Эльдар Дейноров - Прокурор дьявола. Жатва

Ответа на этот вопрос, да и на остальные, Изабелла не знала. А ночью ей вновь снились кошмары. И главной героиней кошмаров была все та же безумная «добродетельная домохозяйка», на сей раз — совершенно лишенная всяческого дружелюбия, да и человеческих черт — в кошмаре она сорвала маску, под которой обнаружилось полусгнившее лицо с копошащимися личинками. К Изабелле тянулись мохнатые трехпалые лапы, а бежать она отчего-то не могла…

— Я знаю, кто сообщница убийцы, — шипела тварь , подбираясь ближе. — Именем революции и республики, пора попробовать и твоей крови, жалкая гадалка!..

Мохнатая лапа зажала Изабелле рот, она попыталась закричать — и проснулась в холодном поту… Оказалось, что просто неудобно легла — было трудно дышать. Да и в комнате стояла обыкновенная летняя духота.

Изабелла долго ворочалась с боку на бок, пытаясь снова заснуть. Нет, ее кошмары объясняются очень просто, она почти убедила себя в этом. И все же, ощущение какого-то чужого враждебного присутствия не проходило — оно сделалось лишь сильнее…

Вот именно — присутствие врага… Неужели эти люди, которые гонятся за дармовым счастьем, не ощущают, что за ними начинают следить чьи-то очень злые и враждебные глаза? Почему Изабелле это доступно, а им — нет?

Глупо было задавать такие вопросы. Тем более, что она прекрасно знала ответ. У этих людей не было способности различать магию, не было чутья — это во-первых. А во-вторых, тот, самый последний из меченых , судя по всему, заподозрил неладное — и ему этого хватило.

Изабелла была уверена — нужно отыскать еще десять или пятнадцать жертв контракта, и тварь непременно даст о себе знать. И тогда…

Что будет тогда, она пока что представляла смутно. Но твердо знала одно — когда она в очередной раз встретит тварь , у нее хватит сил и умений ее уничтожить. И навсегда обезопасить этот мир. И тогда можно будет просто жить. Ну, если, конечно, к таким, как Изабелла, подходит это слово.

«А почему бы и нет? — размышляла она. — Чем я отличаюсь от обычных людей? Долговечностью? Так это замечательно! Бывать на солнце неприятно, что верно, то верно… Но чтобы сгореть от первого же лучика — это байки! Пить людскую кровь? Но разве это обязательно?! Она уже давно привыкла к крови животных, к тому же, и доза требуется не слишком большая… А в остальном она — вполне нормальный человек, — ну, если не считать некоторых умений и способностей».

Сегодня она все же позволила себе день отдыха. Точнее, полдня.

Погода стояла пасмурная, хотя и было еще довольно тепло, но на город неотвратимо надвигалась осень. Откуда-то с залива дул прохладный ветерок, но здесь, за домами, он почти не чувствовался.

Изабелла прошла мимо собора с рвущимися в небо куполами — и вовсе ее не начинало корчить возле церкви, все это — тоже из разряда баек. Проходя мимо консерватории, она остановилась у памятника Глинке, услышав громкий разговор. Она взглянула на стоящих около памятника людей — нет, оба были самыми обыкновенными, ни один, ни второй не стали жертвами контракта.

Гадалка прислушалась, не сразу уловив английскую речь.

— Это памятник одному из наших величайших композиторов… — терпеливо, и, похоже, в десятый раз втолковывал один из собеседников. Второй — лысоватый человек средних лет — внимательно слушал, важно кивая. По повадкам Изабелла тотчас же признала в нем американца.

— Да, я, кажется, понял, что он — один из величайших русских, — говорил недоумевающим тоном лысоватый. — По мне хотелось бы знать, кто он? Политик, военный деятель…

— Композитор, — безнадежно отвечал его гид. — Композитор…

Он оглянулся, словно ища поддержки.

Изабелла слегка улыбнулась — ей показалось, что она поняла, в чем дело. Будь этот турист кем угодно — дело показалось бы сложнее, но американец…

«И как они живут, бедные? — подумала она. — Нет уж, закончится вся эта история — можно будет податься куда угодно, только не в Америку! Ведь этот тип наверняка закончил университет, и не самый худший…»

— Позвольте мне вмешаться в ваш разговор, — обратилась к ним гадалка. Оба повернулись к Изабелле: американец — с недоумением, русский — с надеждой.

— Все очень просто, — продолжала Изабелла, стараясь медленно и понятно произносить каждое слово. — Он, — гадалка кивнула на памятник, — великий композитор. В Америке был свой великий композитор — Элвис Пресли…

— О, он сочинял песни?! — восторженно произнес американец.

— Примерно, — Изабелла улыбнулась, незаметно подмигнув русскому.

Американец стал немедленно щелкать фотоаппаратом, желая запечатлеть «русского Элвиса Пресли».

— Спасибо, — сказал гид, а потом, перейдя на русский, добавил:

— Иначе мы бы часа два здесь стояли. Это — тихий ужас!

— Понимаю, — тоже по-русски ответила она, — насмотрелась в свое время.

Она еще раз улыбнулась — и прошла мимо. Конечно, можно было бы беседовать и дальше — но сейчас ей хотелось побыть одной.

Не доходя до моста, Изабелла перешла улицу и двинулась вдоль набережной канала — к Новой Голландии.

В Петербурге больше всего ей нравился именно этот уголок. Если пройти чуть дальше, откроются ворота, на которые можно любоваться часами. Туристов здесь почти не бывает, да и вообще это очень малонаселенный район. Пожалуй, только Павловск был столь же приятен для нее.

Изабелла уже представляла, что она остановится на набережной, будет смотреть на красную арку, окруженную деревьями, на облака, медленно проплывающие над нею… И, быть может, она придумает, что станет делать потом, когда тварь отправится в небытие. Почему-то ей хотелось остаться именно здесь, в неродном для нее, холодном и туманном городе. Может быть, он вообще привлекает таких, как она?

Да и вообще — рядом с этими воротами, около набережной канала ей казалось, что в мире нет и не может быть никаких тварей . Что-то одно должно существовать на свете — или существа, подобные Анне Дюпон, или такая вот красота…

Но сегодня, похоже, был не ее день. Изабелла остановилась на набережной, глядя на Новую Голландию, и в этот момент рядом раздался не слишком-то мелодичный голос:

— А что-то я тебя прежде здесь не видел!

Высокий парень в черной куртке смотрел на нее, слегка прищурившись, отчего его взгляд казался насмешливым.

Изабелла внимательно посмотрела на него, уже готовясь ответить «молодой человек, вы, видимо, обознались», — но поняла, что он обращается именно к ней. Этот парень, хотя и выглядел вполне по-человечески, принадлежал к людской расе лишь номинально. Как и она сама.

— Похоже, ты кого-то ищешь. Или — чего-то, приключений, например, — продолжал парень довольно дружелюбным, но все же насмешливым тоном. — Может, тебе помочь?