Сергей Кусков - В тени пророчества

— Итак. Первое. — Продолжал я свою мысль, пришедшую в голову только что под пивом. — Появляется супердевочка-наемник. Гипнотизирует подружку и втирается в доверие. Второе. Меня бьют током, попутно инициируют, что я стал видеть… неположенное обычному человеку. Третье. Я не прихожу на стрелку, девочка очень расстроена, но не может нестись ко мне на всех парах, потому что рядом ты, а она не знает, кто из нас ей нужнее. Четвертое. Утром выясняется, что ты не подошел, хоть ты и хороший парень.

— Да, потому что током стукнуло тебя, а не меня. И ты видишь чертей с ангелами, а не я. — Продолжил мою идею Макс еще более безумной выкладкой. Конечно, я только вторую допиваю, а он уже третью приканчивает.

Я засмеялся:

— Точно! За это надо выпить!

Чокнулись, выпили еще по глотку и я перехватил слово.

— Идем дальше. Девчонке ты не подошел. Я очнулся и понял, что вижу всякую ерунду, потому, что меня того, током… Кстати, Эльвира на ерунду в свой адрес молчит, обиделась наверное.

«Пошел ты!»

— Я тоже к тебе неординарно отношусь, милая! — сказал я в потолок. Ну, не другу же в лицо эти слова говорить? Демон промолчала.

— Ладно. — Серьёзно сказал Макс. — Предположим, ты их действительно видишь. Дальше.

— Вика. Девчонка, с которой я не мог задружить много лет, сама ко мне приходит. По какой-то пустячной причине. Тоже вроде логичной, но жутко своевременной. Или несвоевременной…

Макс серел на глазах.

— Слишком все логично, прицепиться не к чему, но так в обычной жизни не бывает. Хоть это все и бред со стороны, но знаешь, после призрака я скорее поверю в бред, чем в то, что Вика появится у меня в самое лучшее время для наведения мостов.

Помолчали. Выпили. Я открыл третью.

— Потом колдунья. Затем призрак… — я сбился с мысли. Что там дальше — терялось в тумане.

— И что? — потянул Макс.

— Не знаю. Это тоже может быть взаимосвязано. Может, она меня убить хочет потому, что я все это вижу? Потому что ловлю проклятия руками?

Макс нервно крутил в руках бутылку, обдирая этикетку. Признак усиленной мысленной работы.

— Хорошо. Примем как рабочую версию. При условии, что ты, и правда, все это видишь и слышишь.

Я кивнул.

— Слушай, может, это она тебя так загипнотизировала? — неожиданно оживился он — Что ты будто бы чёртиков видишь и разговариваешь с ними? А на самом деле это отражение собственного «я»? А что, смотри, кто в твоем воображении будет ангел? Ты же бабник, одни девчонке в голове, вот и получилась обнаженная девица из сериалов!

— Нет. — Покачал я головой. — Не из сериалов. Те страшные, сухие, тощие, а эта поплотнее чуть-чуть. Красивее. И лучше! Да и ангел бы у меня, если честно… с Викой бы ассоциировался… — ответил я и опустил голову. Чувствовал, что краснею, несмотря на хмель.

— Э, да ты круто втрескался братец! Не просто так! А заливал раньше, заливал… — ехидничал Макс. — Ладно, проехали. Чёрт у тебя с кем ассоциировался? Отвечать быстро, не думая!

— С Маринкой. Той блондинкой. — Резко и не думая ответил я, представив мыслеобраз черта. — Пышногрудая дрянь, стерва и зараза! Когда охмуряет, глазки делает, с катушек съезжаешь! И не хочется, и отказаться не можешь!

Макс опять улыбнулся, теперь уже покровительствующей улыбкой китайского императора.

— Но никак не с тринадцатилетней малолеткой.

«Пятнадцатилетней.»

— Какая разница, хоть двухлетней!

— Чего?

— Это я Эльвире. Нет, не с малолеткой.

Макс опять сурово посмотрел.

— Что, опять? С ними разговариваешь?

Я кивнул

— С бесенком. Ангел пока молчит. Она вообще инфантильная. Пока не трогают, ее не видно и не слышно. Но если отзовется, такое начинается! Как с бесом сцепится! Кошмар! Что-то не вижу в эти моменты разрекламированного ангельского терпения. Хотя, что я хочу? Испанка, горячая кровь!

Макс многозначительно закивал. Что, у него в послужном списке и испанки были? Или это просто насчет горячей крови?

— А Эльвира девчонка свойская, потрепаться любит. Кстати, вроде француженка…

Гордыня. Что есть гордыня? Смертный грех? В чем он выражается? Не по ватиканским канонам, не по решениям людских церковных соборов, а для простых обычных людей?

В том, что в один прекрасный момент ты начинаешь считать, будто от тебя зависят жизни других. Не просто зависят, как, например, жизнь ребенка от родителей, содержащих и воспитывающих его, а когда начинаешь считать, что вправе распоряжаться судьбами людей, жить им или умереть. Считать себя богом, пупом Земли. Хотя на самом деле это не так, никому не дано право быть богом! Каждый человек сам должен отвечать перед ним за свои поступки! Даже те, кто считает, что бога нет — должны отвечать перед своей совестью. Ведь совесть — это тоже бог, личный бог каждого из нас.

Вопрос не в боге, и даже не в религии. Вопрос в человеке. В том, как он относится к себе и окружающим.

Каждый. Человек. Должен. Отвечать. За. Свои. Поступки.

Неважно перед кем. Важно то, что все твои ошибки, допущенные во грехе, в состоянии гордыни, обязательно вернутся. И ударят по тебе самой. Так ударят, что библейский ад покажется недосягаемым раем, но изменить что-либо будет поздно.

Она этого не сделала. Не ответила за свои поступки. Согрешила.

И получила плату.

Настя сидела в этой осточертевшей за последние дни машине и размышляла. То, что случилось на «Курке», было предупреждением. По-видимому, последним. Да, она не святая. Да, делает ошибки. Пусть, многие из них ей простятся, именно потому, что она борется за благо, за добро, но нельзя же ошибаться СТОЛЬКО! Пора научиться делать выводы!

1). Она слишком понадеялась на свой опыт. На то, что быстрее и ловчее врага. Из-за этого погиб первый человек. Да, это бомж, но она обязана защищать и бомжей, потому что они — тоже люди, а ее миссия — защита людей. Любых. Не ей решать, хорошие они или плохие, достойны или недостойны, ее задача — оградить их от произвола колдовского мира. Она этого не сделала. Поставила себя выше кого-то и получила труп. Гордыня.

2). Она слишком понадеялась на свою силу и колдовской дар. Ей было предупреждение, Господь дал понять, что вокруг ловушка. Но, опьяненная яростью, раздраженная поражением, она мчалась вперед, сознательно закрыв свой взор и желая видеть только то, что хотелось. Гордыня.

3). Она недооценила силу противника, опьяненная собственной мощью. Чувство неуязвимости! Оно отключило аналитические способности там, в подворотне, перед лицом превосходящего противника. Да, она бы справилась с тем вампирчиком один на один, возможно. Но в той ситуации надо было уходить. Слишком уж привыкла ты, подруга, побеждать! Забыла, что иногда бывают и поражения! Что иногда НЕОБХОДИМО проиграть битву, чтобы выиграть войну! Но, она не отступила. Гордыня? Да!