Лорел Гамильтон - Поцелуй мертвеца

Я щелкнула выключателем на панели, и заработали мигалка с сиреной. Это было последнее ноу-хау в моей машине, поэтому к этой установке я еще не успела привыкнуть. Было все еще так непривычно иметь на своей машине мигалку, и уж тем более сирену, так как я не слишком была в восторге от этого воя. Я и мигалку-то включаю довольно редко, а уж сирену — только если Зебровски очень настаивает или движение слишком плотное и надо расчистить дорогу.

— Почему мы участвуем в переговорах с заложниками? — спросил Брайс.

— Потому что вовлечен вампир или ликантроп, — пояснила я.

— Она права, — сказал Зебровски, — этот Кит Борэс один из тех вампиров, о которых Шелби нам рассказала во время допроса. Он совсем недавно умерший, поэтому у него есть бывшая жена, имя, последний известный адрес проживания и двое детей в возрасте до десяти лет.

— То место, куда мы направляемся — их дом? — спросила я.

— Да.

— Этот Борэс — как давно он мертв? — спросила я.

—Меньше двух лет, — ответил Зебровски.

— Хорошо, — сказала я.

— Почему хорошо? — спросил Брайс.

— Чем моложе вампир, тем он слабее, — пояснила я.

— Всегда, или есть исключения?

— Нет, не всегда. Я знаю одного почти тысячелетнего вампира, которому никогда не стать Мастером, независимо от того, что он так давно уже существует в качестве нежити; а есть и такие, которые на уровне Мастеров, хотя им всего лет по сто.

— От чего такая разница? — спросил он.

— Сила воли, характер, счастливый случай — кто знает. — Определив нужное направление, я собиралась следовать по нему.

— Думаете, у него укрываются все вампиры, которых мы ищем? — задал очередной вопрос Брайс.

— Скорее всего, только сам Кит Борэс — вампир и экс муж. Он разведен по обвинению в домашнем насилии. У его жены есть судебный ордер, запрещающий ему приближаться.

— И он до сих пор держался от нее в стороне? — спросила я.

— Похоже на то, — ответил Зебровски.

— Твою мать, — вырвалось у меня.

— Что? — не понял Брайс.

— Вампиру сейчас терять нечего. Поскольку он убил офицеров полиции и знает, что теперь ему не светит ни суда, ни присяжных, ни адвоката, а лишь кто-то из нас, чтобы выследить его и убить. Мы же не можем казнить его больше одного раза, так что он собирается разделаться со своей бывшей женушкой, не ожидая за это никакого наказания, так как все равно умрет за убийство копов.

— Так всегда и поступают подобные ему типы, — согласился Зебровски.

— Да, — подтвердила я.

— На кого-нибудь из пропавших вампиров имеется досье в полиции или, может, они привлекались за насилие? Если Киту Борэсу терять больше нечего, то, возможно, остальным тоже? — спросил Брайс.

Мы с Зебровски обменялись взглядами. Он перезвонил Дольфу. Я начала тихо молиться, Дорогой Боженька, не позволяй, чтобы остальным пришла в голову такая же мысль. Потому что они могли бы выбрать разных людей для убийства, или и в правду взять их в заложники, или просто решили сделать что-то ужасное, что всегда хотели сделать, но никогда не делали, потому что боялись быть пойманными. Что теперь не имело значения — им некуда было бежать, и ничего не могли сделать для спасения своих жизней. Как только вампир вставал на стезю убийства, он во всех смыслах становился ходячим мертвецом.

Припарковавшись в точке сбора, которая практически всегда блокировала путь к отступлению с опасного объекта, я начала готовиться, ожидая дальнейших инструкций. Мы с Брайсом скрылись за джипом, надевая экипировку, когда Хилл трусцой подбежал к нам.

— Блейк, идешь со мной, как только экипируешься.

— А мне что делать? — спросил Брайс.

Хилл просто посмотрел на него и моргнул темными глазами.

— Мы знаем Блейк, и знаем на что она способна. Для нее у нас есть место. Вас я не знаю. — При других, менее напряженных обстоятельствах, Хилл был бы более дружелюбным с Брайсом, но сейчас мы были по пояс в дерьме, и на вежливость времени уже не оставалось.

Зебровски сказал:

— Не переживай, Брайс, ей всегда достаются все самые милые парни.

Брайс кинул на него хмурый взгляд, но промолчал.

— Введи меня в курс дела, — попросила я, пока напяливала бронежилет и проверяла, что он достаточно плотно прилегает к телу, чтобы все снаряжение, которое прихвачу с собой, оставалось именно там, куда я его прикреплю и ни на сантиметр не сдвинулось.

— Кит Борэс, тридцать лет к моменту обращения, два года как вампир. Он взял свою бывшую жену и ее семью в заложники. Говорит, что собирается ее убить. Говорит, что раз на него выписан ордер на ликвидацию, то ему терять нечего. Это так?

— Так, — подтвердила я, — Что насчет заложников?

— Эмили Борэс, двадцать шесть лет, на пятом месяце беременности. Ее врач говорит, что от шока, удара или падения на пол она может потерять ребенка.

Я тихо пробормотала «Дерьмо», но продолжила рассовывать оружие. Сейчас может показаться, что на мне слишком много пушек, слишком много боеприпасов, слишком много ножей, но позже все это может пригодиться.

— Это ребенок Борэса? — спросил Брайс.

Мы оба уставились на него, а потом я снова вернулась к обмундированию. Хилл ответил за меня.

— Не имеет значения.

— Он бы не стал ей вредить, если бы это был его ребенок, — продолжал настаивать Брайс.

— Ребенок от ее второго мужа, но это все еще не имеет значения.

— Но...

—Умолкни, Брайс, — сказала я. К его чести, он так и сделал.

— Мальчик семи лет, девочка — четырех, одна небольшая собака. Все находятся на кухне в задней части дома. Он заставил жену задернуть шторы.

— Так что ты можешь только просканировать все в инфракрасном спектре, а в остальном — просто слеп, — закончила я.

— Да, и он не кормился, и выглядит довольно дерьмово.

— Хочешь, чтобы я засекла его.

— Да, — сказал Хилл.

— Засекла его как? Как Блейк может видеть лучше, чем инфракрасный? — спросил Брайс.

— Все объяснения потом, — сказала я Брайсу, и обратилась к Хиллу:

— Он применял к заложникам вампирские игры с разумом?

— Не похоже, мы слышали плач и негромкие крики жены и детей. Они кажутся обеспокоенными и несчастными.

—Хорошо что они не на его стороне, и не будут оказывать нам сопротивление. Но и стрелять в него при жене и детях довольно опасно. Она может потерять ребенка, а дети будут травмированы.

— Это в наихудшем случае.

— Почему он не контролирует взглядом их разум? — спросил Брайс.

Да, я сказала ему заткнуться, но это было не очень-то дипломатично, так что я ответила на вопрос, добавив в голос сталь.

— Это не работает на автомате и сильные эмоции могут защитить тебя от таких трюков с разумом. Она, скорее всего, ненавидит и боится его. Он вампир-новичок, и не может контролировать ситуацию.