Эльдар Дейноров - Прокурор дьявола. Жатва

— Мистер Хэнкс, вы были и остаетесь непосвященным. Поверьте, для вас это лучше всего. И было бы лучше всего, если бы мы с вами провели промывку памяти. Но я не смогу этого сделать. Это — ваши лучшие воспоминания, берегите их…

Через несколько лет Джордж Хэнкс, уже сержант, снова оказался в тех же краях. Теперь роли поменялись — больше британцы не отступали. А гитлеровцы со свистом катились прочь.

Джордж хотел лишь одного — найти хоть что-то, напоминающее ему о Дэринг. Может быть, какое-нибудь указание на то, где можно ее отыскать. Бесполезно — она словно бы сквозь землю провалилась. «Не сквозь землю, а на кромку », — поправлял он себя, но легче от этого не становилось.

После войны он бывал в тех краях еще не раз. Но ни о каком выходе на кромку не было и речи.

Иногда он считал, что все случившееся привиделось ему в бреду, когда он был контужен под Дюнкерком. Порой он сожалел, что не упросил леди Ховарт избавить его от воспоминаний. Но почти сразу же приходило понимание — лучше лишиться руки или ноги, чем памяти — части самого себя.

Дальнейшее может уместиться в одну строчку — дату смерти. А впрочем, важна ли эта дата?

Он так никогда и не узнал, что примерно через год после встречи она погибла. Глупо и случайно — под бомбежкой, на другом краю Европы. Но она, сама не зная того, успела отомстить тем, кто когда-то взял ее в плен. Да и не только им, а многим подлым тварям, по какой-то фатальной ошибке существующим на Земле. У нее родился сын. И сын остался в текущей реальности …

«Печать смерти и печать жизни»…

Санкт-Петербург,

май 2005 года.

— Здесь и вправду хорошо и уютно, — говорил Сергей, стоя на набережной канала у арки. Рядом с ним была Марина. Алка только что уехала. Они вместе дошли до Новой Голландии, постояли около арки, а потом сестренка пожаловалась на то, что стерла ноги — и тут же исчезла.

Тактичная Алка! Звучит как анекдот, но это было правдой.

Однако ни Сергей, ни Марина, оставшись вдвоем, так и не сказали друг другу того, что накопилось на душе. Она все еще пребывала в нерешительности, он… Возможно, Сергея одолевали какие-то мрачноватые предчувствия — если это так, то он ничем их не выдал.

— Пойдем на метро? — наконец спросил он.

Марина согласно кивнула.

Они так и отправились — держась за руки, словно школьники. Путь до метро был довольно долгим, они решили идти не по многолюдным улицам, а по набережной канала.

— Сейчас — на «Петроградскую»? — спросил он.

— Да. Наверное, — немного растерянно ответила Марина.

— Я, пожалуй, тебя провожу, — он слегка улыбнулся. — Мало ли что…

Марина на сей раз не возражала против этой опеки.

Как раз в этот момент охранник в офисе «Третьей Стражи» получил некий пакет. После случая с апельсинами к такого рода вещам стали относиться с подозрением, но в пакете никак не могло быть спрятано живое существо. Ну, разве только «неизвестный серый порошок»…

Пакет был надписан: «Для Рэкки. Срочно. Лично в руки!»

— Девушка, подождите! — крикнул охранник, открыв дверь. Но недобровольной курьерши и след простыл.

Так что ничего не оставалось делать, как отнести подозрительный пакет на стол Рэкки — того, как на зло, в офисе не было.

Вскрывать пакет самостоятельно охранник не стал.

Как раз к этому моменту оперативная группа все в том же составе — Рэкки, Алекс, Татьяна и Корвин — уже возвращалась с места происшествия. Разумеется, свежий и едва успевший затянуться прокол кромки был обнаружен немедленно. Конечно же, все четверо последовали на кромку , махнув рукой на то, что бросились туда днем. Никаких результатов эта вылазка не дала. А парень из Сообщества едва-едва смог говорить.

— В больницу, к нему, — распорядился Рэкки.

— Ты бы хоть Цибуленко позвонил. Нас там совсем не ждут и не хотят видеть, — предупредила Татьяна.

— Ничего, сейчас захотят, — беспечно проговорил Рэкки, набрав номер своего врага-союзника. — Сергей Святославович! Нам бы надо повидать вашего паренька… раненого.

— Нет проблем, — отозвался Цибуленко. — Где лежит, знаете?

— Да, но я не о том. Там же наверняка ваши люди…

— А зачем? — удивился шеф московского Сообщества. — Что им там делать?

— Ну, как зачем…

— Понятно с вами… Нет, там никого нет. Можете вытрясти из этого остолопа всю информацию. Я не возражаю.

— Но ведь… — даже Рэкки не знал, что ответить, видя откровенный цинизм.

— Вы поймите, — говорил Цибуленко, — у нас закон один, этот парень оказался слабым, а слабых — бьют. Так что если вы вытряхнете всю нужную информацию вместе с его душой — я тоже не стану возражать, не поймите меня превратно…

— Нет, Сергей Святославович, точно не поймем превратно…

— Нет, ну каков! — присвистнул Рэкки, отложив мобильник…

— Да уж, такое водится только у них, — сказала Таня, занимавшая переднее сиденье и слышавшая весь разговор.

— Тем лучше, — решил Рэкки. — Будет сговорчивее…

Но ничего нового от пострадавшего оперативники так и не узнали. Татьяна попыталась облегчить его боль, но он лишь посмотрел на оперативников с отвращением.

— Идейный! Крепкий марксист! — зло рассмеялся Рэкки, выйдя из больницы.

— Ты лучше скажи, какие у нас теперь будут версии? Я не имею в виду версии официальные… — сказал Корвин. — Думаешь, только Ян творил все эти дела? Мы копали материалы за несколько месяцев. А могли бы — и за год, и за два. И наверняка нашли бы что-то похожее…

— Твое мнение, Кор?

— Я же говорю — подозреваются все. В Питере магов такого плана — человек двадцать. Включая всех здесь присутствующих. Или это — заезжий гастролер, или…

— Или — кто?..

— Или, Рэкки, не пора ли нам создавать систему внутренней безопасности?..

— Кор, но почему ты так убежден? Ты посмотрел информацию в его мозгу? Ведь это же Ян и никто иной!

— Вот поэтому и убежден. Слишком много на нем висит собак. И поэтому убийца — не он…

Истина в этом споре так и не родилась.

— Какое будешь мороженое? — спрашивал Марину Сергей.

— Давай в стаканчике. Воспоминания детства, — улыбнулась девушка.

Легкая, почти незаметная тень пробежала по лицу Сергея. Но от Марины тень не укрылась.

— Я что-то не то сказала?

— Нет, просто у каждого — свои воспоминания. Ничего страшного, абсолютно ничего…

Они съели мороженое, а потом прошли мимо плотного ряда продавщиц пирожков к станции метро.

— Ладно, вот теперь — к «Петроградской». Хотя, знаешь, там все озверели, ищут этого Яна — и, конечно, не нашли. И будут они звереть с каждым часом…

— Меня все равно не возьмут в оперативную группу, — вздохнула Марина.

— Ну и радовалась бы! По крайней мере, отдохнешь…

— Да как тебе объяснить?.. Зачем бы мне тогда в «Стражу» поступать?!