а судьбой подобных смельчаков не интересовались. Будто их и не было вовсе.

Лишь однажды преступный мир столицы потрясло известие об исчезновении некоронованного короля воров — Сегуги Золотые Пальцы, который поспорил с приятелями на двести монет, что принесет к утру следующего дня хоть какую-нибудь безделку из обители герцогов да Кассар.