Лорел Гамильтон - Поцелуй мертвеца

Зебровски должен был принять звонок от Дольфа, так что Стивенсу, Ульриху и Смиту пришлось мне помогать переправить в большой грузовой лифт еще семерых вампиров. Я решила оставить Блонди поблизости, потому что, если уж ему удалось так достать меня, не представляю, до какой степени он заебал бы других. Кроме того, чтобы отделаться от него, я должна буду признать, что он вынес мне мозг, и я не знала, что с этим делать. Единственное, что мне пришло в голову — это оставить Блонди при себе. Но он и вполовину не беспокоил меня так, как лифт. Это была примитивная железная клеть, для движения которой требовался человек, чтобы тянуть за рычаг. С одной стороны у него была открывающаяся дверь с деревянными планками и сеткой в качестве второй двери, но остальная часть лифта была реальной, открытый со всех сторон клеткой в темной, прохладной шахте. Настоящая смертельная ловушка, если кому вздумается напасть на нас сверху.

На управление лифтом я поставила Смита, который вез нас в прошлый раз и умудрился при этом не разбить всех к чертям. Приставив приклад своей AR к плечу и зажав его щекой, я выдохнула, направляя ствол вверх, через металлоконструкцию.

— Почему вы целитесь вверх? — спросил Стивенс.

Я все еще была сосредоточена на верхней части шахты, когда отвечала ему:

— Некоторые вампиры умеют летать.

— Я думал, что это всего лишь киношное дерьмо, — сказал он.

— Не только киношное дерьмо, — ответила я, слегка расфокусировав взгляд, всматриваясь в нависшую над нами темноту в поисках движения, любого движения, потому что там никого не должно было быть.

— Едем, — предупредил Смит.

Я слегка согнула колени для устойчивости, не прекращая всматриваться в темноту над нами.

— Давай, — отозвалась я.

Лифт вздрогнул и ожил. Это было похоже на морскую качку, а потом он выровнялся, и мы поехали.

— Большинство людей, ведь не смотрят вверх? — с сомнением спросил Блонди.

— Я — не большинство людей, — тихо ответила я, пока все мое внимание было сосредоточено на следующей за нами темноте. До сих пор двигались только мы и тросы. Я заставила себя не смотреть на них, чтобы сохранить рассредоточенный обзор, а не зацикливаться на какой-то определенной вещи; это смахивало на выслеживание животных в лесу во время охоты. Вы не ищете оленя сразу, в первую очередь вы замечаете движение, а потом, когда оно уже замечено, в работу вступает мозг, выясняя, что его произвело, и только тогда вы видите форму. Это труднее, чем кажется — не «смотреть» на какую-то определенную вещь, вместо того, чтобы не спуская глаз выискивать нечто, чего вроде бы там и быть не должно, когда так много осязаемого, на чем можно сосредоточиться. Глаза хотят зацепиться за что-то конкретное; мозг хочет уверенности вместо теней.

— Почти на месте, Анита, — оповестил Смит.

Я приготовилась к остановке, и лифт снова покачнувшись, дернулся. Я пошатнулась — как и все остальные — и столкнулась с Блонди. Стоило мне прикоснуться к нему, как тут же почувствовала его страх. Сукин сын, оказавшись так близко от меня, попытался защититься, но прикосновение усиливает все вампирские трюки, я имею в виду мои вампирские трюки, а не его. Я слышала, как открылась дверь, и поскольку Смит находился ближе всех к выходу, я пришла к выводу, что открыл ее именно он, но не стала оборачиваться и проверять — я смотрела на Блонди.

Наши глаза встретились; впереди Смит и Ульрих сопровождали вампиров из лифта.

— Ты боишься, — тихо сказала я.

— Я арестован полицией по подозрению в убийстве; разве я не должен бояться? — спросил вампир, но его глаза были слишком огромны, а губы чуть приоткрыты. Если бы он был человеком, то его дыхание было бы учащенным, а сердце колотилось как сумасшедшее. Но он был мертв уже в течение двадцати лет; значит, не должен был выказывать таких симптомов напряжения, если только не отвлекал меня от чего-то еще?

Я посмотрела мимо него, мельком увидев вампа-бабулю, поскольку Смит и Ульрих вместе с другими сотрудниками в форме уже ее вывели. Я перевела взгляд обратно на Блонди и приказала ему:

— Без глупостей.

— Вы это кому? — не понял Стивенс.

Мы погнали вампиров вперед, изображая из себя пастухов.

— Ему, — ответила я

Блонди улыбнулся. Мне не понравилась эта улыбка, совсем.

Схватив его за руку, я поспешила из лифта, чтобы догнать остальных,но с кандалами особо не разгонишься. Мне не хотелось оставлять Стивенса один на один с последним из вампиров в лифте, но... у меня было плохое предчувствие.

Мы направились к концу склада, где Смит с остальными открыли главные двери и начали выводить скованных вампиров в плотную тьму снаружи. Они уже вышли и только Ульрих еще оставался в дверном проеме. Стивенс двигался впереди с последним из вампов. Я шла сзади, со слишком уж медленно плетущимся Блонди.

Бабушка оглянулась. И взглянув ей в глаза, я увидела это, увидела, что она собирается сделать, но была в нескольких метрах от нее, и от двери. Я встретила ее испуганный взгляд, глядя, как она собирается с духом. Ульрих бросился поднимать, упавшего в оковах вампира, помогая тому пройти в дверь, и оказалось, что Стивенс и я замыкали процессию. Он был ближе, чем я.

— Стивенс, присмотри за бабушкой, — предупредила я.

Он повернулся и сделал, как я просила, но не стал поднимать оружие — только глаза. У Смита недоставало опыта в обращении с вампирами.

— Не стоит, бабуля, — предупредила я. — Не рыпайся.

— А то убьешь меня, — съязвила она.

— При попытке бегства, мы имеем право применять крайние меры, так что не делай этого, — повторила я.

Стивенс перевел свой взгляд с нее на меня.

— Что происходит?

— Она колеблется, — ответила я.

— По поводу? — не понял он.

— Хочет сбежать, — пояснила я.

— Откуда ты знаешь? — спросил он.

— Просто знаю, — ответила я. Я не была экстрасенсом; всего лишь обычные годы практики этого дерьма. Я просто знала и все.

— Что? — спросил он.

— Просто не позволяй ей сбежать, Стивенс, — встрял Ульрих. Он зашел внутрь и скользнул выразительным взглядом по его винтовке. А потом изобразил этот плотный, многозначительный звук, от которого становятся дыбом волоски на ваших руках, а лопатки стягивает в ожидании чего-то плохого. Вампиры вздрогнули, все — кроме нее.

— Не стоит, — повторила я.

— Стивенс, — надавил Ульрих.

Стивенс ткнул дулом в спину пожилой женщине. Она улыбнулась мне, ее страх куда-то пропал. Дерьмо. Она повернулась, улыбаясь Стивенсу, тут же превращаясь в вашу любимую бабушку, так и лучась добродушием, что казалось, даже в воздухе запахло печеньем.

— Никому не двигаться, —рявкнул Ульрих, голосом сержанта-инструктора по строевой подготовке.